Бывшие. Дочка от толстушки (СИ) - Жукова Лоя - Страница 3

Алена задумалась и прижала клевер к груди. Потом вдруг решительно сказала:

– А желание тогда точно сбудется?

Я помедлила.

– Не знаю… – честно призналась я. – Никто не знает наверняка.

– Тогда я лучше съем, – не успела я остановить дочь, как она сунула клевер в рот и начала жевать. – Фу, невкусный, но ради желания… – взяла и проглотила растение. – Теперь у меня появится папа, а у тебя муж, здорово же, – чуть ли не взвизгнула. – Владик, – не дожидаясь моего ответа, Аленка сорвалась с места и побежала к другу. – Я съела клевер!

Я посмотрела ей вслед и покачала головой. Моя принцесса. Она еще верит в чудеса…

– Значит, ты не замужем?

Я обернулась и, глядя на бывшего, перекинула волосы на одно плечо.

– Что же… У тебя появился еще один шанс посмеяться надо мной. Толстуха оказывается, еще и мать-одиночка. Иди к друзьям. И расскажи им. Ох, как весело будет. А еще лучше давай вместе посмеемся? А?

– Катя…

– Весело же. Правда? Со мной нет отца Аленки, и слава богу, потому что он оказался самым настоящим мерзавцем. Не это ли повод для радости? Так ведь? И знаешь, что? – я стала серьезной. – Мне и дочери хорошо вдвоем и нам совершенно наплевать, что о нас будет думать кучка каких-то неудачников. Прощай, Кораблев.

Я сделала от него шаг, но Данила резко схватил меня за руку.

– Мерзавец, о котором ты только что сказала. Это я?

К нам подбежала Лариса и посмотрела на детей.

– Катюш, фотограф зовет. Хочет сделать фото Владика и Аленки.

– Хорошая идея, – я пошла к детям и взяв их за руки, направилась к фотографу, краем глаза замечая как Кораблев, так и застыл на месте.

Конечно, он и есть тот мерзавец. Все он правильно о себе подумал.

Я вздохнула.

Если раньше думала, что только в фильмах парни спорят на девушек, то нет, такое случается и в реальной жизни.

И жертвой подобного спора оказалась я.

Толстая девчонка с кучей комплексов. Ранимая. Не обласканная жизнью.

И он знал об этом. Данила все обо мне знал, но я была настоящей идиоткой, что доверилась ему…

А началось все с того, что после школы я поступила в университет и переехала в столицу. Город огромный, людей вокруг много – а я одна. Ни друзей, ни знакомых. В родном городке остались две мои подружки – они выбрали местный колледж, а я всегда мечтала о чем-то большем. Хотела стать менеджером по туризму – бронировать билеты, составлять маршруты, помогать людям путешествовать, а потом и самой начать колесить по странам. Мир огромный, и мне очень хотелось его посмотреть.

Но если говорить честно, была еще одна причина, по которой я уехала.

Я больше не могла оставаться дома. Отец никогда особо не любил меня, а после смерти матери, его отношение ко мне стало просто отвратительным. Он гнобил, унижал меня. А на слова о том, что поеду учиться на менеджера по туризму, он заявил, что с таким лицом лучше искать работу в столовой на раздаче, на складе в темном углу или на ферме дояркой.

Поэтому я с радостью уехала, хоть и испытывала страх перед неизвестностью.

Иронично, но именно папа снял для меня студию – маленькую, на окраине. Оплатил жилье на год вперед, будто желая, чтобы я не дергала его с просьбами о деньгах. Или просто не хотел видеть меня дома, вдруг проблемы с жильем стали бы поводом, чтобы я осталась с ним под одной крышей.

В Москве я устроилась работать в кафе посудомойкой. А оно как раз находилось около университета, в котором мне предстояло учиться. Там я и увидела впервые Кораблева. Он заваливался туда с большой шумной компанией, и мне сразу стало про них все ясно.

Все действия его компании были направлены на то, чтобы кого-то засмеять, унизить. Они специально наводили в кафе хаос. Мусорили, шумели, могли запросто вылить на пол молочный коктейль и поторапливать уборщицу, чтобы она поскорее все убрала.

Богатенькие, избалованные снобы считали себя королями жизни. И я всегда напрягалась, когда они заявлялись к нам, что не скажешь о владельце кафе. Как бы эта жуткая компания себя ни вела, они всегда оставляли после себя приличную сумму денег и поэтому хозяин просто закрывал глаза на их поведение.

Но однажды я привлекла внимание всей компании.

Проблема в том, что я никогда не была общительной. Скорее скованной, стеснительной. Лишний вес не добавлял уверенности. А слова отца о том, что такие толстые и некрасивые, как я никому не нужны и успех им не светит, делали меня робкой и осторожной.

Но не в этот раз.

Я стояла у стойки и ставила чистые стаканы с подноса. Данила прошел мимо и специально толкнул меня плечом, как бы невзначай. Поднос выскользнул из рук и все, что оставалось на нем, полетело на пол.

– Отрастила задницу, не пройти, – и снова смех его дружков.

В этот момент внутри меня словно щелкнула и распрямилась сжатая до предела пружина.

Я повернулась, подошла к их столику, взяла ближайший стакан с лимонадом и, не сказав ни слова, вылила все содержимое прямо на голову Кораблева.

В кафе повисла мертвая тишина. Он вскочил, ошарашенный, лицо перекосилось от злости.

– Ты сдурела?!

А я так испугалась его, что взяла и треснула ему между ног, чтобы Кораблев точно не смог обидеть меня.

А потом хмыкнула и ушла на кухню не оборачиваясь.

Через полчаса меня уволили. Но я не жалела. Это было первое по-настоящему свободное действие в моей жизни. Я дала отпор, на замечание о своей фигуре и испытывала невероятную гордость за себя.

А потом… потом выяснилось, что Данила Кораблев – студент нашего университета. Он учится на третьем курсе, на том же факультете, что и я.

Высокий, уверенный, наглый – он был там своим. Все знали, кто он такой.

Я же – первокурсница, приехавшая в чужой город с большими мечтами и с сердцем, полным одиночества, которая смогла постоять за себя.

Я пыталась не пересекаться с Данилой. Прятала взгляд, сворачивала в сторону, если он шел по коридору. Внутри сидел страх, что теперь он будет мстить. Но неделя прошла – и ничего. Вторая – тишина. Я почти начала верить, что инцидент в кафе для него закончился, что Данила не узнал меня, а нет.

Он просто выжидал.

Данила стал появляться «случайно» – на переменах, возле буфета, у входа в лекционную. Бросал короткие взгляды. Чуть улыбался.

Иногда кивал.

Потом поздоровался.

А дальше сделал вид, будто случайно оказался рядом у библиотеки. Я не заметила, как он придержал для меня дверь, и мы столкнулись. У меня упала сумка, и все рассыпалось по полу. Он присел помочь собрать вещи, и мы ударились лбами. Пошутили вместе, посмеялись. Кораблев назвал меня «девчонкой с характером» – мол, до сих пор вспоминает «душ» из лимонада. Он даже извинился за тот случай.

Я оттаяла.

Потому что внутри все равно жила глупая, наивная часть меня, которая хотела верить в лучшее. В то, что и мне может повезти. Что кто-то вроде него, может… увидеть во мне, что-то большее, чем вес и комплексы.

А он ждал, когда я расслаблюсь. Когда перестану настораживаться. Когда стану доверять. Именно тогда, когда я откроюсь – он вонзит нож. Точно. Подло. С наслаждением.

Я еще не знала, во что ввязываюсь.

И главное – как дорого мне это обойдется.

– София, прости… Но нам с Аленкой нужно уехать, – проговорила я, подойдя к подруге со спины. У нее выдалась минутка одиночества, и я не упустила момент, чтобы предупредить, что на сегодня для нас праздник закончился.

Она тут же напряглась и повернувшись, посмотрела мне в глаза.

– Ты чего? Почему? Что случилось?

– Не сейчас, – я ласково улыбнулась подруге. – Я тебе потом расскажу, хорошо?

– Тебя кто-то обидел?

– Нет, что ты?

– Тогда говори, – ее прекрасное лицо помрачнело.

– Завтра. Обещаю. Я позвоню и все расскажу.

София покачала головой и выпятила грудь вперед.

– Так не пойдет, милая! Выкладывай. Почему на тебе лица нет?