Император Пограничья 8 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 59

Бой продолжался, но перелом уже наступил. Армия Бездушных, лишённая единого руководства, металась в хаосе. Защитники Угрюма, воодушевлённые успехом и поддержкой Маяка Жизни, сражались с удвоенной яростью. Великий артефакт пульсировал над острогом, даруя силу живым и отнимая её у мёртвых.

Ярослава закричала. Я видел, как её тело сгибается под чудовищным давлением, кости трещат, готовые сломаться. Ещё секунда — и Кощей выжмет её, как мокрую тряпку, обагрив прелую землю потоками крови.

Буквально размазавшись в воздухе, я ударил концом глефы с аркалиевым лезвием по невидимой связи между Лордом и Ярославой. Антимагический металл вошёл в контакт с потоком энергии. Эффект был мгновенным — связь разорвалась, как перерезанная струна. Ярослава рухнула на землю, хватая ртом воздух, но живая.

«Жалкий упёртый…» — взревел Кощей.

Договорить он не успел. Сзади на него обрушился Крестовский, разделавшийся со Стригами. Монументальная туша зашаталась под натиском метамфора, но противник не просто так возглавлял армию Бездушных — одним движением массивной руки он схватил Матвея и швырнул его, как тряпичную куклу, придав ускорение телекинезом.

Матвей пролетел добрых сотню метров, снося крепкие деревья, как спички. Удар о вековую сосну был такой силы, что ствол треснул пополам. Я не видел, выжил ли метаморф — некогда было проверять.

Ярослава воздела руки, и воздух вокруг неё закрутился в смертоносный танец. Десятки воздушных вихрей сформировались в идеальные спирали, каждая толщиной с человеческое тело. Они вращались с такой скоростью, что края становились видимыми — сжатый воздух искрил, создавая эффект полупрозрачных буров. Вихревые копья с оглушительным воем устремились к Кощею, готовые просверлить его насквозь.

Враг усмехнулся, насколько может усмехаться костяной рогатый череп.

Его воля коснулась заклинания, и я почувствовал, как он начинает перенаправлять энергию. Лорды были способны не просто поглощать магию, но и обращать её против врагов.

Воздушные вихри замедлились, а затем начали разворачиваться, нацеливаясь на Ярославу. Ещё мгновение — и её собственное заклинание разорвёт девушку на куски.

Вот только в эту игру могут играть сразу двое.

Как когда-то с Химерой и с Мастером в лаборатории Терехова, я протянул руку и коснулся чужой магии. Наши воли сплелись в невидимой схватке за господство над заклинанием.

Лорд был чертовски силён. Он давил, как горная лавина, стремясь раздавить моё сопротивление, но у меня имелось преимущество — Императорская воля. Она не действовала на Кощея напрямую, но усиливала меня самого, давая силы сопротивляться.

«Перед лицом абсолютной силы любые хитрости теряют смысл. Я и есть эта сила!» — властно скомандовал я своей сути.

Моё тело отозвалось на приказ, как отборная гвардия на зов императора — беспрекословно и абсолютно. В этот момент я был не Прохором Платоновым, а Хродриком Неумолимым — воплощением несгибаемой воли, которая когда-то объединила этим земли под единым знаменем.

Медленно, сантиметр за сантиметром, контроль переходил ко мне. Вихревые копья замерли в воздухе, дрожа от нашего противоборства. Воздух между нами искрил от напряжения, создавая миниатюрные молнии. Кощей рычал, вкладывая всю мощь в ментальную атаку.

И в этот момент Ярослава нанесла свой удар. Пока мы с Лордом боролись, она подобралась сбоку и вогнала свой аркалиевый скрамасакс в паучью лапу, прибив её к земле.

Эффект был катастрофическим для Кощея. Антимагический металл мгновенно заблокировал течение энергии в его теле. Лорд взвыл от боли и ярости, а я, воспользовавшись моментом, полностью перехватил контроль над заклинанием.

Воздушные вихри развернулись и ударили Кощея в грудь. Вращающиеся буравы впились в хитиновую броню, разрывая её в клочья. Чёрная кровь хлынула из глубоких спиральных ран. Но Лорд был живуч — с рыком он выдернул пронзённую лапу, разодрав её вклочья о лезвие скрамасакса, но вернув себе способность к магии.

Вот только, это сместило фокус его внимания, делая уязвимым.

Я прыгнул с места, используя всю мощь Медвежьей силы, упав прямо на массивную грудь врага. Не давая ему опомниться, я вогнал собственный аркалиевый скрамасакс глубоко в рану от заклинания.

— Довольно! — прохрипел я, ломая древко глефы.

Чудовище качнулось, захлёбываясь от внезапной пустоты в себе.

А я активировал Каменный кулак, и с криком ударил по торчащему древку, как молотобоец по клину, забивая его глубже в грудь твари.

Кощей захрипел. Ментальные помехи накрыли мой разум разрушительной волной. Одна монструозная конечность схватила мою правую руку, сжимая с чудовищной силой. Я услышал хруст — все кости внутри разом переломились. Боль была настолько невыносимой, что я даже не смог закричать.

Вторая огромная рука легла на мой череп. Давление нарастало — ещё немного, и голова лопнет, как орех. Виски пульсировали агонией, в ушах нарастал звон, а перед глазами плясали алые пятна. Каждый удар сердца отдавался в черепе молотом, грозя разнести его изнутри. В отчаянии я выпустил Каменное лезвие прямо вверх — заклинание пробило чужое запястье насквозь, но Кощей даже не дрогнул, продолжая сжимать хватку.

Я уже видел приближающуюся тьму, чувствовал, как трещит черепная коробка…

И вдруг давление исчезло.

Массивная хватка разжалась — за долю секунды я увидел всё: отсечённая рука падающая наземь, Ярослава с окровавленным эспадроном, идеальный срез на уровне предплечья Кощея.

Время замедлилось. Я видел, как капли чёрной крови зависли в воздухе, как искры последней магии Лорда пробегают по его израненному телу. Моя воля потянулась к упавшей глефе, лежащей в десяти метрах, наполовину погружённой в истоптанную траву.

Оружие откликнулось мгновенно. Сумеречная сталь запела, резонируя с моей магией. Древко задрожало, потом рывком вырвалось из земли, разбрасывая комья грязи. Оружие взмыло вверх, вращаясь вокруг своей оси — лезвие чертило в воздухе смертельные круги, оставляя едва видимый серебристый след.

Кощей начал поворачивать массивную голову, алые точки в пустых глазницах расширились, осознавая угрозу. Его уцелевшая массивная рука дёрнулась вверх, пытаясь перехватить летящую угрозу, но слишком поздно. Потеря второй руки и засевший в груди аркалий нарушили его баланс, замедлили реакцию на критическую долю секунды.

Глефа ударила точно в центр черепа. Лезвие вошло в кость с хрустом ломающегося льда, пробив хитиновые наросты и костяную броню. Металл погрузился на добрых тридцать сантиметров, застряв на уровне отсутствующей переносицы.

Но я не остановился на этом.

Через связь с оружием я выпустил Сейсмический импульс. Разрушительные вибрации прошли по лезвию глефы — Сумеречная сталь являлась идеальным проводником для магии носителя, усиливая и фокусируя заклинание. Внутри черепа противника началась настоящая буря.

Вибрации нарастали экспоненциально. Кость резонировала, трещины паутиной расползались от точки удара. Хитиновые пластины на голове Лорда вздулись, затем лопнули, выпуская фонтаны чёрной крови. Рога задрожали и начали крошиться. Изнутри черепа донёсся жуткий треск — это рвались внутренние структуры, превращаясь в кашу под воздействием направленных вибраций.

Последний звук чудовища напоминал стон ветра в опустевшем склепе. Алые точки в глазницах вспыхнули ярче звёзд, а затем погасли навсегда. Его массивное тело содрогнулось, паучьи ноги подкосились, и многотонная туша рухнула, сотрясая землю.

Лорд Бездушных был окончательно мёртв.

Боль пульсировала волнами, накатывая от искалеченной руки к голове и обратно. Сознание плыло, грозя окончательно ускользнуть в благословенную темноту. Я чувствовал, как Ярослава подхватывает меня под плечи, не давая упасть на усыпанную трупами землю.

— Держись, Платонов! — её голос звучал напряжённо, но без паники. — Открой рот, быстро!