Непокорная няня для авторитета - Седая Лия - Страница 3

Он не спрашивал. Не согласовывал со мной размер зарплаты.

Он просто поставил меня в известность.

– Пап, гляди! – в кухню ворвалась девочка. – Там какие-то дядьки приехали и вот мне что дали. Гляди!

Маленькими пальчиками моя воспитанница с трудом обхватывала здоровенный черный пистолет.

И радостно тыкала дулом в отца и меня.

– Маргарита, брось это немедленно! – у меня от ужаса глаза стали как монеты. Я спрыгнула со стула, забыв про свою ногу совершенно. – Немедленно брось!

– Держи крепче! – тут же перебил меня рык ее отца.

От таких разных реакций на новую забаву Маргошка растерялась. Крутила головой и не знала, что в итоге делать.

– Вы сошли с ума! – завопила я, дергая Аксая за куртку.

Эта громила просто загородил собой девочку, не давая мне к ней даже подступиться.

– Умолкни, а? Ри, дай пистолет.

Маргошка послушно вложила оружие в широкую ладонь отца. Радость на милом личике отчетливо потускнела.

– Запоминай, дочь. Пистолет никогда нельзя бросать. Может выстрелить. А куда попадет пуля – никто не знает, – он говорил, а пальцами ловко что-то нажимал. Из рукоятки выскочила пластинка с вставленными патронами. Убрав ее в карман, он еще что-то нажал и снова вручил оружие дочери. – Если хочешь положить его, аккуратно положи боком. И все. Поняла?

Я прижала ладонь ко лбу.

Чему он учит ребенка? Он больной?

– Ага! – Маргошка явно была в восторге, что у нее не забрали подарок неизвестного мне «доброго» дяди.

– Иди, скажи дядьке, что тебе его дал, спасибо. Ладно?

Марго убежала, а ее отец развернулся ко мне.

– Смотрю, с ногой все норм. Чо орешь как бешеная?

– Вы ненормальный? – строго посмотрела я на него. – Вы чему учите дочь? Какие пистолеты? Он же настоящий! Разве девочка должна играть такими игрушками?

– Я сказал – не ори, – внушительно велел мне Аксай.

Но меня было уже не остановить.

– Воспитание ребенка это очень сложно! Все, чему вы ее научите, она запомнит на всю жизнь! И что это будет? Умение обращаться с оружием? У нее должны быть другие игрушки! Безопасные и развивающие интеллект забавы!

Аксай шагнул ко мне. Обхватил меня ладонями за талию и вновь усадил на стул. Я подавилась своей пламенной речью моментально.

Резким рывком задрав мою юбку по бедрам вверх, он нагло раздвинул их. Встал между моих коленей, вжимаясь пахом, насколько давала ткань.

– Еще раз: я сказал – не ори, – темный взгляд затягивал меня в глубину злых омутов. – А насчет забав – согласен. Я и с тобой могу позабавиться. Что скажешь, киса?

На меня накатил липкий ужас.

Мы с ним одни на кухне. Да, в любой момент может прибежать Маргаритка. Но что-то мне подсказывает, что его это совсем не останавливает.

И он с легкостью может со мной что-то сделать.

Я зажмурилась от страха. Под сжатыми веками выступили слезы.

– Отпустите меня, – я прошептала просьбу так тихо, что сама едва услышала.

Дыхание Аксая касалось моего лица. Настолько близко он стоял.

И тяжелые руки до сих пор сжимали мои бедра. Откуда в нем столько силы? Сломает меня пополам и не заметит. Какое уж тут сопротивление? Я сейчас даже просто говорить не в состоянии.

Со мной никто и никогда еще так не обращался…

Разлившаяся в голове паника с легкостью плеснула мне на глаза еще больше слез.

Крупные капли скользнули по щекам вниз. Прочертили мокрые дорожки, защекотали кожу на шее.

– Охуеть.

Аксай убрал руки и отступил на шаг.

Не настолько далеко, чтобы я почувствовала себя в безопасности. Но его давление все же немного спало.

И дышать стало чуточку легче.

– Ты пиздец странная, нянька, – в его голосе на мгновение почудилось недоумение. – Обычно девки между ног мокреют. А ты слезами лицо вымочила.

Я закрыла лицо ладошками.

Осёл!

Разве можно так делать?

Я всеми силами старалась сдержать себя, чтобы не скатиться в истерику. Маргоша придет в любой момент. И что я ей скажу? Твой папа пытался меня изнасиловать?

Она еще и слов-то таких не знает.

– Жрать готовь, – донеслось до меня от двери. – В холодильнике что-то было, посмотришь.

Я кожей ощутила, что осталась одна.

И сразу же задышала. Медленный вдо-ох, еще более медленный вы-ыдох. Надо восстановить душевное равновесие.

И что-то придумать.

Я такого ада в этом доме точно не вынесу. Это чересчур.

– Жень, я сказала спасибо! – радостный чертенок ворвался в кухню.

– Умница моя, – я поспешно стерла со щек остатки слез и улыбнулась. – Давай будем искать продукты. Давай, помогай мне. В холодильнике посмотри, например. А я пока в шкафчиках гляну.

Взлохмаченная от беготни голова кивнула.

Тяжелые створки трехкамерного холодильника ей открыть не удалось, так что пришлось помогать. И мы вместе осмотрели содержимое этого монстра.

Н-да.

Негусто.

Определенно придется просить доехать до продуктового и закупиться. Что ребенок есть тут будет? Сыр, лимоны, половина батона. Открытая пачка сливочного масла прямо в упаковке.

Зато коньяка несколько бутылок уложены в ряд на одной из полок.

И минералка.

Все.

На наше счастье в морозильном отсеке нашлась пачка креветок и несколько стейков в вакуумной упаковке.

– О, креветки! – обрадовалась Маргошка. – Здорово! Сваришь?

– Если найдем кастрюлю, – нахмурилась я.

Да и было от чего задуматься. Тут же типичное мужское жилище. Странно было бы найти в холодильнике холостяка свежие овощи и молоко, правда?

Но кастрюля, на наше счастье, нашлась.

Вскипятив морских гадов, я намазала Маргошке хлеб маслом и посадила ее есть. В шкафах нашелся обычный черный чай в пакетиках, так что и запить нехитрую еду было чем.

Теперь нужно было поджарить мясо.

Я запихнула стейки в микроволновку. Посолила, поперчила из наборчика на полке. Пару минут изучала управление плитой. Что у меня, что у Елизаветы Павловны плиты были электрические. А здесь готовили на газу. И обращаться с ним мне было страшновато.

Когда голубой огонь весело вспыхнул, я налила на огромную сковороду масла и бросила туда мясо.

Маргошка с довольной мордашкой поглощала свой полуобед-полуужин, а я психовала про себя.

Гад.

Засранец чертов.

Нашел служанку!

С громким треском масло выстрелило. Вовремя среагировав, я отпрыгнула и на меня не попало. Вот блин! Сожгу же все к чертям собачьим. Псы Аксая, кстати, будут рады, наверное.

Как этот газ регулируется вообще?

Покрутив ручки, я уменьшила огонь. Встряхнула ладонями раздраженно. Бесит. Бесит.

Вся эта ситуация, в которую мы с Марго попали – бесит.

– Женя, с набитым ртом пробубнила девочка. – Тебе плохо?

– Нет, – я повернулась к ней, а потом подошла к столу. – А почему ты спросила?

– Мне показалось, – она дожевала хлеб и запила его чаем. – Ты нервничаешь. Это из-за мамы? Или из-за папы?

– Нет, детка, – я обошла стол и обняла ее за худенькие плечи. – Я, правда, немного нервничаю, но это не из-за твоих родителей. Просто эти тетеньки, помнишь, дома? Они меня испугали. Я думала, что они заберут тебя у меня.

– Нет, – она покачала головой. – Папа бы меня им точно не отдал. Он сильный!

– Да. Это точно, – согласилась я.

Его силу я уже на себе испытала. Не поспоришь.

Но что-то больше не хочется.

– Ты у меня молодец, – я чмокнула девочку в висок и обняла ее покрепче.– Я думала, ты испугаешься, и будешь плакать. А ты держалась молодцом!

– Я просто знала, что папа приедет, – она попыталась пожать плечами под моими руками.

– Он звонил тебе? – я невольно отчего-то напряглась.

– Нет. Просто он всегда приезжает, если мне плохо. Только мама его иногда не пускала к нам домой. Говорила, что он ничему хорошему меня не научит.

Вот дьявол! Как я сейчас согласна с покойной Елизаветой Павловной!

Как никогда!

Но шестилетке знать об этом точно не стоит.