Зов призрачных сердец - Ма Татьяна - Страница 2

– А я ночью из дома не выхожу.

– Так почти ночь.

– А здесь не страшно, тут у нас спокойно, а вот по дороге, что ведет в усадьбу, лучше не гулять.

– Боишься, значит, в темноте из дома выходить? – улыбнулась Рада.

– Жуть как боюсь.

Сгустившийся туман скрадывал показавшиеся было из-за поворота огни деревни.

– Говори, Даша, к какому дому тебя подвезти, – сказала Рада, когда они проехали указатель с надписью «Чёрное».

Различить что-то в такой тьме было сложно. Под светом фар туман клубился и извивался грязными клочьями, словно драный подол старого платья.

– Вы езжайте по центральной дороге, вот сюда, налево, – указала Даша, – а там до упора. Наш с дедом дом последний, у самого леса стоит.

Вскоре Рада притормозила у добротного деревенского дома за невысоким частоколом, на который показала ее спутница.

– Послушайте, – сказала Даша, отстегивая ремень безопасности, – ночь уже. Куда вы в такой час поедете?

– В усадьбу, – пожала плечами Рада.

– Вы же там ничего не знаете. Не стоит… не стоит на ночь глядя туда соваться. Может, там и ночевать нельзя совсем. – Девушка говорила сбивчиво и явно волновалась. – Я вас не пущу туда одну! – заявила она так решительно, что Рада даже растерялась. – Переночуете у нас, а утром я вас провожу.

– Но это неудобно… – запротестовала Рада.

– Удобно-удобно. Дед только рад будет гостям. Пойдемте!

Рада не стала долго колебаться. Ей и самой не очень хотелось по такому туману и темноте искать усадьбу, а потом в самой усадьбе – угол, где можно преклонить голову. Может, Даша права, и окажется, что в старом поместье Хворостиных не сохранилось ни одной сколько-нибудь приличной комнаты, где бы она смогла спокойно поспать.

– Хорошо, Даша, – сказала Рада, тоже отстегивая ремень, – я останусь, но при одном условии.

– Каком? – обрадовалась девушка и выдохнула будто бы с облегчением.

– Ты обещала обращаться ко мне на «ты». Не намного я тебя старше, чтобы выкать мне.

– Ладно, – засмеялась Даша, – буду тебе, Радушка, тыкать. Ну, пойдем?

– Пойдем.

Девушки вышли из автомобиля.

Не успела Даша отворить дверь, как громко крикнула:

– Дед, я вернулась, и не одна.

В комнатах что-то зашумело, еще одна дверь распахнулась, и из нее выглянул осанистый мужчина лет шестидесяти с хвостиком.

– С кем это ты, внучка? Опять, что ли, Антоха увязался? – грозно спросил дед.

Увидев Раду, он тут же замолчал. Его темные, чуть с прищуром, глаза изучающе смотрели на гостью.

– Дед, это Рада, она историк, приехала нашу усадьбу изучать.

Дед вышел и сказал:

– Ну, здравствуйте, историк Рада. – Он протянул ей руку, и Рада ее крепко пожала.

– Здравствуйте, – кивнула она ему.

– Меня Иваном Петровичем зовут.

– Очень приятно. Вы извините, что я вот так внезапно свалилась вам на голову…

– И ничуть и не свалилась, – затараторила Даша. – Дед, я сама Раду позвала у нас переночевать. Где она там будет в старом доме угол искать по такой-то темноте.

– Правильно сделала, внучка, что пригласила. Да вы не стойте, Рада, на пороге, проходите в комнаты, – и повернулся к внучке. – А ну, Дашка, быстро гостье обустрой дальнюю спальню, а я пока ужин соображу.

– Ой, – спохватилась Рада. – Мне бы хоть кое-что из вещей взять из машины.

– Пойдем, – сказал дед Иван, щелкнув выключателем.

Рада вышла на улицу и увидела, что здесь, над крыльцом, теперь горел тусклый фонарь.

– Иван Петрович, ничего, что я машину вот так поставила? Соседи не воспротивятся?

– Не воспротивятся, а воспротивятся, мы им рты быстро позакрываем, – подмигнул ей дед Иван.

Подумав, Рада решила: нет смысла тащить в дом весь чемодан целиком. Она же здесь только на одну ночь. Она кое-как открыла его прямо в багажнике и вытащила небольшой дорожный набор, который всегда лежал у нее сверху вот на такие случаи: зубная щетка и маленький тюбик пасты, расческа, пижама.

Рада захлопнула багажник и всмотрелась в чернеющий неподалеку лес. Где-то в его глубинах ухнула сова, заставив Раду вздрогнуть. Все-таки хорошо, что ее приютили эти добрые люди. Как бы она в ночи явилась в усадьбу и что бы там делала? Нет, страха перед привидениями или еще чем она не испытывала, а вот вероятность сломать в старом доме ногу, споткнувшись в темноте о какие-нибудь торчащие доски, ее пугала.

Когда Рада вернулась к крыльцу, дед Иван запер за ней калитку на щеколду и накинул сверху на столбики плетеное из лозняка кольцо.

– А это зачем? – поинтересовалась Рада.

– Нечисть отпугивает, – хмыкнул дед Иван.

Рада поняла, что он над ней шутит, и, улыбнувшись, вошла в дом.

Спустя час Рада лежала в маленькой темной комнате, которую хозяева отвели ей под спальню, и смотрела в потолок, еще раз благодаря счастливый случай, а может, проведение за то, что оно послало ей Дашу. Не попадись ей на дороге девушка, пришлось бы ехать до самой усадьбы, а потом снова возвращаться сюда, в деревню.

За ужином Иван Петрович с Радой разговорились, и он рассказал, что усадьба Хворостиных стоит запертой, а Серафим, что там служил сторожем, живет здесь, в Чёрном.

– Ночью бы он вам не пошел открывать ворота и сам дом, – уверенно заявил Иван Петрович.

– Если он сторож, разве не должен находится все время при усадьбе? – удивилась Рада.

– А зачем ему? Грабить там нечего, да и кто в такую глушь пойдет грабить? – махнул он рукой. – Дом закрыл, да и бог с ним. Серафим туда и носу не кажет. Разве что, когда какие туристы приезжают.

– И часто приезжают?

– Нет, давненько никого не было.

– Ну а хозяева? – поинтересовалась Рада.

– Хозяева? – удивился Иван Петрович. – Тех днем с огнем не сыщешь. Была тут лет пять назад хозяйка, да быстро сбёгла…

Сейчас, когда Рада лежала в кровати и прокручивала в голове этот разговор, на ум приходило множество вопросов, которые почему-то она не задала раньше Ирине Васильевне. Судя по словам Ивана Петровича, хозяйка усадьбы не наведывалась в нее почти пять лет. Потом, несколько месяцев назад приехала, но даже ночевать не стала. Почему же Ирина Васильевна вдруг решила полностью восстановить старое имение, а сама и осмотреть его не удосужилась? Почему про сторожа и ключи ничего не сказала Раде? «А сама ты не догадалась спросить», – укорила она себя. Рада ведь посчитала, что усадьба в таком плачевном состоянии, что и закрывать ее не имело смысла. А с другой стороны, если б от здания остался один остов, разве сказала бы Ирина Васильевна, что Рада сможет остановиться в усадьбе?

Инструкции от хозяйки были получены четкие: Рада должна осмотреть досконально все, что имелось на данный момент в доме, сделать опись и потом предоставить ее Ирине Васильевне. «Особое внимание, моя дорогая, уделите старым книгам, шкатулкам и вещам подобного рода», – говорила она. Тогда, во время разговора Раду покоробило столь фамильярное обращение «моя дорогая», и, наверное, именно это выбило ее из колеи настолько, что она не уточнила множество деталей, которые уточнить стоило.

И вот теперь, лежа в темной чужой комнате, Рада размышляла над словами Ирины Васильевны, и в голове вертелась мысль: зачем заострять внимание на старых книгах да шкатулках, если они собрались восстанавливать интерьер и экстерьер здания? Предметы декора, конечно, нужны, но на данном этапе Рада должна бы оценивать вещи более глобальные. «Может, Ирина Васильевна хочет найти что-то конкретное, но не стала посвящать меня в подробности? – подумала Рада. – Какие-то документы или письма?» Это показалось ей вполне логичным. Видимо, после первичного осмотра усадьбы придется поговорить с Ириной Васильевной еще раз и обсудить все детали более конкретно.

Что ж, это все не столь важно. Раде даже интересно будет покопаться в сохранившихся в поместье вещичках. Может, ей удастся найти какой-нибудь альбом или гравюры, изображающие усадьбу в пору ее расцвета. Это бы стало отличным подспорьем в ее работе. У Рады даже ладони начали зудеть, когда она представила, что ей снова предстоит окунуться в заброшенный и забытый мир, а потом буквально по крупицам восстановить его из пепла.