Страсть под грифом «секретно» - Заозерная Марта - Страница 8

Он усмехается и, окинув меня взглядом, кривится.

Слова не нужны. Я и так понимаю посыл. Мой выбор не оценен.

Впрочем, снова плевать.

Но рожицу я ему всё же строю ответную.

Всеобщее напряжение становится всё гуще.

– Заключение, Олег Викторович, будет готово позже, – мне всё же приходится взять себя в руки, пока здесь кулачные бои не начались.

Он кивает.

– Лена? – это уже Кузнецов.

Вот же гадство! Смотреть на них приходится снизу вверх, и у меня начинает затекать шея.

– Никита Андреевич, Олег Викторович снова ваш коллега, – от напускной мягкости мой голос звучит приторно-слащаво. – Оказывал мне непосильное содействие при проведении вскрытия.

Сначала Ник прослеживает за взмахом руки и находит взглядом труп, а после резко дергается, и его пылающий взгляд прилипает к Ястребову.

– Ты восстановился? Зачем? Нахрена тебе это, Олег?

Его вопросы остаются без ответа.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – уходя, Ястребов мельком сверкает в мою сторону светло-зелеными глазами.

Это вряд ли…

Когда мы остаёмся наедине, Никита, поджав губы, долго смотрит на закрывшуюся за его коллегой дверь.

– Что он хотел от тебя? – тихо уточняет.

– Правильного заключения.

Ник дергается и смотрит на меня шокировано.

– Ты же не станешь…

Даже обидно становится.

– А я похожа на дуру? Или на нуждающуюся?

– Он тебе денег предложил?

Передергиваю плечами.

Понимаю, что в глубине души жду, что Ник предложит свою помощь. Она мне не нужна, но… Единственные более-менее нормальные отношения я видела, наблюдая за своими родителями. Несмотря на малый возраст, я осознавала: все имеющиеся проблемы решает отец. Будь то засорившаяся канализация, легкое ДТП или тяжелый сезонный грипп.

Рядом с мужем моя сильная мама всегда казалась маленькой и хрупкой.

Наверное, если бы мне хотелось серьезных отношений, то только таких.

– Нет. Посчитал, что его природного обаяния будет достаточно.

– Если он тебя хоть пальцем тронет, я его…

Я неожиданно для себя завожусь.

– Тебе не кажется, что это стоит говорить не мне, а ему? – повышаю голос.

Ник округлят глаза.

– Ладно, Лен, прости… Я решу вопрос. Не заводись, – он подается вперед, чтобы обнять меня, но ограничивается тем, что гладит по плечу.

Я знаю, что именно смущает Никиту. «Секционка» не относится к его излюбленным местам. Раньше он вообще старался как можно реже здесь появляться, отправляя к нам своих оперов.

– Ты по делу приехал?

– Хотел предложить поужинать вместе, – слегка смазано предлагает. Его взгляд то и дело возвращается к трупу за моей спиной.

Для таких, как он, существует проверенный поколениями способ. Многие следователи и оперативники проводят свободное время на вскрытиях до тех пор, пока трупы не становятся для них чем-то привычным.

Я предлагала Нику, но он почему-то отказывается. Полагаю, всё дело в том, что его карьере этот страх не мешает. В противном случае ассистировал бы мне по несколько раз на дню.

Так складывается, что встретиться вечером у нас не выходит. Сначала я пользуюсь выдавшейся возможностью заглянуть в архив – забыть, зачем я вообще сюда приехала, не выходит. А после – уже ночью, приходится в составе следственной группы отправиться на вызов. Массовая драка с применением огнестрельного оружия.

Положа руку на сердце – мне больше нравится работать с летальными исходами, чем проводить судебно-медицинские экспертизы пострадавших. Особенно, когда они в стельку пьяны.

Желание «добить» – колоссальное.

– А ты прямо этими руками в трупах ковыряешься? – идиот с разбитой башкой обдает мое лицо мерзким запахом и парами алкоголя. – Если да, то не надо трогать меня. Занесешь ещё грязь какую-нибудь… – икает.

Есть несколько способов убить человека и остаться безнаказанным. Я разом их все вспоминаю.

– Если ты сейчас не заткнешься, то завтра я в тебе ковыряться буду. Максимально оскверню твое бренное тело.

Опер Рома, стоя за моей спиной, хмыкает.

– Подтверждаю, ночью в камере с тобой всякое может случиться.

Пьянь бледнеет.

– Гражданин начальник, какая камера? – хватается за только что перевязанную голову. – Я вот… При смерти. Меня в больницу надо…

Каждый раз диву даюсь, куда так быстро девается бравада и «отменное» чувство юмора?

– Ром, можешь забирать. Я с ним закончила, – отзываюсь.

Освободившись, нахожу в сумочке телефон. Никита звонил несколько раз. И писал…

«Жду тебя у себя – гласит его последнее сообщение. – Уверен, ты будешь смелой девочкой и не побоишься остаться у меня с ночевкой».

Ещё до того, как Никита успевает меня разбудить, я приоткрываю глаза и обвожу взглядом просторную спальню, обставленную в скандинавском стиле. Непривычно. Когда я в последний раз спала вне дома? Дежурства не в счет.

Кому-то я могу показаться параноиком, но меня с детства учили ставить на первое место свои желания, интересы и комфорт.

Если бы не Никита, я вообще бы навряд ли смогла уснуть.

Никита…

Неужели я действительно приехала к нему? Даже не верится.

Будем считать: ночью от усталости у меня случилось помутнение рассудка.

«Все нормальные пары ночуют друг у друга, – в памяти всплывают скудные познания о нормальных парах. – Тебе ведь нравится находиться рядом с ним?»

Мне пора бы принять наличие у себя трепетных чувств в его адрес, но что-то мешает. Присутствует внутренний блок, который я списываю на эмоциональную сдержанность и интровертность, присущие мне с детства.

Как утверждала моя коллега с прошлого места работы: таким людям, как я, стоит выходить замуж в раннем возрасте, дескать, есть шанс, что по наивности получится закрыть глаза на недостатки партнера.

Сомнительное утверждение.

В юности я была ещё более дотошной, требовательной и, что греха таить – противной.

Но с Никитой всё как-то иначе сложилось. Порой он и выводит меня из себя, и всё же раздражение быстро проходит… Хотелось бы знать, с чем это связано?

Поняв, что хотя бы в пять утра я не хочу грузиться, переворачиваюсь на другой бок и, устроившись поудобнее, прижимаюсь лбом к его теплому плечу. Ник, не открывая глаз, обнимает меня.

Кажется, даже не просыпается.

Перед тем как уснуть, меня посещает крамольная мысль.

Причины такой благосклонности кроются в желании стать матерью.

Пошло-поехало…

И зачем я себя мучаю? Фу такой быть.

***

– Лена… Детка, проснись…

Горячий поцелуй обжигает кожу между лопаток. Я вздрагиваю, когда Никита обводит кончиком языка мои позвонки. Стараюсь от него отмахнуться и хотя бы на минуту продлить сладкий сон, но увы… Его ладони решительно стискивают мою талию, не позволяя излишне трепыхаться.

Одна рука скользит по телу и, добравшись до края огромной майки, любезно им предоставленной, стискивает бедро, а затем и ягодицу.

– Какая же ты сладкая, Лен… – его шепот запутывается в моих растрепанных после сна волосах.

Так и знала, что нельзя оставаться у него дома с ночевкой! Я не привыкла подпускать к себе чужаков слишком близко. В моем случае – чужаки все. Год назад я переехала на новое для себя место, но так и не удосужилась обзавестись новыми друзьями.

Хотя кого я обманываю? У меня и старых-то нет.

С Ником мы познакомились случайно – пересеклись на работе. Он сын нашего главного босса – руководителя следственного управления следственного комитета области. И по чистой случайности недавно стал заместителем начальника одного из следственных отделов. Всё сам.

Предрассудков по поводу «попутного ветра», способствующего карьере, я нисколько не вижу. Во-первых, это обычное дело для нашего общества. Во-вторых, будь у меня ребенок, я бы тоже ему всячески помогала, почему нет?