В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен! (СИ) - Рысенок Леся - Страница 2

— Ладно, — согласилась я, полагая, что уж одну ночь-то я как нибудь переживу.

Разве же я тогда думала, как сильно ошибаюсь.

В ночь на Ивану Купалу Миланка и такие же, как она, фанаты устраивали междусобойчик. Они снимали базу отдыха в этническом стиле, неподалеку обустраивали импровизированную сцену, а в лесу была полянка для “народных гуляний”. И на пару дней погружались в атмосферу Древней Руси.

Разводили костер, плели венки и пускали их в реку, пели песни, водили хороводы, но не для зрителей и публики, а больше для себя. Говорю же — улетевшие, им хотелось окунуться в атмосферу языческого праздника, и они не жалели на это ни времени, ни сил. Даже от участия в других фестивалях отказывались. Хотя гостям приходить не возбранялось, цель была в том числе других посмотреть и себя показать. Для того и сцена, и даже “торговые ряды” организовывали.

В общем, до вечера было все прилично и цивилизованно. Потом, как правило, начиналась развлекательная программа самих гуляний, тут обычно разворачивалась Милана. А вот ночь я не любила, потому и не рвалась на такие мероприятия.

Потому что на эту ночь снимались все запреты, и гуляки начинали творить бесчинства. Вроде как дань традициям, ведь раньше так было принято. Но если тогда все, на что хватало фантазии молодежи, это было забить дымоходы, устроить шуточную баррикаду на улице или стащить и закинуть куда нибудь чужие портки, то тут шутки были порой глупые, а порой жестокие. Лично меня как-то раз сбросили с мостков воду, а другая группа тащила на дно, утверждая, что они русалы. Пришлось доказывать, что на Руси в воде жили мавки, были они девушками и, соответственно, утаскивали к себе мужчин. Про ворованные купальники, утопленную одежду и посуду я вообще молчу. В общем, молодежь развлекалась в меру своих сил и понимания, и все расходились довольные и счастливые. Обязательным атрибутом были прыжки через костер, купание в воде и поиск цветка папоротника по лесу. “Цветком” был обычно кто-нибудь из добровольцев, который перебегал с места на место и изображая фонариком болотные огни.

На мероприятие слетались фестивальщики и коллективы из разных мест, и молодежь отрывалась, общаясь и заигрывая друг с другом. Тут не важно было, знакомы они или нет, можно было схватить девчонку или заманить парня подальше в лес, объявить себя нечистью и не надругаться, конечно, но нацеловаться вволю.

А там уж каждый сам решал, как далеко он готов зайти.

Поэтому, как уже говорила, я не любила это мероприятие и старалась избегать, но тут собралась и я. Хотелось доказать прежде всего себе, что я не хуже всяких Анжелик, и помочь Миланке.

То ли приезд на междусобойчик высоких гостей, то ли еще что, но в этот раз все вели себя прилично, была даже культурная программа, где коллективы смогли показать себя. Прибывшие организаторы фестивалей Миланкой ожидаемо заинтересовались и после того, как она перестала носиться заполошной птицей, я представила ее им. Все шло тихо, мирно, весело и с огоньком, точнее костром, который разожгли к вечеру, чтобы устроить прыжки. Какой-то парень звал меня прыгать, я отказалась. Внезапно поняла, что в свои 24 стара я уже для всего этого — гуляний, посиделок, хороводов. Захотелось уединиться и спрятаться от всех. Только пошла в наш с Милкой домик, как она схватила меня за руку:

— Лин, ты чего? Пойдем, сейчас же надо будет цветок папоротника искать.

— Мил, не хочу, правда.

— Павлина, это традиция, ты не можешь отказаться. К тому же на тебя все смотрят, — добавила она шепотом.

Оглянулась — действительно смотрели. Спину буравил Олег с его Анжеликой. Чуть кивнула, приветствуя. На девушке было простое летнее платье, но очельник она все-таки надела, сам же парень был в косоворотке и простых брюках. Когда-то я специально для него их придумывала, чтобы в народном стиле, но и просто так носить можно было. Он еще и картуз надел, и цветок заправил. Из времени язычества выбивался конечно, но вдвоем они все равно смотрелись органично и красиво — высокие, стройные, чернявые, сразу видно — одного поля ягоды. Отвернулась. С другой стороны на меня тоже смотрели — один из организаторов, с которыми я днем вела переговоры, рассказывая о мастерской и Миланкиной студии, о том что через нас проходят почти все фольклористы, что бываем мы на большинстве фестивалей по всей стране, и что у Миланы почти все расписано. Просто секретарем у нее тоже вроде как я числюсь.

— Павлина Николаевна, присоединяйтесь, — поддержал подругу организатор.

Терпеть не могу, когда меня величают по имени-отчеству, имя мне свое не нравится. Ну подумайте сами — Радостева Павлина Николаевна. Это мама у меня не от мира сего, сказала, что она у родителей одна и будут меня звать “из рода Павловых”, мол, нет у ее отца больше наследников. Папа с ней согласился. Он всегда с ней соглашается, и смотрит с обожанием, хотя они уже тридцать лет женаты. Аккурат после такого же праздника и поженились. А как вы думаете, я оказалась во все это движение втянута? У меня родители кто-то вроде староверов, живут в деревне, уединенно, своим хозяйством. Я в 16 из дома уехала, в училище поступила, на учителя технологии выучилась. Вот только с детьми работать не стала, попала в Миланкины руки и с ней и осталась. Родители в мою жизнь не лезут, но присматривают, Милка их друзей родственница.

— Миланочка говорит, что это будет очень весело, — продолжил мужчина, с огнем во взоре глядя на подругу.

Ага, весело ему будет ночью по лесу гоняться за огоньками. Ладно, если ноги-руки не переломает. Впрочем, обычно часть “охотников” быстро отсеивается (и спасибо за это кровососущим комарам), а остальные быстро ловят “цветочек”. Впрочем, тот и не старается сильно убегать.

Миланка опять на меня с мольбой посмотрела и глаза на Олега со спутницей скосила. Ладно, до елок дойду, потом скажу, что ногу подвернула и домой вернусь.

— Хорошо, — говорю, — пойдемте.

Пришли мы на поляну, откуда обычно старт начинается, бродим по перелеску, типа цветок ищем. Обычно спустя какое-то время вдалеке огонек зажигался, и кто видел, тот и бежал догонять. Там я потихоньку от Миланки с кавалером отстала и за кусты отступила.

Только собралась домой повернуть, как смотрю — вдалеке огонек вроде как мерцает, и никто туда не идет и не видит его. Я бы не пошла, что мне, делать нечего, в толпе ловить кого-то? Но с другой стороны, нашедшему “цветок” полагался приз. Сегодня спонсором выступал комплекс СПА-салонов, и призом был сертификат на солидную сумму. Обычно сколько людей “цветочек” схватят, ее на всех делят. А тут я одна, и в СПА мне хотелось. Потому что нет-нет, но на девушку Олега я посматривала, та и в простом летнем платье выглядела отлично. Каюсь, мне было немного обидно и завидно.

Так что, подумав немного, и убедившись, что, кроме меня, огонек никого не заинтересовал, я отправилась в сторону кустов, где видела его мерцание.

Там, конечно же, никакого огонька уже не было, он мерцал чуть дальше, чем я рассчитывала.

Что, кто-то поведется и побежит за ним?

Оглянулась. Никого.

Если бы кто-то устремился ловить “цветочек”, то я бы ушла в домик. Но огонек мигал, намекая, что вот он я, хватай, а желающих найти его не было. Ладно, так и быть, еще одна попытка.

Потом была еще одна, и еще. Я все время оглядывалась и, видя, что домики базы видны, шаг за шагом отдалялась от основной группы. Слышался смех и крики, остальные тоже бегали по лесу. Неужели в этот раз запустили несколько “цветков-бегунков”? Ладно, тогда этот точно мой, в конце концов, надоест же ему убегать. Обычно у них лимитировано время, которое они водят желающих кругами.

— Эй, ну хватит, — крикнула я. — Все равно за тобой хожу только я! Остановись уже!

“Цветочек” послушался и замер. Я решительно направилась к нему.

“Ну вот, наконец-то”, — подумала я, перебираясь через кучу валежника. Цветочек ждал на месте, я взобралась на сваленные деревья, мельком отметив, что глупо было лезть на них, проще было обойти, успела оглянуться, чтобы оценить дислокацию, и тут у меня под ногой хрустнуло, и я провалилась в самую гущу сваленных в кучу сухих подгнивших веток и сломанных стволов.