Бывшие. Дочка от толстушки (СИ) - Жукова Лоя - Страница 6

А дальше мы просто катались, сделав еще один привал, чтобы всем втроем поесть горячую кукурузу, смотря при этом на то, как заходит солнце. И когда оно почти скрылось за линией деревьев, мы поехали обратно…

Подъехав к подъезду, все трое еле держались на ногах.

– Мам, а давай пригласим Данилу к нам домой?

– Нет, не сегодня. Данила устал, и ему надо ехать к себе.

– Жалко, – дочка опустила голову.

– Не расстраивайся, у меня есть к вам предложение. Завтра у моего папы день рождения. Будет небольшой семейный ужин. Я подумал… Может, вы придете?

Я напряглась.

Он сдурел?

– Нет, – ответила я. – Праздник семейный, и нам там не место.

– А я думаю, наоборот, – Кораблев решил проявить настойчивость, и я стала злиться, но следующее, что он сказал поумерило мой пыл. – У отца проблемы с сердцем. Ему осталось недолго. Я очень хочу познакомить его с тобой и внучкой.

Это слишком быстро. И зачем он говорит все это при Аленке?

Я приблизилась к Даниле и практически через стиснутые зубы проговорила:

– Через два часа Алена уснет, и ты зайдешь к нам. Тебе и мне необходимо поговорить и обозначить рамки.

– София, какого черта он творит? Просто берет и врывается в нашу жизнь, – вышагивая по балкону и держа в руке телефон, произнесла я.

– Данила не обманул. Его папа, правда, сильно болен, и, возможно, ему больше не представится случай познакомиться с вами. Виталик сказал, что у отца был инсульт и он не ходит.

– Это безусловно ужасно, но я не готова никого впускать в нашу жизнь. Она только наладилась, а теперь этот бывший и его семья… Я не понимаю, как можно так молниеносно сориентироваться. Все слишком быстро.

– Девочка моя, мне так жаль, что тебе сейчас приходится через все это проходить. И меня нет рядом, – заботливо произнесла подруга, и я ощутила за собой вину. У нее там отдых, а я тут со своими проблемами.

– Вы там как? Как медовый месяц?

– Тут волшебно. Спасибо, что подсказала это место и помогла с поездкой.

– Это моя работа, очень рада, что вы остались довольны, – я провела пальцами по волосам, заметив в стекле отражение – лоб чуть нахмурен, а в глазах полыхают остатки гнева. – Ладно, пойду подкрашусь, что ли, не буду же я встречать этого мерзавца в домашнем халате.

– Правильно, выбери что-нибудь обтягивающее.

Я закатила глаза.

– Все, пока…

Кораблев пришел, когда стрелки на часах показали ровно одиннадцать. Брюки, свежая, чуть расстегнутая рубашка с подвернутыми рукавами, волосы аккуратно уложены, в руках – пакет из детского магазина.

Воскресный папа принес подарки. Ясненько.

– Привет, – сказал он, осматривая меня снизу вверх. Не знаю понравился ли ему мой выбор одежды. Обтягивающие джинсы и белая майка, или нет. Меня это вообще не должно волновать.

– Проходи, – открыла шире дверь.

Данила переступил порог и, поставив пакет на пол, разулся.

Я пошла на кухню, он – за мной.

– Хочешь чай? – спросила я, не оборачиваясь, чувствуя, как Данила стоит позади.

– Да. Спасибо.

– Присаживайся…

Поставив на стол две чашки и конфетницу, я села напротив Кораблева и сказала прямо:

– Я не хочу, чтобы ты присутствовал в жизни Аленки. Я не готова к этому.

Данила прищурился, и его пальцы заскользили по краю горячей чашки.

– Зато дочка очень рада мне. Тебе надо больше думать о ней, а не о себе.

Мои брови взмыли вверх.

– Узнаю Данилу Кораблева, – я усмехнулась. – Последние шесть лет я о ней только и думаю. Причем в одиночку. Без чьей-либо помощи.

Он отвел взгляд и скулы на его щеках заострились.

– Ты могла прийти ко мне. И тогда бы девочка жила в полной семье.

Я покачала головой, поразившись его словам. Что он несет?

– Еще скажи, что женился бы на той, на которую боялся, что вырвет.

Он скривился. На мгновение выражение его лица стало страдальческим, будто мне удалось ударить в самое больное место.

– Ну брось, я тебе уже все сказал, – произнес с нажимом. – Это было до того как узнал тебя, до того как влюбился. Ты изменила меня. Я стал другим. Ты и понятия не имеешь, как перевернула мой мир.

– Не надо благодарности, – съязвила я, чтобы казаться невозмутимой.

– Катя, перестань обороняться, я же знаю, какая ты, – его тон стал мягче. Только я на это не клюну.

– И я знаю какой ты.

– Я тот, которого ты полюбила.

Я почувствовала, как этот разговор пытается проникнуть в самое уязвимое место, над которым я старалась держать контроль. Мои пальцы неосознанно сжали край стола, а губы задрожали.

– Наш разговор свернул не туда.

– Да, туда, Котенок, туда, – Данила присел около меня на корточки и постарался взять мои ладони в свои, но я не позволила. – Все эти слова мы должны были сказать друг другу давным-давно. Я знаю, что поздно, – его голос перешел на шепот. – Но я жалею о каждом прожитом дне без вас. Без Аленки. Без тебя.

И тогда, впервые за этот вечер, я позволила себе посмотреть ему прямо в глаза. Глубоко. Пристально.

Слезы подступили к глазам, и я отвернулась, сжав челюсть. Я не хочу плакать. Не перед ним. Потому что не верю. Он может рассмеяться мне прямо в лицо.

– И что ты хочешь? – прошептала я. – Давай начистоту.

– Я хочу быть с вами.

– Ты мне не нужен.

– У тебя кто-то есть?

– У меня есть дочь, хорошо оплачиваемая работа, мне этого достаточно.

– А ты помнишь, как лежала на моей груди и обнимала меня, как нам было здорово вместе. Наши поцелуи, объятия… Они до сих пор вызывают во мне невероятные чувства. Как делилась переживаниями, секретами. Я помню каждую минуту, проведенную с тобой. Даже ту, когда ты мне зарядила между ног и вылила лимонад…

Я прикрыла веки и вспомнила наши моменты нежности. Это действительно было здорово, до того дня, когда все покрылось мраком. Когда в один миг я очнулась в одиночестве, унижении, предательстве.

Встав со стула, я отвернулась к столешнице, только бы не видеть лицо Кораблева.

– Ты нравишься нашей дочери, – я сменила тему. Лучше говорить о ней, а не о нас.

Данила выпрямился и приблизился ко мне со спины.

– Она очаровательная милая девочка. Я рад, что ты не побоялась и оставила ребенка. Алена чудесная, и у нее мои черты. Не запрещай нам общаться, я обещаю, что буду для нее самым лучшим папой на свете.

– И не дай бог ты ее обидишь. Я голыми руками тебя придушу. Я-то ладно, но ее не смей обижать.

– Не стану, я буду беречь ее как самую большую драгоценность. Клянусь. Скажи, ты согласна поехать на день рождения отца.

Нет. Я не хочу, но это тот случай, когда придется. Как никак, но это родной дедушка Аленки. Моего отца она не знала, и это даже к лучшему, но может отец Кораблева другой.

– Он хороший? – я закусила щеку изнутри.

– Да, ты бы видела, как он был счастлив, когда я рассказал ему о тебе и об Аленке.

– Ты рассказал? – я резко повернулась к Даниле.

– На самом деле, у нас с ним еще шесть лет назад состоялся серьезный разговор. Я поведал о тебе и о том, что произошло между нами.

Мои щеки моментально стали красными, хотя неловко должно было быть Даниле.

– Стыд какой.

– Мне необходимо было с кем-то поделиться.

Я пожала плечами.

– А как же твои друзья?

– Я не захотел больше с ними общаться. Перешел в другой универ и стал учиться на адвоката. Твоя история с отцом не давала мне покоя. Поэтому я открыл кризисный центр, где мы помогаем подросткам, пережившим физическое и психическое насилие. А я стою на защите их прав.

После этих слов у меня будто камень с души свалился. И я окончательно перестала видеть в Даниле негодяя. Безусловно, он таким изначально и являлся. Но смог измениться.

– Это очень благородно.

– А как ты? Исполнила свою мечту?

– Да, я работаю личным турагентом, у меня своя клиентская база, – каждая клеточка в моем теле затрепетала. Я очень горжусь собой.