Лесная ведьма (СИ) - Каршева Ульяна - Страница 5

Школяр остался полулежать, прислонённый к кустам.

Шли – ведьма вела дозорного, слушая свою сеть и надеясь, что на неё (в неё!) наткнётся кто-то ещё из своих… Поскольку Матвей не мешал, послушно шагая следом, да ещё стараясь двигаться тихо, то, сосредоточенная на сети, Мирна вскоре поняла, что впереди маг. О чём она шёпотом и сообщила дозорному.

- Сильный? Нет? - с надеждой спросил тот.

- Сильный. Думаю – это Мстислав.

Как выдохнул от облегчения Матвей – надо было слышать… Мстислав силён во всём. И магически, и физически. Матвей тоже не хлюпик, хоть и выглядит слабосильным из-за видимой худосочности. Но с Мстиславом точно не сравнится.

- Послать ему не можешь – невидимую грамотку, что, мол, тут мы – иди к нам?

- Я ведьма, - напомнила она, пряча улыбку. – Сил меньше, да и не такие, как у магов. Если Мстислав и ранее не ощутил касания моей сети – не уловит и посланной ему грамотки. – Она снова втихомолку усмехнулась: обычные люди по-своему обзывали все магические действа. - Пройдём ещё немного вперёд – и пошлю. Вот тогда и поймает.

А про себя решила: нет, Мстислав должен был почувствовать её сеть. Но при одном маленьком условии – если он держит контроль над пространством, а не занимается чем-то таким, что не даёт ему почуять поисковую сеть ведьмы.

Защищённый её рукой, Янис привстал на наплечнике и, немного потоптавшись, будто разминаясь, снова сел. Она не видела фамильяра, но прочувствовала все его движения. Тоже устал от долгого сидения на её плече? Ночью-то он спать горазд…

Прошли ещё немного.

Мстислав не откликался на прикосновения сети.

Мирна уже не улыбалась в предвкушении, как они его найдут, поведут за собой, а потом заставят тащить тяжёлого Глеба…

Что-то не так, если Мстислав не откликается.

Янис в очередной раз привстал. На этот раз его движения были несколько иными. Он не просто потоптался, но сел непривычно – клювом не вперёд, а в сторону. Мирна даже ощутила, что его хвост слегка упёрся её в шею.

И подняла руку.

Матвей шёл достаточно близко, чтобы увидеть сигнал остановиться.

- Что? – немедленно шагнул он к ней сбоку. – Что случилось?

- Янис кого-то услышал.

Про фамильяра ведьмы, что он чутко слышит пространство, знали все дозорные. Так что Матвей больше вопросов не задавал, а стал ждать, что будет далее.

А ведьма постояла на месте, даже не столько вслушиваясь в лесную тишину, сколько удивляясь: сеть живых больше не показала! Потом спросила:

- Янис? Кого ты слышишь?

«Не понимаю. Маленькое, но дышит человеком».

Янис не впервые говорит загадками, когда чего-то не понимает.

- И где оно – это маленькое?

Матвей, услышав вопрос ведьмы, вскинул глаза на ястреба. Он знал про сеть; знал, что сеть уловила лишь два места. Но доверял фамильяру, если тот сомневался, стоит ли идти на помощь кому-то маленькому. И даже попробовал догадаться:

- А если кто из наших ранен и лежит? Но закрыт чем-то?

Мирна-то пересказала ему слова ястреба. Теперь она попыталась представить кого-то, кто прячется, например, за кучей валежника. Ну… есть возможность, что её сеть могла и не узнать человека. Что ж. Если Матвей не возражает, придётся идти – проверять, что там прячется такое маленькое.

Шли в сторону от выбранного пути к Мстиславу недолго. Валежника впереди оказалось и впрямь достаточно, чтобы притупить поисковую сеть. Тем более подошли слишком близко к опушке, где шаманы нелюдей могли создать своё пространство, в котором… Едва Мирна подумала о том, как похолодела от догадки: а если шаманы создали свою сеть – только не поисковую, а ловчую, в которую заманивают беглецов из сгоревшей крепости?!

Но остановиться от этой мысли не успела. Янис резко прошагал-пропрыгал на скат её плеча и клекотнул.

- Стой здесь… - прошелестела Мирна, оглянувшись на Матвея.

Тот застыл средь двух берёз – винтарь наизготовку.

А Мирна шагнула от деревьев к небольшой поляне, переходя на иное зрение. И чуть только перешла, как сообразила, что может быть маленьким, но дышать человеком. Чей-то фамильяр!

Вернулась к удивлённому Матвею и перенесла Яниса на его плечо.

- Я быстро… - пообещала она и чуть не побежала к месту, которое почти определила.

Под босыми ногами хрупались гнилые ветки, и Мирна всё надеялась, что, услышав шорох её шагов, неизвестный фамильяр поднимется, чтобы разглядеть, кто бежит к нему. И тогда… Но иное зрение нигде не находило отблеска живой искры. Пока ведьма не раздвинула кусты. С трудом разглядела. Фамильяр умирал, поэтому искра его жизни еле тлела… Мирна с трудом перелезла через жёсткие ветви шиповника и присела перед маленьким зверьком.

Глеб называл своего фамильяра диким кошаком, едва приученным к службе фамильяра. И очень гордился, что его кошак верно слушался его, несмотря на плохую приручаемость. Бахвалился, что кошак родом из дальних стран… Как же он его называл? Бахвалился – назвал по характеру. Ах да. Злюка. Говорил, что в дикой среде эти кошаки злобные и страшные, что они безжалостные охотники…

Но сейчас Мирна с жалостью смотрела на махонького кота, больше похожего на котёнка-подростка, в тёмных пятнах по густой светлой шерсти, с полосатыми лапками. Тот лежал на боку, оскалившись в предсмертных судорогах – и в ненависти. Усилив иное зрение и понимая, что она напрасно расходует силы, ведьма внимательно осмотрела фамильяра. Переломаны задние лапы. Но почему Злюка дышит чуть уловимо? Почему его уши и нос в чёрной засыхающей крови? Взгляд невольно скользнул вокруг кошака. Сердце Мирны сжалось: буквально в двух шагах от фамильяра она заметила окровавленный ошейник. Чья-то беспощадная рука содрала его со Злюки, сдирая вместе с ним всё, за что тугой ошейник по пути через ушастую голову мог зацепиться. А потом его пнули в сторону.

Кошак вдруг задышал громче, и в его хрипах Мирна услышала…

Вся в слезах, ведьма погладила фамильяра по спинке, стараясь не причинить ему большей боли…

А потом, внезапно озлобившись сама, снова резанула охотничьим ножом по своей ладони и поднесла капающую кровь к оскаленной маленькой пасти, не шёпотом, но вполголоса наговаривая заклинание на заживление.

И, только договорив его, поняла, почему она это сделала: глаза кошака закрыты, но он начал их открывать, когда она погладила его. Пусть даже желание посмотреть, кто к нему притрагивается, дорого ему досталось. Именно потому глаза он открывал с величайшим трудом. Значит, у Злюки оставались силы, которым только чуть добавить своих – и... Что ведьма инстинктивно и сделала.

Посидев немного перед кошаком, присматриваясь, как силы распределяются по его тельцу, Мирна вздохнула: передняя лапа пошевелилась, а оскаленная пасть медленно сомкнулась. Глаза закрылись, но не потому, что трудно их держать открытыми; не потому, что кошак продолжал умирать, а потому что фамильяр почуял себя в безопасности рядом с человеком, который самую малость, но помог ему.

Теперь оставалось лишь придумать, как быть со зверем, чтобы перенести его... Да что там – перенести! Кошаку сейчас придётся очень плохо: впереди долгая дорога, а как его нести, если задние лапы сломаны? Боль будет сильной.

Подумав немного, ведьма сердито качнула головой.

Нет, не будет. Сейчас она вольёт в него силы леса – пусть чуждого ему, но готового защищать живое по слову лесной ведьмы. А когда она и Матвей дойдут до Мстислава, она заставит боевого мага закутать раненое животное в обезболивающие силы: слышала Мирна, что вроде есть такой приём у магов.

Пришлось расстегнуть плащ, сунуть кошака в большой карман: хоть и будет колыхаться плащ на ходу, но Злюка перетерпит здесь боль от перелома. Всё мягче.

И вернулась к Матвею.

- Фамильяр Глеба, - коротко сообщила она ему.

Дозорный кивнул, и Мирна сняла с его плеча своего Яниса. Тот, едва устроившись на её плече, тут же сунулся посмотреть, с чего бы это оттопыривается карман ведьминого плаща. Потом посмотрел на ведьму и довольно ехидно клекотнул. Коротко, не пожелав вступить с хозяйкой в беседу. Мол, понимай сама, как знаешь, что я сказал по-своему.