Мы ненавидим всех. Преданные - Мисник Таша - Страница 6

Следом я чувствую, как что-то холодное касается моего запястья.

Господи, только не нож…

А затем раздается щелчок.

Что? Этот псих приковал меня наручниками?

К чему? Зачем?

– Сладость или гадость, бейби? – знакомый шепот проникает не только в уши, но и в мозг. И сквозь нарастающий страх я понимаю, что под маской маньяка-убийцы скрывается никто иной, как гребаный, мать его, сталкер Дарио Сантана.

– Ты придурок?! – во весь голос кричу я, пытаясь спихнуть его с себя, но у меня ничего не выходит – моя правая рука тянется за его левой. – Что это, блядь, такое?!

Я дергаю рукой еще раз и еще, пока до меня не доходит, что этот кретин приковал меня наручниками к себе. К своему чертовому левому запястью.

– Теперь ты никуда не сбежишь от меня, моя дикая звезда. – Дарио обхватывает мой подбородок пальцами свободной руки и заставляет меня смотреть ему в лицо сквозь ужасающую белую маску. – Мы скованы.

Мое частое дыхание оседает на его маске. Грудь вздымается, примыкая к обнаженному торсу. Мне хочется придушить его. Содрать эту маску и врезать по наглой морде.

Никто не смеет пугать меня. Никто не смеет врываться в мой дом. Никто не смеет заставлять чувствовать себя беззащитной. Никто не имеет права играть со мной.

Я сжимаю кулак и бью Дарио по спине. В плечо. В твердую грудь. Он не сопротивляется, но и не слезает с меня. Я все так же безвольна и прижата к матрасу, но во мне столько злости, что я не могу остановиться, нанося удар за ударом.

Снова в плечо. В грудь. По ребрам. Костяшки саднит от боли, но я не прекращаю колотить его тело одной рукой.

Дарио мог бы легко и быстро обездвижить меня. Но он этого не делает. Он позволяет мне его бить. Кричать. Царапать. И визжать во все горло.

И только когда моя истерика прекращается, он снимает с себя маску и без единого слова припадает к мои губам. Я кусаю его, чувствуя, как во рту растворяется привкус крови, но Дарио все равно углубляет поцелуй, сплетаясь с моим языком.

Мои удары слабнут. Он заводит наши руки, скованные наручниками, мне за голову и усыпает жадными поцелуями мою шею. И вместо того, чтобы воспротивиться, я выгибаюсь, подставляя свое тело под его требовательные ласки.

Я теряю рассудок. Здравый смысл покидает меня со стоном, прорвавшимся сквозь стиснутые губы. Дарио не медлит и стаскивает с моих бедер шорты вместе с трусиками. Не прекращая покрывать мою кожу поцелуями, он проталкивает в меня сразу два пальца.

– Господи! – вздрагиваю я, подаваясь ему навстречу.

– Да, бейби, я знал, что страх возбуждает тебя. Я знал, что ты будешь очень мокрой, если я как следует напугаю тебя.

– Пошел к черту! – рычу сквозь зубы, но не могу сдержать мучительный стон, когда большой палец Дарио сильнее надавливает на клитор, начиная с натиском тереть возбужденную кожу.

– Вот так… Простони, как сильно ты скучала по мне. – Он прикусывает мой подбородок, подбираясь к губам.

– Я не скучаю по мудакам. – Стискиваю зубы, не позволяя ему поцеловать себя.

– Правда? – Длинные пальцы моряка погружаются в меня резче и глубже, задевая чувствительную точку внутри.

– Твою мать!

Моя спина выгибается дугой. Бедра насаживаются на его пальцы, требуя большего. Губы безвольно распахиваются, позволяя его языку овладеть моим ртом.

Я горю под ним, желая его уничтожить, но с каждым прикосновением понимаю, что не он, а я близка к обращению в пепел.

Сквозь неистовый поцелуй раздается мой отчаянный всхлип, когда пальцы Дарио выскальзывают из моего мокрого лона.

– Скажи, что ты скучала, – требует Дарио, массируя клитор круговыми движениями. – Признайся, Ревендж. – Легкое пощипывание взбухшей плоти заставляет мои бедра вздрогнуть.

Дарио потирается о мою промежность пахом и расстегивает одной рукой свой ремень, затем пуговицу и ширинку, позволяя эрекции вырваться наружу. Головка члена утыкается мне между ног, но Дарио придерживает ее рукой, медленно скользя вдоль моего входа.

– Всего одно признание, – шепчет он, прикусывая мою нижнюю губу, продолжая подразнивать меня снизу. Крупная головка надавливает на вульву, но Дарио даже не собирается проникать в меня. – Не сложно быть откровенной, когда ты уже обнажена.

– Почему ты не можешь просто меня трахнуть? – Я едва сохраняю рассудок и хоть не физически, но морально гоню его прочь.

– Потому что я еще ни разу не трахал ту, в которую был влюблен.

Меня пронизывает электрический разряд, и я отторгаюсь от его тела. Головокружительное возбуждение в один миг сменяется леденящим оцепенением.

Это чушь.

Мне это не нужно.

К черту.

Он лжет.

Я отворачиваю лицо и пытаюсь выбраться из-под Дарио, но наручники все равно не позволят мне удрать.

– Открой их, – требую я, потрясывая запястьем.

– Нет.

– Немедленно! Открой их! – кричу, стараясь столкнуть его с себя, и в этот раз моряк не сопротивляется, он послушно скатывается на бок, перемещаясь на правую сторону моей кровати.

– Что тебя так напугало? – Хриплый голос Дарио раздается сквозь наше неровное дыхание.

В ответ я дергаю рукой сильнее, но тщетно – цепь крепкая и мне не удастся оторваться от моряка, если он не отстегнет меня сам.

– Вообще-то мне больно, – спокойно произносит Дарио. – Каждый раз, когда ты дергаешься, железный браслет режет мне кожу.

– Сам в этом виноват! – фыркаю я, прекращая попытки побега.

Мы остаемся лежать на моей кровати в полной темноте. Он справа, я слева. Наши тела слишком близко друг к другу, а запястья скованы железными браслетами.

Кажется, этот наглый, самодовольный засранец загнал меня в ловушку. Но это не значит, что я проиграла.

Подтягивая шорты свободной рукой, я пытаюсь утихомирить взбесившееся дыхание и сердце. Нужно остудить разум. Замедлить пульс. Успокоить мысли.

Моряк лжет. Он сам не знает, что говорит. Он не всерьез.

– Что тебя напугало? – повторяет Дарио, переворачиваясь набок так, чтобы разглядывать мой силуэт. – То, что я люблю тебя?

– Замолчи, – мгновенно отрезаю я.

– Почему я должен молчать?

– Потому что это чушь. Нельзя любить того, кого не знаешь.

– Думаешь, я не знаю тебя?

– Моряк, не смеши, ладно? Ты не телепат и не экстрасенс. И трахнув меня один раз, ты не получил бонусом мою душу.

Он замолкает, а мое сердце решает устроить в груди танец под дабстеп.

Почему он не может просто уйти и не усложнять то, что и так слишком сложно?

– Я не знаю, кто так сильно ранил тебя, Астра. – Вибрация от глубокого голоса Дарио отдается в каждой клетке моего тела. – Не знаю твоего прошлого, твоей семьи, твоего детства, но я вижу тебя сейчас. И я вижу, что бы боишься. Какой бы сильной ты не хотела казаться. Ты боишься. Ты носишь в себе тяжелый груз. Ты много врешь и многое скрываешь. Но я знаю, наступит день, когда ты все мне расскажешь сама. Ты поймешь, что я приму тебя такой, какая ты есть. И тогда я выслушаю тебя. Я все пойму.

Его пальцы находят в темноте мою ладонь.

– Зачем тебе это, Дарио? – едва выдавливаю из себя я. – Поверь, я не та, которая тебе нужна. Ты прав. Я много лгу, скрываю, недоговариваю. Мое прошлое слишком убого, чтобы говорить об этом вслух. А тяжелый груз я ношу в себе слишком долго, чтобы он взял и рухнул. – Я сжимаю свою ладонь в кулак, не позволяя пальцам Дарио протиснуться между моих. – Поэтому я не лучший объект для воздыхания, моряк. Прошу, давай все прекратим.

– Хорошо, – слишком быстро соглашается он, и я чувствую, как горечь оседает внутри меня черной копотью.

Но так будет лучше, Астра. Ты уже однажды обожглась, и сейчас не лучшее время для любви. Тем более рядом не самый подходящий парень.

– Мы проведем с тобой эту ночь, – в продолжение произносит Дарио. – И если наутро ты повторишь мне свои слова, то я исчезну из твоей жизни. Обещаю.

– Как обещал не искать меня? – цокаю я.

– А я ведь и не искал. Ты сама заявилась в колледж в том облегающем голубом платье и окончательно свела меня с ума.