Выбери любимый жанр

Эволюционер из трущоб. Том 11 (СИ) - Панарин Антон - Страница 36


Изменить размер шрифта:

36

— Галя хранительница господина. Разгромим гадский кустик! — воинственно заявила Галина.

Должен признать, доспех вышел не только прочным, удобным, но ещё и чертовски тяжелым. Казалось, будто на мои плечи обрушился многотонный булыжник. Я с трудом передвигал ноги, идя в сторону дендроида. Хотя тратил силы я, конечно же, зря. Стоило мне развеять огненный барьер, как корни тут же оплели меня со всех сторон.

Упругие жгуты резко подняли меня вверх и со всего размаху ударили об асфальт. Но Галя постаралась на славу! Я даже не почувствовал этого удара. Корни шелестели снаружи, пытались найти лазейку, чтобы расковырять мою броню, но всё было тщетно!

— Ха-ха-ха! Ну давай, пенёк трухлявый! Покажи всё, на что способен! — заорал я, а в следующее мгновение услышал свист ветра и увидел разинутую пасть с множеством острых кривых зубов.

Заревев, Дендроид попытался меня прожевать. Пару раз клыки соскальзывали с каменного доспеха, а после один из зубов с хрустом сломался. Взвыв то ли от боли, то ли от обиды, гигант проглотил меня целиком. Темнота, несусь по склизкой поверхности глотки дендроида и жду приземления. Плюх! Рухнул прямиком в желудочный сок, который доходил мне до самой шеи.

— Ох, старшина, уверен, ты будешь меня проклинать. Но выбора нет, — вздохнул я и призвал Огнёва.

— Фу! Твою мать! Что за вонища? С каждым разом условия работы всё хуже и хуже, — возмутился Огнёв, появившись в брюхе дендроида.

От его пламени желудочный сок зашипел и начал испаряться зловонным зелёным дымком, который тут же, искрясь, стал сгорать в огне старшины. А ещё стало светло, и я смог осмотреться. Слева от меня лежал искорёженный мотоцикл, за руль которого держалась костлявая кисть. Самого же владельца транспорта нигде не было, видать, растворился без остатка.

— Господин, кажется, Галя тает, — с болью в голосе произнесла Галина.

— Потерпи немного, — произнёс я и призвал из хранилища десяток жемчужин.

— Ненавижу свою работу, — вздохнул старшина и широко распахнул рот.

— Зато тебя тут кормят! — усмехнулся я, забрасывая в его пасть горсть жемчужин.

Бывают хорошие идеи, плохие, а бывают очень плохие. Я же специализируюсь на последних. Что будет, если в замкнутом пространстве выпустить необузданную силу пламени? Верно. Нечто наподобие взрыва. А тут ещё и желудочный сок, выделяющий газообразные испарения…

Одним словом, рвануло так, что двадцатиметровую образину раскидало по округе. Древесина летела красиво, словно салют. Да и мне пришлось полетать… От мощного взрыва мне оторвало ноги и левую руку. Правая чудом уцелела, но сломалась в трёх местах. Пролетев десяток метров, я шваркнулся затылком о бетонную стену и медленно стёк по ней.

— Лёгких путей я не ищу, и всё, что вижу, усложню… Кхе-кхе-кхе! — закашлялся я, выплюнув кровавую слюну.

Я был с ног до головы покрыт зелёной слизью, которая неприятно обжигала кожу, а Галина, приняв на себя основной удар, осыпалась мелким песком и исчезла. В лучах закатного солнца я смотрел, как колышется трава, кустарник мерно покачивается на ветру… Стоп! Нихрена он не покачивается! Он куда-то медленно ползёт!

Проследив направление движения кустарника, я понял, что эта пакость ползёт в сторону массивного желудя, лежащего на асфальте. Скорлупа желудя треснула, показав мне красноватую пульсирующую плоть.

— Это сердце? — изумлённо спросил я в пустоту, но, на удивление, услышал весьма внятный ответ.

«Совершенно верно. Данный артефакт называется „Сердце леса“. Способен оживлять растительность, формируя альтернативные формы жизни», — пояснила Ут и замолчала.

— Мимо! Живо сюда! — гаркнул я, и через секунду мимик появился рядом.

Он принял форму небольшой тележки. С трудом я заполз на неё, после чего колёса мимика стали вращаться сами собой, приближая меня к желудю. Со всех сторон к артефакту тянулись лозы и корни, трава и кустарники заползали на асфальт, тянули свои стебли, чтобы воссоздать хозяина леса. Однако, я оказался быстрее.

Мимо, не сбавляя хода, врезался в метровый желудь, от чего меня выбросило с тележки, и я впечатался в артефакт лицом. Это было… Отвратительно. Я попал прямиком в трещину желудя, ткнувшись в его зловонное сердце. Мерзость. Как будто в потрохах искупался.

В ту же секунду я перенёс артефакт в хранилище, и в округе всё стихло. Да не просто стихло, а завяло. Кустарники, травы, деревья, всё моментально пожелтело. Листья начали осыпаться, будто резко наступила осень, а через десяток секунд стволы деревьев и ветки кустарников осыпались трухой. Город внезапно превратился в серые бетонные джунгли, где не было ничего живого.

Я лежал на асфальте, любуясь тающим закатом. Раны на ногах и левой руке медленно зарастали. Хотелось есть и спать. В мою щеку ткнулся мокрый нос мимика, принявшего форму кота. Весьма странного кота с человеческим лицом. Он натянуто улыбнулся и сказал:

— Я случайно-о-о.

— Ага. Тормоза придумал трус, — усмехнулся я и хотел погладить мимика по голове, но рука ещё не отросла.

Пришлось вызволить Лешего из карманной реальности. Очутившись рядом со мной, он с удивлением стал зыркать по сторонам, пытаясь отыскать дендроида, который совсем недавно грозил нам огромными неприятностями.

— А где этот? — спросил Лёха и только тут увидел, что от меня остались рожки да ножки. — Миха! Ты чего⁈ Не смей умирать! — заголосил Леший, тряся меня за плечи.

— Я и не собирался, — улыбнулся я и снова закашлялся. — Найди надёжное укрытие, а я пока тут полежу. Отдохну.

Глаза закрылись сами собой. В сон потянуло неимоверно, и лишь голод заставлял меня оставаться в сознании.

— Ага. Понял. Щас, — выпалил Лёха и убежал.

Я призвал из хранилища коробку с шоколадными батончиками и позволил мимику меня накормить. Один батончик съедал я, второй доставался Мимо. Все довольны. Не успел я доесть третий батончик, как Леший вернулся.

— Во Дворце культуры есть бомбоубежище. Там, вроде, никого, — сообщил запыхавшийся Лёха, закинул меня на спину и потащил в безопасное место.

— А шокола-а-ад? — спросил Мимо, оставшийся позади.

— Кушай, — устало разрешил я, сотрясаясь от каждого шага Лёхи.

Спустя пятнадцать минут мы спустились в бомбоубежище. Леший освещал дорогу с помощью своих кинжалов, я же лежал на его плечах и не отсвечивал.

— Мы на месте, — произнёс Лёха, укладывая меня на койку с влажноватым ватным матрасом.

Пахло плесенью, на стенах плясали резкие тени, от которых ещё сильнее захотелось спать. Леший запер стальную дверь, после чего стал расспрашивать меня, как вышло так, что я остался без конечностей. Пришлось всё подробно рассказать. А в процессе рассказа я понял, что поступил верно, спрятав Лёху в пространственный карман. Ведь у Лешего до сих пор нет доминанты регенерации.

Есть доминанты «Танцор», «Падальщик», «Ускоренная реакция», «Ножевой бой», «Контроль маны», «Святость», «Ментальная связь» — и на этом всё. Получи Лёха тяжелые ранения, с вероятностью в девяносто девять процентов он бы погиб. Может, не стоило его брать с собой? Ладно, мы в ответе за тех, кого приручили.

— Так это не тварь была, а артефакт? — удивился Лёха.

— Он самый. Хочешь посмотреть? — спросил я.

— Да ну нафиг. Не хочу. И вообще, может, лучше его уничтожить? — с опаской предложил Леший.

— Ещё чего! Я калечился не ради этого, — фыркнул я и достал из хранилища окровавленные туфли.

— А это чего? — нахмурился Лёха.

— Это, мой друг, твой путь к обретению силы, — философски подметил я, а после отдал приказ Ут. — Поглотить.

На этот раз боли не было. Спасибо новому модификатору. Образцы, собранные мной на Имперском балу, усвоились за считанные секунды. Я провалился в Чертоги Разума и увидел пару новых кристаллов в физическом ряду. Ими были:

«Неуловимый — доминанта увеличивающая ловкость носителя. Позволяет ускользать даже от атак, которых, казалось бы, невозможно избежать».

Весьма занятная доминанта, тем более, что она третьего ранга. С Лёхиным владением ножами она будет работать идеально.

36
Перейти на страницу:
Мир литературы