Испытания. Земли Ордена (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 5

— Аранви, готовься. Полагаюсь на тебя, старший брат.

Тот в ответ лишь молча кивнул и тоже остановился в трёх улицах от него.

Они вроде говорили про стихию и смерч, но старик, висевший над городом, просто камнем упал вниз, рухнув прямо между Седым и Рагедоном. Ну и между мной и Пересмешником, который в паре улиц отсюда приглядывал за Аммой и вернувшимся Киртом, Виликор и Шандри оказались дальше всех, Утхал ближе, но в стороне от остальных.

Восприятие отчётливо показало, как старик рухнул на мостовую портальной площади, заставив её промяться, как он беззаботно выпрямился, словно и не упал только что с высоты нескольких тысяч шагов, и отряхнул рукава халата. Скорее всего, он и не упал, а лишь с огромной скоростью опустился к нам по своей воле, полностью контролируя каждый миг полёта к земле. Дарсов старик. Я эту мостовую, между прочим, своими руками подметал и ровнял, а он за миг четверть моих трудов насмарку пустил.

Приведя себя в порядок, старик поднял голову, огляделся, а затем выкрикнул:

— Я принёс вам смерть, орденцы!

Голос его разорвал воздух ударом струны, меня немного качнуло, а восприятие показало, как Амму и Кирта и вовсе сбило с мечей и швырнуло вниз, и как Пересмешник рванул их ловить. Сбило не только их, на несколько сотен шагов от старика с неба попадали все, кто там был, включая даже Рагедона. Только я, Седой и Пересмешник остались в воздухе, и, кажется, вышло это не случайно.

Давление духа, которое использовал старик, было сильным, его струна звучала мощно, но не шла ни в какое сравнение с тем, как сильно звучал голос и цинь духа Изарда.

Рагедон рухнув на землю, заорал оттуда мыслеречью:

— Отряды! Отступайте, отступайте!

Старик нахмурился, буквально впился взглядом в Седого и выкрикнул с новой силой:

— Я принёс тебе смерть, Аранви!

В этот раз и струна прозвучала сильней, отдалась внутри неприятным дрожанием, но не более. И я, и Седой устояли, не испытывая никаких проблем.

Седой на миг скосил взгляд в сторону, на Рагедона, скрытого от него поместьями, хмыкнул и сказал старику:

— Ты знаешь моё имя, а я не знаю твоего, старик. Назовись.

— Рано. Я принёс тебе смерть, Аранви, но ты умрёшь не один. Умрут все в этом городишке, все твои собратья, все твои друзья. Ты же умрёшь последним, в ужасе, в сожалениях о крушении всех своих надежд, так выйдет даже лучше.

— В ужасе? В сожалениях? Если бы мне платили по тысяче духовных камней каждый раз, когда угрожали, то я был бы богатейшим идущим Пояса. Но, — Седой развёл руками. — Я всего лишь бедняк, которому иногда и на Павильон Удовольствий не хватает камней. И знаешь почему?

Старик не ответил ему, и Седой, снова презрительно хмыкнув, ответил сам:

— Потому что никто из вас не хочет платить мне, все лишь хотят убить. Вот только я до сих пор жив, а они нет. Старик, назови своё имя перед смертью, прошу тебя.

В тот же миг он толкнул мне мысль, совсем другим, дрожащим голосом:

— Не вздумай биться, молодой глава. И другим не давай. Спасайтесь, ваши жизни важней.

Я в изумлении повернул к нему голову. Чего? Это что я только что услышал? Страх? Да с чего бы? Я достаточно близко к старику, чтобы оценить его. Да, он опасен и силён, глубина его силы велика, а дно то и дело скрывает пелена тёмных течений. Но не более. Я один, если вступлю с ним в схватку, могу выстоять. Пусть это и будет опасная битва, но битва равных. Повелитель? Вероятно, глубина его силы больше, чем у Седого, и что? Вчетвером мы вполне можем убить старика.

Старик тем временем негромко рассмеялся:

— В этом весь ваш жалкий Орден — убивать слабых, но трястись от страха перед сильным.

Каждое его слова жалило в спину Прозрением, что лишь подтверждало мои мысли. Опасен, смертельно опасен, но разницу в силе вполне можно отыграть разницей в преимуществе.

— Что же, пока вы прятались под крылом Кунг, у вас был шанс выжить, но вы решили умереть, — старик раскинул руки и полыхнул гневом. — Так умрите!

Полыхнул в прямом смысле — во все стороны от него хлынуло пламя, стремительно наполняя портальную площадь.

Я и уже пришедший в себя Рагедон рванули прочь. А меня пронзила мысль: «Да Седой же притворяется. Никогда его голос не дрожал от страха, даже когда он был скован, полностью лишён сил и мог погибнуть в любой миг.»

Пламя затопило площадь, тугими, тёмно-красными струями облизало окружающие её дома, заставляя вспыхивать от жара всё, что могло гореть. Рамы окон за мгновение превратились в угли, стёкла пролились на мостовую каплями раскалённого дождя, черепица крыш начала звонко взрываться, разлетаясь во все стороны огненными росчерками. Но пламя старика на этом не остановилось, а хлынуло дальше по улицам.

Теперь бежали прочь не только мы с Рагедоном, но и Пересмешник с детьми, и все оказавшиеся неподалёку идущие.

Я обратил назад восприятие, чтобы увидеть, как там Седой, и тут же буквально мне в «лицо» ударил звук струны. Я-то ладно, как летел, так и летел, а вот мчащийся рядом со мной Рагедон зашатался, сбавил скорость и с трудом удержался в воздухе. Кирт и Амма и вовсе опять рухнули вниз, как и все остальные, неспособные выдержать такого удара.

Так дело не пойдёт. Не ожидал, что это столь сильное оружие против идущих.

Я резко остановился, одновременно разворачиваясь лицом к портальной площади. Где этот дарсов старик? Нужно его осадить. И где Седой?

Седой нашёлся внутри пламени, полыхающего на площади. Всё очень походило на битву на Арене, когда Виликор шагала сквозь пламя. Только сейчас пламени было во много раз больше, оно едва ли не плавило камень Древних, да и Седой не шёл сквозь него, а неподвижно висел в воздухе, отодвинув пламя от себя буквально на два шага. Но вот земное обращение перед ним сияло, как и перед Виликор в тот день на Арене.

И буквально на моих глазах пламя старика отыграло целых полшага.

Я вскинул перед собой руки. Что бы там ни задумал Седой, я не могу рисковать ни его жизнью, ни…

Рагедон внезапно схватил меня за руку и прошипел:

— Рано! Ещё не все враги втянулись в пределы стен.

Я в изумлении уставился на него:

— Чего?

— Глава, кто старейшина стражи и руководит защитой города? Я или вы?

Я стиснул зубы и вывернул руку из хватки старейшины. Через миг рванул влево, к улице, где пламя догнало идущего совсем невысокого Возвышения.

Пламя затопило его, как и Седого, но Седой Властелин, не раз и не два медитировавший у подножия статуи, перед пятью Сердцами Стихии этапа Повелителя, а это всего Предводитель. Ну хотя бы амулет защиты у него был хорошим: пламя навалилось на собрата, но не смогло поглотить, замерло, буквально в ладони от его тела. Ему бы бежать, ускориться, использовать технику движения или перемещения, чтобы вырваться за пределы удара Повелителя Стихии, но духовный удар, только что пронзивший воздух несуществующим звуком, сбил ему технику, и меридианы явно ещё не пришли в себя после срыва.

Я заметил, как замерцала плёнка защиты амулета, и понял — не успеваю.

Выплеснул из себя стихию, вбивая в неё единственный приказ: «Вперёд!».

Поток стихии рванул наискось вниз, ударил в собрата-идущего, обволакивая его и принимая на себя давление пламени. Через два вдоха я ворвался в пламя, сам добрался до идущего, ухватил его за плечо, вздёргивая в небо, обхватил духовной силой и рванул прочь, снова наискось, но теперь рвясь к небу, туда, где не было пламени чужой стихии.

— Ничтожество! — долетело до меня яростное шипение мыслеречи старика. — Где теперь твоё бахвальство? Почему я вижу на твоём лице лишь ужас и страх смерти? Как я счастлив видеть это, сколько лет я мечтал с тобой встретиться.

— Да кто ты такой? — буквально прохрипел Седой.

— Я тот, кто пришёл отомстить за свою кровь. Я родной дедушка убитого тобой Садала.

— Не помню такого имени. Сопляк из Эрзум? Я убил многих из них. Какой именно сопляк был твоим внуком?