Игла - Кондрацкая Елена "MavkaShu" - Страница 9

Парни непонимающе переглянулись, но тут же поволокли Иглу дальше. В два шага он догнал их и потянул Иглу за локоть, чтобы освободить из жадной хватки.

— Вы с первого раза не поняли? Девицу отпустите и парьтесь сколько хотите вдвоём.

— Иди нахрен, мужик! Чего пристал? Найди себе свою девку. — Парень рванул Иглу на себя, и она, вскрикнув от боли, не удержалась на ногах и упала.

Второй размениваться на слова не стал и молча выбросил кулак Кощею в лицо. Конечно, всё должно было закончиться банальной дракой. Скольких таких дурней Кощей встречал на своём веку — и не сосчитать. Удар был быстрый и точный, пришёлся точно по лицу, и парень мешком повалился на землю. Перстни оставили на коже кровавый узор. Кощей зашипел и потряс ушибленной рукой. Давненько он не разминал кости. Медленно он повернулся ко второму парню, но тот оказался не таким смелым.

— Да забирай ты эту дуру! Боги! Ты же мог его убить! — запричитал он, и принялся поднимать потерявшего сознание друга. — Боги! Малохольный какой-то!

Кощей проводил их грозным взглядом, а когда те скрылись за дверью постоялого двора, повернулся к Игле. Она сидела на земле и сосредоточенно дула на разбитую коленку. Кощей присел на корточки рядом с ней. Ноги у Иглы были крепкие, совсем не изящные, кожу покрывали синяки, должно быть, она часто билась об окружающие предметы. Что немудрено, когда живёшь в лесу. Кощей накрыл ссадину ладонью, Игла вздрогнула.

— Ты чего? — пробормотала она.

— Ничего. Не болтай.

— О-о, — выдохнулся Игла, когда ладонь его засветилась золотом, и ссадина начала затягиваться. — Я бы и сама справилась. Уже собиралась сделать вужь-ву-у-ужь. — Она таинственно заводила руками в воздухе. Кощей не сдержался, и уголок его губ дрогнул при взгляде на неё.

— Ты хоть знаешь, что нельзя колдовать пьяной? Можешь наворотить дел.

— Ты дурак? — Игла обиженно нахмурилась. — Я не пьяная.

— Ты едва на ногах держишься.

— Я не могу быть пьяной, — упрямилась она. — Потому что я не пила.

Кощей вскинул брови и ткнул пальцем Иглу в лоб. Она недовольно поморщилась.

— Эй!

— Ты ври, да не завирайся. Ты при мне две кружки мёда вылакала. И, видать, ещё налегла в моё отсутсвие.

— Так а мёд тут причём? Он же от пчёл. Я его сколько ела и ни разу не пьянела.

Сперва Кощею показалось, что она шутит, но её открытый, искренне ничего не понимающий взгляд подсказал, что Игла и впрямь никогда прежде не пила, и даже забродивших ягод не пробовала.

— Это другой мёд, — терпеливо пояснил Кощей и помог Игле подняться на ноги. — Хмельной.

— О-о, — снова выдохнула Игла, сжимая его ладони. Лоб её наморщился, отражая спутанное движение мыслей. — Так вот отчего вкус у него был такой странный и жидкий.

— Жидкий вкус? — улыбнулся Кощей, не давая ей снова осесть на землю.

— А он не жидкий?

Тут из трактира вывалилась целая толпа мужиков и среди их галдежа раздалось звонкое: «Вон он!». Кощей протяжно вздохнул.

— Прости, дикая, но придётся тебе обойтись этой ночью без постели.

— А? — моргнула Игла, а Кощей уже подхватил её на руки и сломя голову понёсся к конюшням.

Волосы у бабушки были белые как снег, она заплетала их в толстую косу, которую укладывала на затылке и прятала под красный платок. Глаза у бабушки с годами побелели и ослепли, но подмечали и видели, кажется, больше зрячих. Бабушка была низенькая, согнутая пополам, но бодрая и удивительно быстрая. Игла не знала сколько бабушке лет, а когда спрашивала, та смеялась и отвечала, что лет ей столько, что Игле не сосчитать. Смех у неё был хриплый, мелкий, похожий на шум летнего ливня.

— Куда ты опять навострилась, внучка? — спросила бабушка, когда ранним утром Игла кралась мимо неё к двери. Бабушка сидела у печи и мяла в ступке ароматные травы. — Да ещё и с пирогами.

— На речку! — выпалила Игла, пряча за спину корзинку с пирогами, которые бабушка испекла накануне. — Мы с лешим...

— Позабыла, внучка, что я слышу, когда ты обманываешь? — покачала головой бабушка, снисходительно улыбаясь.

Игла надула щёки. Бабушка не запрещала ей общаться с деревенскими, но относилась к ним настороженно, хоть и никогда не отказывала в помощи, когда те приходили на порог её хижины. Эту настороженность переняла и Игла, всю свою недолгую жизнь она старалась держаться подальше от поселения. Да и сами деревенские, выбравшись в лес на охоту или за грибами да ягодами, едва завидев Иглу, дикую ученицу лесной ведьмы, предпочитали плевать через плечо и обходить девчонку стороной.

— Я... ну...

— Который месяц уж несут тебя ноги из дому. Каждый день почти. Повстречала кого? — ухмыльнулась бабушка, прищурив затуманенные глаза. — Звать его как?

Игла помяла плетёную ручку корзинки за спиной и зарделась до самых ушей, пытаясь сдержать улыбку, хотя бабушка и не могла её увидеть.

— Светозар.

— А, знаю мальчонку, — закивала бабушка. — Мать его у нас на пороге рожала. Тяжёлые, помню, роды были, едва Морена его не забрала. Стало быть, ещё тогда дорожка его сюда вела. Чудеса-а. Ну, беги, внучка. Только будь осторожна, за сердцем ступай, да думать не забывай.

Игла заулыбалась, обняла бабушку и поцеловала в морщинистую щёку:

— Ты у меня самая лучшая, ты знаешь?

— Иди уже, — засмеялась бабушка. — Твоя дорожка ведёт далеко, но начало ей положить надо.

Светозар как обычно уже ждал Иглу на берегу, сидел на траве и, высунув кончик язык, сосредоточенно вырезал ножичком только ему одному известную загогулину из кривой палки. Заслышав шаги, он поднял голову и просиял.

— Ты пришла!

— Ты же меня позвал, — улыбнулась Игла, села рядом и поставила перед Светозаром корзинку. — Я пирогов принесла. Капустных.

Светозар тут же потерял интерес к палке и заглянул в корзинку, а потом внимательно посмотрел на Иглу.

— Зачарованные небось? Приворожить меня вздумала?

Игла фыркнула, схватила два пирожка и быстро надкусила каждый.

— Не хочешь — не ешь, — сказала она с набитым ртом. — Мне больше достанется.

— Эй! Ты же мне их принесла! — Святозар схватил корзинку и прижал к груди. — Я же пошутил.

— Пока ты шутил, я пообедала. — Игла высунула язык, засмеялась и демонстративно затолкала в рот остатки одного из пирожков.

Светозар скорчился, показывая своё недовольство, вытащил пирожок и, внимательно осмотрев со всех сторон, надкусил, но тут же не удержался и сунул в рот целиком. Игла с пониманием хмыкнула, пирожки бабушка пекла действительно до безумия вкусные.

— А что это ты делаешь? — спросила Игла, кивая на обструганную палку.

— Стрелы. — ответил Светозар. — Вчера приехал дядька из соседней деревни, говорит, что к нам гвардейцы едут. Сама командующая Воронов будет воспитанников в Вольскую гвардию набирать. Ищут чародеев, но воины тоже нужны. Надо ей показать всё, на что способен. Я буду из лука стрелять и на кулаках биться.

— Ты... — сердце у Иглы оборвалось. За несколько быстрых месяцев она успела привыкнуть и полюбить их каждодневные встречи. — Хочешь уехать из деревни?

Светозар с готовностью кивнул.

— Хочу с нечистью сражаться, людей защищать. — Он повернулся к ней и посмотрел чуть исподлобья. — И тебя.

Игла поджала губы. Грудь давило обидой, и Игла отвернулась, чтобы скрыть слёзы. Мысль о расставании с недавно обретённым другом оказалась больнее, чем Игла могла себе вообразить.

— Не нужно меня защищать! Я сама себя защитить могу!

— Ну, ладно. Тогда поехали со мной.

Игла вздрогнула и обернулась.

— В столицу?

— А отчего нет? Ты же ведьма! Тебя-то точно возьмут.

На мгновение ей это показалось прекрасным решением, и Игла даже заулыбалась, но почти сразу сникла.

— Бабушка меня не отпустит, — вздохнула она. — Она не любит гвардию, говорит, что нечисть нельзя рубить, с ней договариваться нужно. Да и я её оставить не могу, она уже старенькая, без меня не сможет.