Император Пограничья 8 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич - Страница 51

Княжна резко отвернулась от созерцания воеводы, злясь на себя. Нельзя. Она дала клятву — никаких привязанностей, пока жив узурпатор Шереметьев, пока не восстановлена честь рода Засекиных. Прошлый урок с лейтенантом, чей отец служил убийцам её семьи, должен был научить не доверять сердцу.

И всё же… Мысль о проигранном танце заставила уголки губ дрогнуть в улыбке. После Гона, сказала она. Если выживут. Интересно, умеет ли грозный воевода Пограничья танцевать так же хорошо, как фехтует?

Звон разбитого стекла вырвал её из размышлений. Периферийным зрением Засекина уловила стремительное движение — смазанная фигура ворвалась через окно, направляясь прямо к беззащитному Прохору.

Реакция опередила мысль. Эспадрон из Грозового булата выскочил из ножен, и Ярослава бросилась наперерез. Клинок встретил два кинжала в сантиметре от лица воеводы, высекая искры. Сила удара едва не выбила меч из рук — княжна с трудом удержала хватку, отводя смертоносные лезвия в сторону.

Нападавший отскочил назад, принимая боевую стойку. Невысокий жилистый мужчина лет сорока с лихорадочно блестящими глазами и испариной на лбу. Тёмные волосы прилипли к вискам, а руки с парными клинками двигались с неестественной скоростью.

Скрамасаксы — Ярослава мгновенно узнала их. Толстые боевые ножи с прямыми однолезвийными клинками и характерным скосом от острия к обуху были излюбленным оружием наёмников из Прусской Конфедерации и воинов Норвежского Королевства.

Княжна нахмурилась — что делает профессиональный убийца с севера в глухом Пограничье? Неужели кто-то нанял иноземного солдата удачи специально для устранения Прохора? Или этот человек — беглец, скрывающийся в Содружестве от правосудия родных земель? Нет, чужак не выглядел чужеземцем. В любом случае, выбор оружия говорил о серьёзной подготовке — скрамасаксы требовали особого стиля, отличного от привычных техник ножевого боя.

— Кто ты такой? — рявкнула Ярослава, выступая между незнакомцем и Прохором. — Отвечай!

Мужчина не ответил, лишь дёрнул головой и атаковал. Его движения были быстрыми, слишком быстрыми для обычного человека. Засекина едва успела активировать Прыть Зефира, ускоряя собственные рефлексы, чтобы парировать шквал ударов.

Ярослава попыталась создать дистанцию, отступив на несколько шагов и выпустив Воздушные лезвия — полупрозрачные серпы сжатого воздуха полетели к убийце. Но мужчина с невероятной точностью рассёк их скрамасаксами. С ужасом она узнала нефритовый отблеск кинжалов — аркалий, легендарный антимагический металл. Он разрезал магические конструкции, словно бумагу, и заклинания развеялись искрящимися осколками.

Засекина выругалась сквозь зубы и попробовала другой подход — Молниеносное копьё материализовалось в её левой руке. Однако стоило ей метнуть электрический снаряд, как убийца перечеркнул воздух крест-накрест своими клинками, и молния распалась, не долетев до цели, а сам пошёл на сближение.

Скрамасаксы работали в идеальной синхронии — пока один отвлекал защиту, второй искал брешь. Убийца двигался как профессионал высочайшего класса, каждый выпад был выверен, каждый финт продуман. Ярослава отступала, используя длину эспадрона, чтобы держать противника на дистанции.

Удар, блок, уход с линии атаки, контрвыпад — княжна задействовала весь арсенал приёмов. Элементы саксонской школы перетекали в итальянские техники, восточные финты сменялись классическими европейскими связками. Но противник словно предугадывал её движения, постоянно сокращая дистанцию.

При очередном схождении клинков Ярослава почувствовала, как заклинание Вихревой клинок на её мече внезапно развеялось.

Проклятье! Без магического усиления её преимущества таяли. Грозовой булат, способный проводить молнии, стал обычным, пусть и превосходным, клинком. А противник… противник демонстрировал нечеловеческую силу.

Очередной удар скрамасакса по эспадрону отозвался болью в запястьях. Руки онемели от вибрации, клинок едва не выпал из хватки. Засекина с трудом восстановила защиту, но убийца уже проскользнул внутрь её обороны.

Княжна едва успела разорвать дистанцию, но всё же жгучая боль полоснула по боку — лезвие скрамасакса вскользь задело рёбра, оставив неглубокую царапину. Но этого хватило — холодок начал расползаться от раны, а конечности налились свинцовой тяжестью. Яд!

Хуже того, прикосновение аркалия развеяло все защитные заклинания, которые Ярослава накладывала на себя. Всё исчезло, оставив её один на один с усиленным неизвестным образом убийцей.

Княжна отчаянно сражалась, но силы таяли. Яд замедлял движения, делал их вялыми и предсказуемыми. Противник теснил её к стене, методично разрушая защиту. Эспадрон становился всё тяжелее, дыхание срывалось.

Понимая, что проигрывает, Засекина собрала остатки магической энергии и направила мощный Воздушный таран вверх. Деревянные балки потолка взорвались фонтаном щепок, черепица разлетелась во все стороны, а в крыше образовалась дыра размером с колесо телеги. Грохот был оглушительным — такой шум невозможно было не услышать даже на другом конце острога. Княжна надеялась, что кто-нибудь из дозорных или патрульных поднимет тревогу и придёт на помощь.

Убийца на мгновение замер, оценивая новую угрозу, но затем лишь покачал головой:

— Умно, но помощь не успеет.

Её отяжелевшие от яда глаза пропустили чужой молниеносный рывок. Только что враг находился на расстоянии двух шагов, и вот он небрежно парировал её выпад, выбивая Бурю из ослабевших рук. Эспадрон вонзился в пол, завибрировав.

— Прости, красавица, — неожиданно прошептал мужчина. — Ничего личного, но Платонов должен умереть. Любой ценой.

В следующий миг Ярослава оказалась прижатой к стене, аркалиевые клинки сошлись ножницами, вонзаясь в дерево по обе стороны от её шеи и фиксируя голову. Холодный металл едва касался кожи.

Убийца тяжело дышал, глядя ей в глаза. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на сожаление, прежде чем он начал сводить клинки вместе.

Реальность ворвалась в моё сознание, словно ледяная волна. Чертоги Памяти отпустили меня не плавно, как обычно бывает при выходе из транса, а резко, будто кто-то выдернул меня из глубокого омута за волосы. Тепло воспоминаний о брате сменилось холодом кабинета, и на мгновение я потерял ощущение пространства — стены качнулись, пол ушёл из-под ног. Резкая боль пронзила виски, отдаваясь пульсацией в затылке — плата за прерванное погружение.

Первое, что я увидел, — Ярослава, прижатая к стене моего кабинета. Её медно-рыжая коса растрепалась, серо-голубые глаза цвета штормового моря были широко распахнуты, но в них не было паники — только холодная ярость загнанного в угол хищника.

Два клинка — скрамасаксы, мой разум автоматически идентифицировал оружие — скрестились у её горла, готовые сомкнуться. Держал их невысокий поджарый мужчина лет сорока, чьё лицо блестело от пота. Он тяжело дышал, и я понял — времени у меня секунды, может быть, меньше.

Нефритовый отблеск клинков — аркалий. Чёртов металл, разрушающий любые заклинания при контакте. Я не смогу воздействовать на него магией. Мой взгляд метнулся по телу убийцы, отмечая детали за долю секунды — никаких пряжек, пуговиц, заклёпок. Профессионал, который знал, на кого идёт. Убрать все металлические предметы, взять аркалиевое оружие — классическая тактика против металломанта.

Но он допустил одну ошибку.

Мой взгляд упал на пол — там, в трёх шагах от убийцы, торчал воткнувшийся в половицы эспадрон Ярославы. Грозовой булат мерцал в свете магических светильников, словно ждал моего призыва.

Времени на размышления не было. Убийца уже сводил клинки, и я видел, как напряглись мышцы на его предплечьях. Ещё мгновение — и острые лезвия скрамасаксов разрежут нежную кожу на шее княжны, а следом и артерию.

Я выбросил руку вперёд, одновременно высвобождая свою силу. Магия хлынула из меня бурным потоком, устремляясь к эспадрону. Клинок откликнулся мгновенно — Грозовой булат был создан для проведения магии, и он жадно впитал мою волю.