Две невесты генерала дракона (СИ) - Юраш Кристина - Страница 7

— А генерал — ровесник ваш? — спросила я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё сжалось от переживаний.

— Да, мы ровесники! Мне уже почти семьдесят! — вздохнул полковник. — А ведь не скажешь! Дочка у меня молодая. Просто я поздно женился.

— Тише, — мягко сказала я, чувствуя, как пульс учащается, — сейчас вам важно, чтобы у вас всё было хорошо. У вас скоро вну родится…

— Знаешь, дочка, — вздохнул полковник. — Я бы еще повоевал! Я скучаю по войне. Там все так просто было и понятно. Приказ есть приказ! Вот приказ — вот враг. Сразу видно, где чужие, а где свои. А в мирной жизни все посложнее будет! И приказов нет. Тяжело… Особенно без моей жены. Мари была для меня всем. Я как увидел ее в лазарете, когда лежал с ранением, так сразу понял — она. Она была дочкой главного врача. Приемной. Я ее еще маленькой девочкой помнил. Мы вместе с ней прятались в Лисмирии от войны. А тут я увидел девушку. Такую красивую, что у меня прямо сердце из груди чуть не вырвалось. Я и не заметил, как она выросла и похорошела. С тех пор мы не расставались. И вот уже три года, как ее нет с нами.

Я посмотрела на портрет молодой красивой кудрявой девушки, к которому были приколоты сверкающие награды.

— Понимаю, — улыбнулась я, стараясь его поддержать.

Кое-как, с помощью моих утешительных слов и легкой поддержки, мне удалось стабилизировать его состояние. Его дыхание стало ровнее, а взгляд прояснился.

— Выздоравливайте! — улыбнулась я на прощание.

Я прошла мимо его рано овдовевшей дочери, скорбно поджимая губы. Внутри меня что-то сжалось от чужой боли и чужой судьбы. Смотреть на такую трагедию было трудно, и сердце мое наполнилось сочувствием.

Но мысли вернулись к генералу. Значит, решился на безрассудство. Смерти искал! А ведь как он любил Беатрис!

На секунду меня кольнула мысль о том, что я могла поступить неправильно! А что было бы, если бы я не вмешалась? Что если бы Беатрис не сбежала? Что если бы после свадьбы она забыла о своем полуграфе — полиграфе и полюбила собственного мужа? Такой мужчина, как генерал заслуживает любви! Что если это была просто влюбленность, которая выветрилась бы со временем?

От этой мысли настроение тут же испортилось.

Тогда бы генерал был бы счастлив. Он никогда бы не узнал о этой мимолетной влюбленности, не было бы ни безрассудного шага, ни серьезного ранения!

В каком госпитале он сейчас?

Как бы это разузнать?

Но вдруг какая-то странная тревога охватила меня. Словно мне было очень важно знать, что с генералом!

"Брось, да перестань! Он же совершенно чужой человек!" — пыталась я успокоить себя здравой мыслью. — "У него есть родственники, чтобы за него переживать! Ты для него никто! Тем более, что вы расстались вовсе не друзьями! К тому же это- всего лишь твоя догадка! Может, эти события никак не связаны! "

И всё же, мне казалось, что между этими двумя событиями есть связь. И что я, совершая как бы доброе дело, невольно стала причиной этого ранения.

Я помотала головой, стараясь отбросить неприятные мысли.

К концу дня я чувствовала себя как трусы, поставленные на отжим в стиральной машинке. И устала, и измотана, и немного опустошена. Сделав несколько глотков крепкого чая, я приготовилась к новым вызовам, понимая, что впереди — еще много важных и сложных дел.

В этот момент в комнату проник тревожный голос.

— Госпожа доктор, — послышался он, — тут вас хочет видеть один мужчина.

Я насторожилась. Вся моя жизнь за эти дни превратилась в цепь неожиданных встреч и откровений. Первым моим мысленным порывом было предположить, что это — генерал. Эта мысль вдруг согрела меня. Я очень переживала за него. И хотелось бы узнать, что у него все хорошо.

— Он ждет вас в комнате для посетителей, — произнесла дежурная, а я устало поднялась и поковыляла

Но, когда меня привели в комнату для посетителей, я поняла, что ошиблась. Там сидел вовсе не генерал, а незнакомый пожилой мужчина. Сухонький, очень чопорный, словно вышедший из старинных книг или винтажной фотографии. Его лицо было бледным, а взгляд — холодным и сосредоточенным. Он словно не принадлежал этому миру, будто его, всего такого изящного и винтажного, достали с полки, отряхнули от моли и усадили в кресло прямо посреди комнаты.

— Мисс Аллегра! Вы так изменились! — вздохнул он, одёргивая манжеты, как будто хотел убедиться, что всё в порядке с его одеждой. — Я надеюсь, вы меня помните.

— Эммм…. - потерялась я в догадках. — К своему стыду — нет!

— Я — поверенный вашей семьи! — откланялся незнакомец.

— Что вы хотели? — спросила я полушепотом я, ощущая легкую дрожь волнения в собственном голосе. Поверенные просто так не являются!

Поверенный взглянул на меня, словно разглядывал редкую ценность, и произнёс с холодной решимостью:

— У меня для вас ужасная новость…

— Какая? — едва ли не заикаясь, спросила я, пытаясь осмыслить услышанное.

— Ваш достопочтенный отец Эдверт Гриар скончался сегодня утром, — сухо произнёс господин, скорбно опустив глаза.

Я почувствовала, как меня сковывает внезапная слабость. В голове мелькнула мысль: «Ну и новость…» — и одновременно возникло ощущение, словно мне как бы должно быть не все равно, а мне пофигу.

— Очень жаль, — произнесла я, совершенно неискренне, понимая, что речь идёт о человеке, которого я никогда не знала.

— Поскольку ваша матушка скончалась несколько лет назад, — продолжил поверенный сухим и канцелярским голосом, — считается, что вы — единственная наследница состояния.

Мои брови удивлённо поднялись. Вот сейчас мне действительно нужен стульчик, чтобы присесть — срочно нужно прижать попу, чтобы на неё не налипли свежие неприятности.

— Какого состояния? — спросила я, чувствуя, как внутри всё сжалось. Тон поверенного был далек от радостного, и я чувствовала, что где-то кроется подвох!

— Состояния вашей семьи. Ваш достопочтенный отец, своей последней волей, пожелал, чтобы поместье и всё состояние семьи досталось именно вам, — объявил поверенный с мрачной торжественностью.

Я ошарашенно заметила:

— Он что, простил меня?

— Не совсем, — улыбнулся поверенный с легкой иронией. — Просто он разругался с вашим троюродным братом, который должен был унаследовать ваше поместье и родовую магию… Это случилось как раз перед смертью вашего достопочтенного отца, и по его воле завещание в последний момент было переписано на вас. Поэтому, соболезную и поздравляю.

— Что ж такое получается? — словно у меня в голове зазвучал тревожный звон. — У меня теперь есть поместье? Нет, нет, не может быть!

— Вот копия завещания, — заметил поверенный, протягивая мне бумагу. — Я уже отдал распоряжение о похоронах вашего отца. Вам так же возвращен титул, фамилия и …

Он достал шкатулку с перстнем, открыл ее перед моим носом.

— И доступ к родовой магии.

Я долго молчала, ощущая, как внутри всё переворачивается. Несколько минут я обдумывала открывшуюся передо мной перспективу. Если еще пять минут назад я была бездомной, то теперь моя мечта о доме сбылась!

Мне захотелось ущипнуть себя, чтобы понять, не сон ли это.

— Ознакомьтесь с последней волей вашего отца, — с этими словами поверенный протянул мне документ, и я пробежала глазами по бумаге.

Что-то пробормотав, похожее на благодарность, я вышла в коридор, чувствуя себя словно в тумане. Сейчас я пыталась отдышаться от внезапно свалившегося на мою голову счастья! Нет, ну надо же!

— Не хотите прокатиться и посмотреть ваши новые владения? — спросил поверенный.

— Конечно хочу! — кивнула я. О, о большем я мечтать не смела! — Только в конце рабочего дня. А то меня ждут пациенты!

Я с нетерпением ждала конца дня, думая о том, как же здорово, что у меня теперь есть свой дом.

— Я тут! — бросилась я к карете поверенного, чувствуя, как в душе цветут весенние сады.

Конечно, для скорбящей дочери я выглядела слишком счастливой, но меня это мало заботило.