Товарищ "Чума" 9 (СИ) - "lanpirot" - Страница 32

Я взглянул на колдуна и показал карлику оттопыренный большой палец. Не знаю, понял ли меня коротышка, но то, что сегодня он спас нас всех — бесспорно. Его неимоверно длинная борода после могучего удара, нанесенного ангелом, основательно укоротилась.

Черномор откашлялся, плюнув в сторону комком чёрной слизи. В его маленьких глазках всё ещё горела искра боевой ярости. Борода карлика была обожжена, а концы её тлели, как угли, постреливая в воздух небольшими клубами едкого дыма. Однако, энергия от погибающих тысяч и тысяч врагов продолжала поступать, потихоньку наполняя безразмерный резерв коротышки, вновь удлиняя его бороду.

— Покаяние — ваш последний шанс! — вновь громыхнул Михаил, и его слова вонзились в разум, как лезвия.

Отец Евлампий упал на колени. При этом крест в его руке треснул пополам. Губы монаха шептали молитвы, а глаза были полны отчаяния. Он четко понимал — здесь нет места прощению. И его земные дни сочтены. Глория сжала мою руку ещё сильнее, её ногти уже проткнули ткань, и я почувствовал, как тёплая кровь стекает по моему запястью.

— Он не остановится, — прошептала она. — Он пришёл за всеми нами: за тобой, за мной… За каждым, кто прикоснулся к этой силе…

— Да ну тебя в пень, пернатый! — неожиданно рявкнул коротышка, расправляя плечи и выпячивая вперед бочкообразную грудь. — Ты думаешь, твоё грёбаное сияние меня пугает? Я видел таких, как ты — блестящих, самоуверенных донельзя… Но все они падали, когда моя тьма добиралась до их сердец!

А карлик, оказывается, еще тот боец! Похоже, недаром он вырос в среде отбитых и отмороженных на всю голову инеистых[1] великанов. Не боится ничего и никого! Михаил ничего не ответил на этот презрительный выпад коротышки. Он лишь поднял руку, и на этот раз свет в его ладони собрался в сияющий меч — тот самый, что некогда изгнал Люцифера из рая. Лезвие горело так ярко, что на него было больно смотреть.

— Держись, ведьмак! — Я почувствовал, как «тень», запертая внутри меня, дёрнулась в ответ. — Или ты позволишь ему решить всё за тебя? — прошептал голос первого всадника в моей голове.

Но ничего предпринять я не успел, потому что в этот момент земля под ногами Михаила «взорвалась». Но не огнём, а зелёным «гнилушечным» свечением. Из трещин выползли изумрудные щупальца, обвивая ноги вестника, а из-под земли поднялась фигура в рваном плаще, с лицом, скрытым под капюшоном и изогнутой медной косой в правой руке.

— Тю-ю-ю, — изумлённо выдохнул старикан, — вот и саму смертушку сегодня лицезреть довелось… Не к добру это, не к добру! Надеюсь, что ты не за мной?

— Кажется, я опоздал к раздаче? — раздался шелестящий хриплый смех — братишка Смерть стоял между нами и архангелом. И впервые за всё время Михаил замер, не зная, что предпринять.

— Ты?.. — Архангел сжал меч так, что свет от него ослепил нас на мгновение.

— Да, я, — спокойно произнёс четвёртый всадник. — Лучше опусти свою сияющую игрушку, иначе я напомню тебе, что даже ангелы — смертны! Ведь ты здесь без Его дозволения, Михаил…

Архистратиг не ответил, лишь засверкал еще интенсивнее, развеивая «пеплом», сковавшие его путы. А затем он вновь шагнул к нам, вновь сотрясая землю и угрожающе размахивая своим сияющим мечом.

— Ты не пройдешь! — произнёс Смерть, а лезвие его «инструмента» полыхнуло изумрудом. — Возвращайся на Небеса — там твоё место!

Но архангел не внял гласу четвертого всадника, продолжая буром на него переть, шумно дыша, словно разгневанный бык на красную тряпку. Земля продолжала вздрагивать от его мерной поступи.

— Ты не пройдешь! — повторно выкрикнул всадник Апокалипсиса, ударив рукоятью своей косы в каменную поверхность с уже затухшей печатью.

Земля от удара тоже взбрыкнула, свалив с меня и Глорию с ног. Но Ангел устоял, продолжая медленно приближаться. А когда он вскинул над головой пылающий меч, Смерть резко обернулся к нам и крикнул:

— Бегите, глупцы!

Глория резко дёрнула меня за рукав, выводя из какого-то ступора, в который меня на мгновение погрузило сияние архистратига. Бодаться с такой силой у нас не хватило бы никаких резервов.

— Бежим! — Голос старой ведьмы был полон животного ужаса.

— Бежим… — согласно выдохнул я, толкая Глорию на заблаговременно открытую чудесную тропинку лешего.

Пока я бежал к батюшке, абсолютно потерявшему голову от всего происходящего, я накачал свои мышцы магической энергией. Достигнув монаха, я без слов ухватил его за рясу в районе шиворота и поясницы, а затем с треском ткани оторвал дородного священника от земли и буквально забросил его в заросли.

Дед Маркей, наблюдающий за всем с ехидным прищуром, похоже свыкся с бредовостью происходящих вокруг него событий.

— Силен, Холера! — только и покачал он головой, проследив за полетом священника в кусты, направляясь следом. — Тады я тоже пошел?

— Приведи его в порядок, дед! — прокричал я, хватая в охапку карлика и забрасывая его себе на закорки. С такими короткими ножками — бегун из него совершенно аховый.

Я залетел на тропу лесного владыки, даже не обернувшись посмотреть, что творится за моей спиной. Неужели две столь могучие силы сойдутся в смертельной схватке за обладание нашими никчёмными душами и телами? Но земля продолжала трястись, а затянутое черными тучами небо грохотало и изрыгало молнии.

Когда ветки деревьев и кустов сомкнулись и за моей спиной, а впереди я обнаружил широкую спину монаха, улепетывающего следом за ведьмой и дедом Маркеем во все лопатки, я немного смог перевести дух. Теперь надо оторваться как можно дальше — ведь чудесная тропа лешего пролегала в «ином» пространственном измерении. У меня тлела надежда, что сошедшему с Небес ангелу недоступны такие умения.

Чудесная тропа извивалась перед нами, как живая, то сужаясь до узкой звериной тропки, то расширяясь до размеров просеки. Воздух здесь был густым, наполненным запахом прелых листьев и древней магией лесных хозяев. Ветви деревьев смыкались над головой, будто пытаясь скрыть нас от небесного гнева.

Глория бежала впереди, мелькая между стволов, как путеводная звезда. За ней виднелась сухая фигура неунывающего старика. Отец Евлампий, тяжело дыша, тащился за дедом, крепко сжимая в руках обломки своего креста. Его глаза были широко раскрыты, но не от страха, а от потрясения. Он видел архангела. Видел Смерть. Видел, как два вечных служителя Божьей воли сошлись в схватке… И теперь его вера трещала по швам. И я легко читал его сумбурные мысли.

Черномор на моей спине ёрзал и ругался:

— Чёрт бы побрал эти кусты, командир! Моя борода…

— Заткнись и держись крепче! — процедил я сквозь зубы, чувствуя, как мышцы трещат от напряжения. Карлик был хоть и мелкий, но довольно увесистый. Мне казалось, что дерьма в нем центнера на два. — И бороду свою чертову крепче держи!

Сзади донесся оглушительный грохот — будто небо раскололось пополам. Я рискнул оглянуться и увидел, как «зелень разложения» и свет сплелись в безумном танце, буквально разрывая ткань реальности. Деревья вокруг нас содрогались, а листья осыпались дождём.

— Неужели они дерутся? — изумленно выдохнул я.

— Похоже на то! — Черномор дёрнулся на моей спине, стараясь посмотреть назад. — Беги быстрее, командир, пока нас не стёрло в порошок!

Я рванул вперёд, как свихнувшийся сайгак, едва успевая уворачиваться от низко нависающих веток. Мои лёгкие горели, как раскалённые мехи, а в висках стучали безумные молотобойцы. От идущих по окружающему нас миру волн противостояния могучих Высших Сил, чудесная тропа петляла так, что даже я, знавший её секреты, мог запросто сбиться. Но сейчас она была нашей единственной надеждой.

Я швырнул в забитые мышцы еще силы, ощущая, как магическая энергия пульсирует в каждой клеточке моего тела. Воздух на тропе уже казался густым, словно жидким, и каждый вдох обжигал легкие. Ветви хлестали по лицу, оставляя на коже тонкие порезы, но я даже не чувствовал боли — только адреналин, только ярость бегства.

— Батюшка, добавь! — уткнувшись в маячившую передо мной широкую спину священника, хрипло выдавил я.