Рожденный, чтобы жечь! (СИ) - Лим Дмитрий - Страница 25

И…

«Кто эта бабка? — я с неприкрытым презрением посмотрел на бешеную бабку, которая лупилась на меня, как на прокаженного. — Почему все те, кто мне встречается последнее время, какие-то странные?»

Старуха была сухонькой, маленькой, с лицом, испещренным глубокими морщинами. Ее глаза, казалось, смотрели в разные стороны, и она никак не могла сосредоточить всё своё внимание на мне.

Одеяние состояло из нескольких слоев темной, выцветшей одежды, а на шее висел амулет из костей и сушеных трав. От нее исходил запах старости, трав и чего-то… вонючего. Как от меня?

Боря поставил меня на пол и уселся на покосившийся табурет.

Старуха окинула его пронзительным взглядом, затем перевела свой взор на меня. Этот взгляд был таким косым… что ли.

Чёрт, да куда ты смотришь? На меня или за меня?

— Вижу, привёл сына, — прошамкала бабка, не отрывая взгляда от меня. — Необычный ты случай, Акунин. Очень необычный. Такой связи я давно не видела. И надо сказать… опасной.

Сына? Понятно… БОРЯ, ПОШЛИ ОТСЮДА! ОНА НЕ УМНЕЕ ТЕБЯ!

Боря нахмурился:

— Не сына, а подкидыша.

Но, видимо, слова про «связь» его подкупили. Мне же уже осточертело здесь находиться. Бабка — шарлатанка, это видно. С ходу ошиблась и тем самым подорвала тонкую нить доверия.

Кого ты слушаешь, Боря…?

— Связь труднорушимая, — тем временем продолжила старуха. Ну а я слушал вполуха, разглядывая эту комнату. — Дитя, которое ты принёс, несёт хаос и разрушения!

— Это да, — согласился Борис. — А ещё он срёт и орёт. Но просто хаос был бы куда лучше.

Это вы только орёте и срёте. Да и вообще, о каких разрушениях тут речь? Вон тебя как все в округе избегают! Явно дел в своё время натворил, запугал бедных людей. Не зря при виде тебя мне на ум пришло слово — Тиран!

Баба Зина хмыкнула, пропустив грубость Бори мимо ушей. Она подошла ко мне вплотную, нависла надо мной, как старый гриф над добычей.

— Вижу, тёмная сила за ним стоит. Сила древняя, но не здешняя. Она пытается через него прорваться в наш мир.

Это был полный бред. Я натянул на лицо беззубую улыбку и подмигнул бабке, отчего та опешила. Да и тут даже Боря скептически ухмыльнулся:

— И чё? Прорвётся, и чё? Мир рухнет?

Старуха покачала головой, не сводя с меня… не сводя глаз с чего-то около меня. Она по-прежнему пялилась в разные стороны:

— Рухнет не мир, а твоя жизнь. Если не избавиться от этого… отродья, твоя жизнь превратится в ад. Ты и так не ангел, Акунин, но с ним…

Я закатил глаза. Да что она несёт-то? И главное, зачем Боря это слушает? Развернулся бы и ушёл. Хотя…

Куда деваться такому, как я? Надо бы научиться ходить, да побыстрее. Была бы такая возможность, выполз бы из корзинки, да вышел.

— Ладно, ближе к делу, — перебил Боря бабку. — Что делать надо? Заговор какой-нибудь прочитать? Или отвар выпить? Сколько денег нужно?

Баба Зина отступила от меня, достала из-под стола старую книгу, перевязанную бечевкой, и начала ее листать, что-то бормоча себе под нос. Боря сидел, скрестив руки на груди, и с нетерпением ждал вердикта.

Затем бабка захлопнула книгу и обратилась к Борису.

— Обряд сложный. Требует подготовки. И жертвы. Но… есть шанс. Шанс разорвать связь и отправить… это… обратно, откуда прибыло. Но предупреждаю, Акунин, будет больно. И тебе, и… ему.

Боря нахмурился:

— Больно? А поподробнее можно? Что за обряд? И какая жертва нужна? Курицу резать будем? Или козу? У меня на примете есть два говнюка, которые девку поиметь пытались… там никто их искать не будет.

Баба Зина усмехнулась:

— Жертва не животная. Жертва духовная. Потребуется твоя воля. Твоя память. И… конечно, пять тысяч рублей. А обряд… увидишь. Если согласишься, конечно.

Боря явно задумался. Тут и я понимал, что сумма, видимо, не маленькая.

— Ладно, — сказал он после непродолжительной паузы. — Где гарантии, что поможет?

Баба Зина расхохоталась, обнажив редкие, почерневшие от времени зубы:

— Гарантии? Какие тебе гарантии, милок? Я что, в банке работаю? Или в страховой компании? Либо веришь, либо нет. Выбор за тобой. Но помни, время уходит. С каждым днём связь крепнет. И потом… может быть поздно.

— Ладно, уговорила, — сказал он, доставая из кармана потертого кошелька несколько мятых купюр. — Вот тебе аванс. Две тысячи. Остальное — после обряда. Если, конечно, поможет.

Во дурак. Кому он верит? Да ещё и деньги даёт?

Понимая, что тут не будет ничего интересного, я закрыл глаза. Спать не решился, а то фиг его знает, что бабка удумает. Так, подглядывал через щелочку век, да сопел.

Баба Зина взяла деньги, не пересчитывая, и спрятала их в карман своего балахона. Затем она подошла к окну и выглянула на улицу:

— Я тебе дам масло, выдержанное на смертельной ягоде. Нарисую на твоём лбу руны, и тогда… надо будет подождать сутки. Не больше. Моя магия подействует, и ты разрушишь связь с этим младенцем!

Боря нахмурился.

«Ты реально на это купился? — я искренне негодовал. — Боже мой! Масло на лоб? Руны? Звучит как-то… дико. Ты этого не понимаешь?»

— Ладно, давай своё масло, — сказал он, — Только без фокусов. Если после твоего масла я превращусь в козла, пеняй на себя.

Всё, я понял. Он непробиваемый. Такой же деревянный, как и стул, на котором я «лежал».

Баба Зина усмехнулась, достала с полки маленький пузырёк с мутной жидкостью и протянула его Боре. Затем она взяла уголёк из печи и нарисовала на его лбу несколько странных символов.

— Всё, теперь жди, — сказала она, — И не вздумай смывать масло. Иначе ничего не получится.

Когда Боря потрогал лоб, до меня донёсся аромат этого масла. От него просто несло чьими-то…

— Как кошка обоссала, — закончил мою мысль Борис. — Так, я что-то ничего не понял!

Он резко вскочил и рванул куда-то из комнаты. Как я понял, в туалет. Бабка же усмехнулась и пробормотала, понимая, что никто её не слышит. Ну, кроме меня. Я же никому ничего не расскажу.

— Кошка, кошка. Придурок. Это смородина так пахнет, когда её долго готовишь, — затем она повернулась ко мне. — Чем же ты так зашугал этого балбеса, что он аж ко мне припёрся?

Не знаю почему, но меня охватила злоба. Эта старая дрянь ведь разводила людей с проблемами.

Старуха тем временем продолжила насмехаться. Но не только над Борей, но и над остальными:

— Приходите все, со своими выдуманными проблемами. И думаете, а чего это не получается вас спасти…

Я смотрел на неё и не мог понять, как такие люди живут на свете? Ладно Боря, он хоть и тупой, но не злой. А эта… эта же просто питается чужим горем.

«Да пошла ты! — подумал я. — Ничего у тебя не выйдет».

Но вслух, естественно, ничего не сказал. Лежал, дальше изображал младенца. Улыбался беззубым ртом, да пускал слюни.

И не только…

Через мгновение карты на её столе сами по себе поднялись в воздух. Бабка это заметила, но не сразу, а когда они уже подплыли к её затылку.

Я пребывал в триумфе. Хоть поддерживать карты в полёте было сложновато. Нужно было сосредотачиваться на всём и сразу…

Старуха попыталась обернуться, но карты ускорились, и прежде чем она успела что-либо предпринять, обрушились на её голову градом острых углов и шершавых рубашек.

Бабка взвизгнула, замахала руками, пытаясь отбиться, но карты, словно живые, преследовали её, пикируя и царапая. По комнате разнеслись звуки рвущейся бумаги и приглушённые ругательства.

Я ликовал.

Вот тебе, старая ведьма! Получай за обман и паразитирование на чужой беде! Пусть знает, что не всё так просто.

Впрочем, долго я удерживать карты не мог. Силы мои были ограничены, да и сосредоточиться на одной цели, когда вокруг столько всего интересного, оказалось непросто.

Карты стали опускаться, теряя скорость и траекторию, пока наконец не рухнули на пол, засыпав собой бабку.

Она, завывая и причитая, пыталась выбраться из-под завалов бумаги, но я решил не останавливаться на достигнутом. Мой взгляд упал на полки, уставленные склянками и банками.