Мятежник (СИ) - Марли Вита - Страница 1

На кочках и ухабах карета подпрыгивала. Высоко. Так, что, казалось, ещё немного и повозка развалится на части. Серебристые копыта лошади стучали по каменистой дороге, за окном властвовал противный моросящий дождь.

— Ты так и не сподобилась, как следует привести себя в порядок, — шипел мне на ухо раздражённый муж. — В столицу Вольмонда приедешь неряшливой, как безродная гномка.

Я лишь зевнула. Почти не заметив упрека, продолжала смотреть в окно, где пейзаж менялся с каждым ударом копыт. Вдалеке виднелась колдовская дымка. Королевство Вольмонд, куда мы направлялись, было уже совсем близко.

— Гвилисс, ты слышишь меня? — не унимался супруг, — Расправь юбку, поправь волосы, держи осанку в конце концов! Мы, эльфы, всегда должны быть безупречны. Тем более на чужбине среди этих неотёсанных дикарей.

— Безупречны, — оскалилась я, — но не после десяти дней безостановочного пути.

С усталым безразличием я выпрямила спину, разгладила подол, поправила гребень в волосах, чтобы не единый локон не покинул своего места. Демонстративно сложила руки перед собой и выглядела так, будто проглотила кол.

Молча.

Оставшийся путь я ехала молча. Играла роль фарфоровой куклы, даже дремала с идеально ровной спиной.

— Думаю, сегодня нам дадут полноценный отдых, — мой муж вдруг сжалился надо мной и решил приободрить, — а завтра придётся нанести визит вольмондскому канцлеру.

— Вдвоём? — равнодушно спросила я.

— Да, Гвилисс, — супруг поджал губы с нескрываемым недовольством, — по этикету я должен явиться на приём со своей женой.

Любопытно. Госпожа канцлер, вероятно, приведёт весь свой гарем. Толпу покорных безропотных мужчин-дроу.

Я инстинктивно коснулась тонкой книжицы в кармане платья. Бульварного романа, в котором временами находила утешение.

Подобной литературы не было в ливенорских библиотеках. Благородные эльфы читали героические эпосы, высокие поэмы, легенды, сказания или, на худой конец, детские сказки. В руках у меня — вольмондская контрабанда. История любви раба и госпожи, где в конце она дарит ему свободу.

В Вольмонде действительно власть принадлежала женщинам. В этой стране мужчины почти не имели прав, жили в гаремах, а их жёны и матери вели все положенные дела. Возможно поэтому Альверон, — так звали моего супруга, — не желал приобщать меня к культуре чужой страны. Оставить в Ливеноре, однако, тоже не мог. Его командировка обещала быть долгой.

— Когда прибудем на место, — Альверон стряхнул с камзола прилипшую нитку, — не демонстрируй изрядно своего любопытства. Тёмные эльфы отличаются от нас. Их женщины грубы и воинственны, а мужчины напротив — больше походят на трепетных девиц.

В этот момент колесо налетело на яму и мы снова подпрыгнули на жёсткой скамье. В очередной раз я коснулась книжки в моём кармане — боялась, что она выпадет и муж заметит.

— И да, Гвилисс, — как ни в чём не бывало продолжал Альверон свои наставления, — с местными мужчинами не разговаривай. Даже не смотри на них и тем более не пытайся коснуться. Да, у дроу серая кожа, змеиные глаза и волосы цвета пепла. Это всё очень необычно для нас, но будь осторожна! Вольмондки ревнивы и мстительны. Случайный взгляд, обронённый на тёмного эльфа, может привести к конфликту. Здесь нередки дуэли, а ты не владеешь ни мечом, ни магией.

Последнюю фразу он произнёс как будто бы с укором. Напомнил мне, что я пустая и во мне нет никаких магических сил.

— А если они сами заговорят со мной? Их мужчины.

— Игнорируй, — пожал плечами муж. — Не отвечай, не ведись на провокации. А лучше…

Не договорив до конца, Альверон странно посмотрел на меня. Оценивающе, причём не в мою пользу.

— … лучше в город без меня не ходи. — заключил он. — Сиди дома. Всё, что тебе понадобится, принесут слуги хоть днём, хоть ночью. Ты ни в чём не будешь знать нужды.

Прекрасно!

Жить затворницей в чужой стране, пока владыка не отзовёт моего мужа назад в Ливенор. Альверон — посол. Его политическая миссия продлится не один год, а мне всё это время придётся убиваться бездельем.

На кронах деревьев виднелась туманная россыпь, синий дым, приближаясь, густел. Колдовской покров защищал Вольмонд от солнца: серокожие эльфы боялись его смертоносных лучей, но благодаря чарам в родном королевстве оставались неуязвимыми.

Отчего-то воздух показался мне упоительным. Сладким, но не приторным. Синий туман проникал сквозь щели, расползался по полу, колыхал подол платья, забирался под белоснежный подъюбник.

До главных ворот столицы мы добрались к вечеру, но темень уже давным-давно заняла небосклон.

— Стой, кто едет? — услышала я басовитый голос, принадлежавший женщине.

Наша процессия остановилась, Альверон вышел из кареты, захватив с собой сопроводительные письма, а я, не удержавшись, высунулась в окно.

Все стражницы у городских ворот были женщинами. Рослыми, крепкими, в железных панцирях, с оружием на поясе и арбалетами за спиной. Одна из них развернула свитки, пробежала глазами по тексту, смерила взглядом нашу охрану и, переглянувшись с приятельницей, скомандовала:

— Открыть ворота!

Закряхтели петли. Лошади, фырча, попятились назад. Мне пришлось снова принять позу молчаливой статуи и, едва мой супруг вернулся на место, повозка тронулась в путь.

Города я не увидела.

Не поняла красивы ли улицы, живописны ли парки, ужасны ли кварталы бедняков.

«Ты будешь супругой посла и сможешь увидеть мир! Это редкая удача для эльфийки» — несколько лет назад сказала мне мать, опуская вуаль на моё лицо. Но что за удача смотреть на мир через плотный полог занавески?

Я даже не шелохнулась, не скосила глаз, когда Альверон, словно прочитав мои мысли, сказал мне:

— Усмири любопытство, Гвилисс. Тебе это ни к лицу. Только подумай, сколько пытливых глаз уставятся на тебя? Для вольмондцев твоя белоснежная кожа и соломенные волосы — экзотика.

И был прав. Мы, ливенорцы, вызывали у местных зевак повышенный интерес.

Карета остановилась, Альверон вышел, затем подал мне руку. С неохотой приняв помощь, я ступила на мощеную улицу. Прохладный сухой воздух обволакивал меня, но он был теплее. Мягче. Приятнее. Рождённая в северных краях Ливенора, я больше всего любила тепло.

— Добро пожаловать в наше поместье, дорогая Гвилисс, — торжествующе заявил супруг. — Давай посмотрим, что многоуважаемые дроу приготовили для нас.

Белокаменный дом располагал двумя этажами, чердаком и балконом. Да-а… балконом! Полукруглым, обвитым фиолетовым плющом. Я сразу облюбовала это место. Размечталась, как в одиночестве буду пить чай в часы отъезда моего мужа. В этот момент заточение уже не казалось мне столь невыносимым…

— Что это? — Альверон поднял в земли книгу.

Моё сердце замерло. Альверон держал в руках бульварный роман, который я, зазевавшись, выронила из кармана. От испуга у меня перехватило дыхание. Мне до отчаяния захотелось, чтобы это оказалась любая другая книга, но только не моя…

Это так страшно — увидеть презрение на его прекрасном лице.

Нет, мой супруг не станет бранить меня. Он закроется, замкнётся. Станет молчать и говорить лишь сухо и по делу. Его обиды всегда были для меня пыткой, он мог унизить одним взглядом. В такие моменты моя вина, подобно грозовой туче, витала в воздухе, но никогда не облегчалась дождём.

Мои руки затряслись, ладони вспотели. На мгновение синий туман накрыл нас и буквы, расползаясь изменили название. Как это произошло, я не поняла, но теперь на обложке красовалось: «История королевства Вольмонд».

Альверон нахмурился, внимательно изучая переплет, бегло пролистал страницы, словно убеждаясь в подлинности названия.

— Что ж, весьма кстати. Необходимо углубленно изучить историю этой страны, — проморгавшись, пробормотал он. — На досуге ознакомишься. Держи.

Супруг протянул мне книгу и я приняла ее дрожащими руками, чувствуя, как внутри все сжалось от ужаса. Но едва мой муж отвернулся, обложка снова вернула прежний вид. Я поспешила сунуть её в карман и, озадаченная, вошла в наше новое жилище.