Коллектор - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 10

Я подняла взгляд и встретилась с его глазами. Они прожигали меня насквозь, заставляли сердце падать куда-то в пятки. Он был красивым. Но эта красота была опасной. Красота мужчины, который привык брать своё. Грубая, жёсткая, пугающая.

– Мне пора домой, – выдавила я, и мой голос дрогнул.

Он не ответил. Только посмотрел, слегка приподняв бровь. Этот взгляд говорил больше, чем тысячи слов.

Я дёрнула ручку двери, но замок заел. Нет-нет-нет! Я снова потянула, нервно, рвано, но она не открывалась. Моё дыхание стало сбивчивым, сердце грохотало в ушах.

Он сделал шаг ближе, и теперь стоял так, что я могла видеть каждую деталь его лица. Маленькие морщинки у глаз, лёгкую щетину под бородой, его губы, которые были чуть сжаты в линию. Его лицо было безупречно красивым, но страшным, потому что за этой красотой скрывалась сила. Сила, которая могла уничтожить меня.

– У тебя замок заедает, – сказал он тихо, почти с насмешкой.

– Не надо, – выдохнула я, но он уже схватился за ручку.

Его рука накрыла её с силой, и замок, словно подчиняясь его приказу, поддался. Дверь открылась с глухим скрипом. Я резко заскочила внутрь, мои руки тряслись так, что я едва могла удержать ключи.

Он остался стоять снаружи, но его взгляд… Этот взгляд, с которым он смотрел, словно обещал: он всегда найдёт способ войти.

Я захлопнула дверь и дрожащими руками повернула все замки. Один. Второй. Третий. Но этого было мало. Я рванула к трюмо, зацепившись за край ковра, чуть не упала. Ноги подкашивались, но я с трудом толкнула тяжёлую мебель к двери.

Когда всё было закончено, я осела прямо на пол.

Комната была тёмной, воздух тяжёлым. Я слышала только своё дыхание – частое, рваное, будто после долгого бега. Холодный пот катился по спине, а волосы прилипли к вискам.

Его голос всё ещё звучал в моей голове: "Я не позволю никому тебя трогать."

Эти слова не успокаивали. Они были, как оковы. Холодные, неразрушимые.

Я обхватила себя руками, чувствуя, как внутри всё сжимается. Он был рядом. И он не остановится.

День, как и вся моя жизнь, пошёл к чёрту.

Мне даже не выдали зарплату. В бухгалтерии сказали, что деньги задерживаются, но "всё решится через неделю". Через неделю. А что мне делать сейчас? Ещё одна неделя без еды?

Я стояла в коридоре школы, вытирая мокрые от слёз глаза, но плач всё равно прорывался наружу. Директор не хотела меня принимать, её секретарша сухо повторила, что "Татьяна Викторовна очень занята". Конечно. Занята. А я? Я не занята? От голода сдохну последние деньги на выплату этого долга отдала… и должна с каждым днем все больше!

Сгорбившись, я вышла на улицу, достала телефон и, дрожащими пальцами, набрала номер Тани. Подруга взяла трубку на втором гудке, и её голос сразу прозвучал теплом.

– Верка, что случилось?

– Таня, ты можешь… одолжить мне немного денег? – мой голос дрожал.

Секунда тишины. Я представила, как она нахмурила лоб, пытаясь найти правильные слова.

– Вер, я бы помогла, правда… но у меня самой сейчас полный завал. Кредит и всё такое. Я могу разве что… чем-то из дома помочь. У меня картошка осталась, пару банок тушёнки.

Я судорожно вдохнула. Даже картошка и тушёнка сейчас звучали, как праздник.

– Ладно, спасибо, – выдавила я и сбросила звонок, не выдержав её виноватого тона.

По дороге домой я зашла в магазин. Достала из кармана кошелёк, проверила содержимое – жалкие триста рублей, которых хватило на самый дешёвый хлеб и молоко. Этого хватило бы на пару дней. Может, три, если экономить.

Когда я вернулась домой, меня встретила пустота. Пустой холодильник. Пустая тишина. Пустая жизнь.

Я опустилась на пол прямо перед холодильником, обхватив руками колени. Горячие слёзы стекали по лицу, падали на халат, но я уже ничего не чувствовала. Всё внутри меня болело от усталости, от голода, от унижения.

Я закрыла глаза, пытаясь придумать, как выбраться из этого кошмара, но ничего не приходило в голову.

И тут я услышала. Звонок в дверь.

Я замерла, пытаясь понять, кто это мог быть. Подруга? Нет, Таня всегда предупреждала, если собиралась прийти. Соседка? Вряд ли.

Вытирая слёзы, я подошла к двери, посмотрела в глазок. Никого.

– Кто там? – спросила я, но ответа не было.

Замок заел, как всегда. Я потянула, толкнула дверь, и, наконец, она поддалась.

На пороге стоял пакет.

Моё сердце замерло. Большой, пластиковый, светлый пакет. Я осмотрелась по сторонам, но подъезд был пуст. Никого. Только этот чёртов пакет.

Ноги словно приросли к полу. Что-то внутри меня кричало: "Не трогай его!" Я хотела захлопнуть дверь, но сначала заглянула внутрь.

Продукты.

Чай. Кофе. Колбаса. Сыр. Красная икра. И конфеты – огромная коробка шоколадных конфет, каких я никогда не могла себе позволить.

Я отступила назад, с силой захлопнула дверь и закрыла её на все замки. В этот момент телефон в моём кармане завибрировал. Смс.

"Взяла продукты и поела… иначе пожалеешь!"

Мир закружился перед глазами. Я судорожно глотнула воздух, чувствуя, как кровь стучит в висках. Руки дрожали так сильно, что я едва держала телефон. Он всё знает. Он был здесь. Он смотрит.

Я открыла дверь. Снова посмотрела по сторонам. Ничего. Никого. Чёртов пустой подъезд. Я схватила пакет и затолкала его внутрь, захлопнув дверь со всей силы.

Я перенесла его на кухню, поставила на стол и, медленно, словно в трансе, начала раскладывать. Макароны, масло, хлеб, молоко, конфеты. Эта еда была, как насмешка. Подарок от того, кто сделал меня пленницей.

Холодильник глухо заурчал, когда я сложила продукты внутрь. Я слышала только его звук и своё дыхание.

Телефон завибрировал снова.

"Ты ведь не хочешь, чтобы я накормил тебя насильно… тебе это не понравится."

Мои руки взлетели к губам, чтобы заглушить рваный вдох. Я вскочила и кинулась к окну. Шторы. Все шторы. Закрыть. Быстрее. Как он это делает? Как он всё видит?

Я забилась в угол кухни, обхватив себя руками. Но голод… он не исчез. В животе громко заурчало, а перед глазами вдруг вспыхнуло изображение: ломтик хлеба, масло, красная икра.

Я выпрямилась. Медленно подошла к столу.

Пара движений – и передо мной появился бутерброд. Сверху – яркая, маслянистая икра. Я смотрела на него несколько секунд, пока, наконец, не взяла его в руки.

Первый укус. Вкус моря, рыбки, масла и хлеба. Настолько яркий, настолько насыщенный, что я чуть не застонала. От наслаждения свело скулы.

Это было вкусно. Это было восхитительно. Но я знала, что за этим вкусом прячется. Вкус контроля. Вкус страха. Вкус того, что я больше не принадлежу себе.

***

Утром меня вызвали к директору. Я шла по длинному коридору с липкими ладонями и пересохшим горлом. Моя первая мысль была: что-то случилось. Или я допустила ошибку в бумагах, или кто-то пожаловался. Тревога, которую я таскаю с собой, как рваную сумку, сразу накатила волной.

Когда я вошла, директор встретила меня улыбкой…такой очень-очень ласкавой и глаза бегают испуганные. Это сбило меня с толку. Она редко улыбается – человек строгий, сухой. Но сейчас её лицо светилось, и я не понимала, чего ожидать.

– Вера Анатольевна, присаживайтесь, – она жестом указала на стул. – У меня для вас хорошие новости.

Я молчала. Смотрела на неё, чувствуя, как в голове будто зажужжал рой вопросов.

– Ваш труд наконец оценили. С этого дня ваш оклад увеличивается в два раза. – Она сделала паузу, будто давая мне время переварить сказанное. – И ещё, вам положена премия. Выплата будет завтра.

Я сидела, как вкопанная. Моё сердце стучало так громко, что казалось, она его слышит. Это какой-то розыгрыш? Ошибка?

– Извините… – я почувствовала, как голос дрогнул, но всё-таки выдавила: – А… почему?

– Не бойтесь, это не ошибка, – сдержанно улыбнулась она. – На вас обратили внимание очень важные люди. Ваш труд рекомендовали вознаградить.