Непокорная ведьма - Чиккарелли Кристен - Страница 14

Серафина подошла ближе.

– Где он?

– Гидеон? Не знаю. – Руна направилась в ванную, примыкающую к спальне. Надеюсь, давно сбежал отсюда.

– Сорен сказал, охотник прибыл убить тебя, – не отступала Серафина, следуя за ней по пятам.

Руна включила холодную вода и принялась отмывать руки.

– Так и есть.

Серафина всплеснула руками.

– Тогда зачем его спасать?

Руна оттирала пятна, стоя в ванной принца, но мысли ее витали далеко. Она будто бы снова оказалась в коридоре, за дверью уборной, слушая нечеловеческие крики из-за двери. Вспоминала порванную рубаху Гидеона на полу, расстегнутые брюки.

Может, она и не знала наверняка, что именно проделывала с ним Крессида, раз он так кричал, зато точно знала, что она собиралась сделать.

– Никто не заслуживает такой судьбы, – прошептала Руна, глядя, как красноватая вода стекает по раковине.

Никто, даже ее злейший враг.

В голове снова и снова звучал голос Гидеона: «Она собирается воскресить Анали́з и Эловин из мертвых».

Подобная перспектива приводила в ужас, и Руне понадобилось немало усилий, чтобы скрыть это от Гидеона.

Королева Рейн еще много веков назад издала закон, запрещающий заклинания воскрешения, но Крессиду это, конечно, не волновало.

И все же Руна сомневалась, что такое возможно. Анали́з и Эловин давно умерли, а для заклинания воскрешения требовалось принести в жертву близкого родственника покойных – отца или мать, брата или сестру, сына или дочь.

Если прямого родственника, подходящего для жертвоприношения, нет, заклинание не сработает, Крессида была последней в роду Роузбладов.

«Она, похоже, так не считает», – сказал Гидеон.

Какова вероятность, что так оно и есть? Что еще кто-то из Роузбладов остался жив?

И как могла Руна возвести Крессиду на трон после всего, что случилось этим вечером? Зная, что она сотворила бы с Гидеоном?

Она не впервые задавалась этим вопросом.

Ответ, впрочем, оставался неизменным: если Руна этого не сделает, за ней снова придет Гидеон – или другой охотник на ведьм.

«Когда мой пистолет в следующий раз коснется твоей головы, я точно выстрелю».

Слова Гидеона напомнили о главном: охота на таких, как она, никогда не прекратится.

Гидеон не вернется в Новую республику с пустыми руками. Только не теперь, когда, пустив Руне пулю в голову, можно лишить королеву-ведьму армии. Наверняка прямо сейчас он собирается с мыслями, с силами, дожидаясь очередного шанса убить ее.

Вот почему Крессида была не худшим вариантом. Без ее вмешательства ведьм будут казнить до тех пор, пока ни одной не останется. Был лишь один способ остановить Кровавую гвардию – посадить Крессиду на трон.

А Гидеон сможет сам о себе позаботиться.

Если Крессиде удастся завоевать Новую республику, Гидеон вполне сможет сбежать с острова не оглядываясь, а уж хватит ли ему на это здравомыслия, Руну волновать не должно.

У нее вообще не было причин беспокоиться насчет того, что случится с ним и с остальными патриотами после возвращения Крессиды к власти. Сколько раз такие, как он, доносили на таких, как она? Сколько раз ликовали, пока ни в чем не повинных ведьм забивали насмерть прямо на улице? А сколько раз сами участвовали в побоях?

Их ждала заслуженная участь.

Впрочем, разве о нас они говорят не то же самое?

Руна тряхнула головой, отгоняя непрошеные вопросы.

– Если Крессида заподозрит, что ты помогла ему сбежать, она тебя непременно накажет, – заметила Серафина. – Это лишь вопрос времени.

Наконец смыв кровь с рук, Руна перекрыла краны и уставилась на раковину, пытаясь собраться с мыслями.

– Тебе надо бежать отсюда, Руна, и как можно дальше.

Она взглянула на Серафину и заметила, как та водит пальцем по шраму у самого основания шеи, касается вздувшихся линий. Руна не раз замечала за наставницей подобную привычку, особенно когда Серафина учила ее колдовать. Обычно это значило, что она отчаянно пытается сосредоточиться на чем-то.

Как правило, Серафина одевалась так, чтобы шрам видно не было, но сегодня на ней было вечернее платье на тонких бретелях, и след оказался на виду. Руна осознала, что у шрама необычная форма – казалось, на оливковой коже Серафины проступили серебристые очертания птицы.

Той же птицы, которая была изображена на печати бабушки Руны, печати, стоявшей на всех ее письмах.

Это была пустельга.

– Если я сбегу, – начала Руна, повернувшись к Серафине, – союз распадется.

Пальцы Серафины замерли, она опустила руку.

– И что?

Как – что? Кто же тогда спасет ведьм, оставшихся в Новой республике?

Там на них охотились как на диких зверей. В застенках Кровавой гвардии по-прежнему томилась пророчица, которую шантажом заставляли разоблачать таких же, как она. Руна знала, что нельзя их бросать.

Алекс бы, конечно, сказал, что можно. Можно и нужно. Что Руна достаточно сделала, спасла достаточно ведьм от очистки.

Вот только Алекса рядом не было.

Без него Руна чувствовала себя неприкаянной, ей ужасно не хватало парнишки, который так ее боготворил, который никогда не отказывал в помощи, когда она затевала очередную авантюру, и который всегда был готов обеспечить алиби.

Теперь его не было рядом, никто не просил ее остановиться, затаиться и не рисковать собой ради других.

Отныне Руна была вольна поступать так, как ей вздумается.

Больше ее ничто не сдерживало.

Она снова и снова говорила себе: «Если сумею спасти пророчицу, Кровавая гвардия не узнает, где скрываются остальные ведьмы».

Руна не могла защитить их так, как Крессида, – навсегда, присвоив себе власть, но могла защитить временно.

Если где-то там остался наследник Роузбладов, надо найти его раньше Крессиды и спасти от опасности.

Руна знала заклинание призыва, с помощью которого можно было найти потерявшегося человека. Ритуал надо было провести в древнем, пропитанном магией месте, а на острове был лишь один круг камней для призыва.

– Руна, – окликнула ее Серафина, подходя ближе. – Купи билет на корабль и отправляйся на другой конец света. Спрячься там, где она тебя никогда не найдет. Беги и не оглядывайся.

У Руны же была идея получше.

В голове ее сам собой складывался план, притом весьма опасный.

– Руна! – Серафина сжала ее плечи. – Пообещай, что сбежишь.

– Ладно. Обещаю, я сбегу.

Вот только выполню последнюю миссию…

ГИДЕОНУ ШАРПУ

«ЖАВОРОНОК И КОРОНА», КЭЛИС

ДОБРЫЙ КОМАНДИР ХОЧЕТ ЗНАТЬ, УСТРАНИЛ ЛИ ТЫ ЦЕЛЬ.

ХАРРОУ

Когда Гидеон добрался до гостиницы «Жаворонок и корона» в Кэлисе, его уже поджидала телеграмма. В комнатах была такая сырость, что с тем же успехом можно было ночевать на болоте. Ковры странно хлюпали под ногами, обои на стенах отклеивались. Гидеон провел здесь всего несколько ночей, но казалось, уже сам начал плесневеть.

Кровавую гвардию в Кэлисе не жаловали, а большинство заведений отказывалось обслуживать охотников на ведьм. А вот «Жаворонок и корона» не отказывался от денег – клиентуры владельцам явно не хватало, так что, когда к ним на порог явился Гидеон, ему не задавали вопросов. Взяли плату и выдали ключ от комнаты.

Гидеон стряхнул капли с волос, а затем перечитал телеграмму Харроу.

«Еще и недели не прошло, – подумал он. – Дайте мне время».

Впрочем, он знал, что его проверяют не просто так.

Багровый Мотылек скомпрометировал Гидеона. Он попался в лапы злодейки, на которую охотился два года, и тем самым подвел Новую республику. Надо было доказать свою преданность, ведь новоявленный командир доверял ему не до конца. Гидеону теперь толком никто не доверял.

Убийство Багрового Мотылька не только помешало бы Крессиде заполучить ценного союзника, но и доказало бы всем, что Гидеон отныне не подвластен очарованию Руны.