Патологоанатом для вампира (СИ) - Вольская Нита - Страница 4

Не стала слушать, что он скажет в ответ, отключилась. Завтра же напишу главному заявление на увольнение, и заберу его только в том случае, если он письменно заверит, что больше в нашем морге никаких подкидышей не будет. Потому что, если я сама себя не пожалею, никто не пожалеет. Будут ездить на мне до тех пор, пока я сама не окажусь на разделочном столе, в качестве препарируемого экспоната.

И вообще, я давно хотела перебраться поближе к природе. Друзья давно зовут к себе в посёлок. Вот и воспользуюсь случаем. Заделаюсь фермером, буду есть натур продукты, ходить в лес по грибы, ягоды, и любоваться красотой, а не внутренностями трупов.

Домой добралась к четырём утра. Пока поела, потом приготовила одежду на работу на часах был уже шестой час. За окном расцвело, и угрюмые немногочисленные прохожие, поёживаясь от утренней прохлады, спешили по делам.

Завела будильник на полвосьмого и легла.

Думала, что, как обычно, не смогу уснуть — с детства не могу спать при свете дня, даже шторы не помогают. Собственно, это и стало главной причиной отказа от дополнительной ставки. Я с рождения жаворонок, и этого уже не изменить. Но повертевшись пару минут в поиске удобной позы, на удивление быстро погрузилась в царство сна.

Царство оказалось склепом. Мне снова снился он, с клыками, крыльями и красными глазами. Смотрел на меня с укором и даже обиженно. А я, глядя на него, испытывала жуткую жажду.

Открыла глаза за минуту до будильника. Ошарашенно посмотрела на часы, села, и поняла, что в горле действительно пересохло. Взяла с тумбочки стакан с соком и залпом выпила. И только распробовав его вкус, сообразила, что у меня дома нет гранатового сока. И я не ставила никакой напиток у кровати.

Забралась на постель с ногами и крикнула:

— Эй, кто здесь⁈ Я сейчас вызову полицию!

Ответила только муха, начавшая долбиться в стекло, пытаясь выбраться наружу. Откуда она тут? У меня ведь на окнах стоят сетки.

Посидев ещё какое-то время, прислушиваясь к каждому шороху, сделала вывод, что я в квартире одна. Потихоньку сползла с кровати, и всё время озираясь и шарахаясь от собственной тени и отражения в зеркале, прокралась в ванну.

Закрылась изнутри. И громко поздоровалась:

— Здравствуй, паранойя. — главным образом для того, чтобы нарушить тишину, которая раньше мне нравилась, а теперь казалась зловещей. А не главным: потому что, как медик, знала, что всё, что со мной происходит в последнее время — это ненормально.

На работу попала на час позже обычного. Так и было задумано. Вообще я планировала зайти к главному, открыв дверь что называется с ноги (имею право и основания), но он меня опередил.

Едва успела застегнуть халат, как он ворвался в мой кабинет.

— Где труп?

— И вам не хворать, Иннокентий Степанович.

— Не время острить, Евгения.

— Согласна. Самое время поздороваться.

— Евгения Викторовна…

— Внимаю и смиренно слушаю.

— Женя, но ты же взрослая женщина. — пристыдил главный. — У нас чепэ. Говори куда ты дела труп?

— Как куда? На пустыре закопала.

Посмотрел с укором.

— Скажите нормально что случилось. Какой труп? У нас их тут полный холодильник.

— Пропал труп женщины, срочницы. Той, что ты вскрывала ночью…

— Как пропал?

— Это я у тебя хотел спросить.

— У меня? А с каких это пор я стала отвечать ещё и за сохранность трупов? Или вы решили, что раз я безропотно исполняю обязанности судмедэксперта, то на меня теперь вообще всё подряд можно вешать? Не выйдет! У нас за сохранность всего и всех отвечает охранник, с него и спрашивайте! А я вообще сегодня пришла только затем, чтобы написать заявление на увольнение.

— Евгения, пожалуйста, хоть ты не начинай. — взмолился главврач.

— А я не начинаю, Иннокентий Степанович, я заканчиваю. Давно надо было это сделать. Ищите другую дуру, согласную за одну зарплату тащить на себе всю работу, не спать ночами, и выслушивать упрёки от хамов, которым ничего не должна.

— Если ты про Егорова, то я его уже поставил на место, сказал, чтобы он перед тобой извинился. И он обещал…

Прекрасно! Этот обнаглевший следователь ещё и жаловаться на меня посмел. Ну это вообще уже ни в какие ворота не лезет.

Чтобы не рвануть от возмущения, достала лист и села писать заявление.

— Жень, не дури. Мне и так сегодня хватило. Весь город теперь про наш морг анекдоты рассказывать будет. А тут ещё ты со своими закидонами…

Мы много лет проработали вместе, пережили сотню корпоративов, и когда были наедине, он иногда мог позволить себе фамильярность. А вот я не могла — субординация не позволяла. И воспитание — всё-таки он меня лет на десять старше.

— Ну вот видите, в добавок ко всему, я ещё и вам мешаю, как кость в горле. Как говорится: сам бог велел. — подытожила продолжая строчить.

Начальник устало пробормотал: «Что ты выдумываешь, никакая ты не кость…»

Поставила размашистую подпись и протянула лист.

Взял, прочитал, упрямо поджал губы.

— Подпишите.

— Не подпишу.

— Вы не имеете права удерживать меня насильно. Говорите, сколько я должна отработать: две недели? Месяц?

Мужчина сел на стул и провёл рукой по лицу, словно пытаясь этим движением снять с себя все проблемы.

— Ты думаешь, я не понимаю, что ты пашешь как проклятая? Понимаю, очень хорошо. И что устала, тоже понимаю. Но я тебя даже в отпуск не могу отпустить, поскольку заменить пока не кем.

— Я не прошусь в отпуск — можете его компенсировать деньгами… А вот если не подпишите заявление, напишу жалобу в Минздрав. — предупредила и упрямо посмотрела на начальника. — Подписывайте.

Протянула ручку. Взял, но визу ставить не торопился.

— Давай так: ты остаёшься, и можешь больше не задерживаться после работы. — начал торговаться.

Заманчивая перспектива. Особенно учитывая, что я к этому и стремилась. Но за несколько часов я успела настолько срастись с мыслью, что буду жить на природе, а не в морге, что решила не уступать:

— Я и так больше не буду задерживаться. Криминальные трупы — не моя работа. А мои пациенты никуда не торопятся…

Вздохнул, подписал, и встал с намереньем уйти. Даже обидно стало. Не думала, что он так легко сдастся.

Уже направляясь к двери, вдруг остановился, словно что-то вспомнил.

— Ты во сколько вчера ушла? Труп был на месте?

— Во-первых, не вчера, а сегодня — я ушла около трёх часов утра. И да, труп был на месте, иначе как бы я его вскрывала?

— А заключение писала где?

И тут я поняла, что не могу быть до конца уверенной в том, что труп всё ещё был в холодильнике в момент моего ухода с работы.

— Здесь я его писала. И уходя наличие трупа в камере не проверяла.

— Не слышала ничего подозрительного?

— Нет. Было тихо, как в морге.

— Очень смешно. — скривился начальник, и взялся за ручку двери.

— Стоп!

Замер. Посмотрел с надеждой.

— А как вы узнали, что трупа нет на месте? У нас не тот профиль, чтобы делать утренний обход пациентов. Да и вам это дело не по статусу.

Надежда в его глазах сменилась неловкостью.

— Жень, ты только не обижайся…

Начало мне уже не нравилось. Сощурилась.

— В общем, Егоров попросил, чтобы я лично проверил тело на предмет повреждений.

Не обижаться? Да я не обижаюсь. Я в бешенстве!

Гневно задышала.

— Не нужно так нервничать. Ты ведь понимаешь, что я не мог ему отказать… Ну, вот я и пошёл посмотреть на тело. А тела нет.

Выдохнула.

— Может вы просто не там искали? — решила наплевать на Егорова с его беспардонностью и на главврача, идущего у него на поводу — здоровье дороже. Хотя было очень неприятно. Он ведь мог сказать, что доверяет мне как специалисту. Не первый год ведь у него работаю. И ни разу не подвела.

— Я по журналу посмотрел номер ячейки. А когда не нашёл в указанной, проверил все.