Тьма. Том 5 (СИ) - Сухов Лео - Страница 18

— Вот оно вам надо, эту сумасшедшую парочку привлекать? — буркнул Бубен. — Староземский-то ещё ничего, а вот Малая…

— Если сравнивать их с тобой, Бубенцов, то они санитары в твоём сумасшедшем доме… — улыбнулся Иванов, в ответ на что недовольный только и мог засопеть.

Вадим проснулся от того, что взвыло чувство опасности. Он был тёртым калачом, давно жил двойной жизнью. Чувство опасности спасало его не один раз. Но этим утром оно предупредило слишком поздно.

Когда Вадим открыл глаза, ему в лицо смотрело чёрное отверстие пистолетного дула. И он был уверен, что внутри патрон не с обычной пулей. Конечно, артефактную защиту не каждой артефактной пулей пробьёшь, но рисковать не хотелось. Поэтому Вадим поднял руки и начал медленно вставать с продавленного диванчика.

— Лишние предосторожности, — проговорил он. — Я безоружен…

— И не причинишь мне зла, — согласился обладатель пистолета, скрывающийся в темноте. — Вот только кто сдал мою лёжку, Скользкий?

— Не стоит искать злой умысел в случайности! — ответил Вадим.

— Мин бэзис мэ ти фотиа*! — зло отозвалась темнота.

— Я действовал по запасному пути, — Вадим спокойно смотрел на дуло пистолета, не выказывая даже тени страха. — Засветил номер. Но выбора у меня не было…

— Звонок нельзя было отследить. У Сокола таких ресурсов нет! — отрезал невидимый собеседник.

— А у разведки? А у опричников? — спросил Вадим. — Заметь, я даже не спрашиваю, что я вёз, из-за чего все так перевозбудились!.. И не надо подозревать меня! Я сделал всё, как уговорились. Только задержался на пару недель.

— Предположим, — согласился из темноты собеседник. — Где оно?

— В сумке… Там двойное дно, внутри мешок из теневого углеволокна номер восемь, — ответил Вадим. — Проверь! Я отвернусь…

Спокойно опустившись на диван, он повернулся к собеседнику спиной. Вадим слышал, как тот выбрасывает его вещи из сумки, чтобы добраться до двойного дна. Некоторыми из этих вещей он дорожил, но не настолько, чтобы в нынешней ситуации возмущаться.

— Всё верно! Это оно… — голос собеседника даже дрогнул.

— У вас получится выполнить обещание? — спросил Вадим.

— Поворачивайся обратно! — потребовал собеседник.

Стараясь не делать резких движений, Вадим развернулся к собеседнику. Тот вышел в круг света, который обеспечивал тусклый ночник. Тёмная кучерявая борода, волнистые волосы, серые глаза… Примерно так Вадим и представлял себе этого грека, хотя раньше ни разу в лицо не видел.

— Если уйду я, уйдёшь и ты, Скользкий, — грек спрятал мешок себе под одежду. — И тогда мы выполним своё обещание… Если нет — значит, нет.

— Всё плохо? — уточнил Вадим.

— Сегодня вся сеть была накрыта, и связи с другими городами нет, — ответил грек. — Собирайся, нам надо уезжать немедленно.

— Дай мне полминуты, — кивнул Вадим, принявшись закидывать вещи обратно в сумку.

Выстрел был похож на тихий хлопок. Плетение заглушило звук. Тело Скользкого медленно опустилось на пол, а грек усмехнулся, пробормотав себе под нос:

— Гиа триаконта аргхурия**! — он убрал пистолет и двинулся на выход. — Таких, как ты, у нас и своих хватает…

* Не играй с огнём

** За тридцать серебреников

Из книги «Тайны особого рода», которую почему-то нельзя найти в библиотеках

…Умение управлять тенькой иногда дарит своим носителям способности, которые недоступны больше никому. К слову, известна особенность Шуйсковых, побочной ветви рода Шуйских. Эта ветвь давно прервалась, потому их родовая способность и стала достоянием общественности.

Шуйсковы умели видеть смерть. Не старуху с косой, как её любят изображать в народе, а печать смерти на человеке. Как говорили свидетели, Шуйсковы называли это явление «встать на смертную тропу».

Иногда увидеть подобную печать можно было лишь в день смерти, а иногда она, напротив, проявлялась за много месяцев. И своими предсказаниями Шуйсковы спасли немало двусердых, а вместе с ними и обычных, от неминуемого, казалось бы, конца.

Самая известная из особых родовых способностей — лекарское дело. Надо заметить, возможность поднять человека чуть ли не из могилы требует с каждого рода свою, но всегда высокую цену. Однако задумайтесь, куда скатится наше целительское дело, если лекарей вдруг не станет?

И всё-таки лекарские изменения в чёрных сердцах попадаются нередко. Равно как и способности к ментализму. Чего не скажешь о других способностях, которые выходят за границы не только понимания, но и вообще за пределы мечтаний.

Каждый такой род, если он появился в том или ином государстве, оказывается под особым надзором. Ведь каждая такая особенность — это серьёзное преимущество для страны, в целом. Наравне с могущественными теневыми артефактами, каждый такой род способен переломить ход событий, изменить которые, казалось бы, не в человеческих силах.

И другие страны делают всё, чтобы у соседей оставалось поменьше таких родов. Вспомнить хотя бы историю Ефима Рюриковича, получившего удивительную способность останавливать ток теньки. Нет тока теньки — нет колдовства. В итоге, княжич умел превратить любую битву в обычный бой холодным оружием.

Его даже стали готовить на выход из рода, чтобы основать новую ветвь, что сохранит эту удивительную способность. Увы, но обеспокоенные ромеи сделали всё, чтобы заманить Ефима в ловушку, из которой он уже не смог вырваться. К слову, русско-ромейской войны в те дни удалось избежать только чудом…

Игнат Артёмович был крепким мужчиной с военной выправкой, которая, несмотря на преклонные годы, проглядывала в каждом движении. И нет, в деревне Малый Вершок он не родился, а приехал сюда лет сорок назад, завершив службу. Однако вскорости обзавёлся таким уважением односельчан, что уже двадцать лет как являлся бессменным старостой.

На Кислого он смотрел с лёгкой иронией, а на меня — с интересом.

— Итак, что вы хотели обсудить, ваше благородие? — спросил Игнат Артёмович, выставив на стол самовар и чашки.

— Съём участка на землях вашей деревни, — ответил я.

— И какой участок? — спросил староста, а я вопросительно посмотрел на Кислого, и тот сразу же начал объяснять:

— Старое поле за Выселками! Ну там, где ещё старый сарай стоит!

— Сарай… Это амбар для зерна, дурень ты! — беззлобно усмехнулся старик, глядя на моего приятеля, а затем вновь повернулся ко мне. — А зачем вам эта земля, ваше благородие? Вы не подумайте, что я только из любопытства спрашиваю… Ведь если я сдам вам поле, придётся с земскими властями объясняться. А они с меня обязательно спросят.

— Мне нужно место для производства, — не стал скрывать я. — Желательно, удалённое от жилых и иных построек. И не примыкающее к лесу, чтобы не вызвать пожар.

— Производство-то опасное, поди! — прищурился Игнат Артёмович.

— Нет, я бы так не сказал… Но есть в этом производстве один состав, который подпадает под определение «взрывоопасный».

— А что на выходе-то будет? — спросил староста. — Это я уже так, для себя любопытствую… И никому не скажу.

— Лак для ногтей, — я улыбнулся, глядя, как удивлённо вытягивается лицо собеседника.

— Лак? Для ногтей? Которым себя девки в городе украшают, что ли? — справившись с изумлением, староста пригладил седовато-рыжую бороду. — Ну вроде… Так-то звучит неопасно… А что за состав?

— Одна из составляющих лака — это нитроцеллюлоза, — пояснил я. — А вы, наверное, знаете, где она используется.

— Ну ещё бы я не знал!.. — крякнул Игнат Артёмович. — Вот ведь… Какое благородное вещество, а в такой пошлости применили!..

— Да в автомобильном лаке такой же состав! — насупился Кислый.

— А ты-то откуда знаешь? — удивился староста.

— Я помощником механика подрабатывал! — гордо заявил Кислый.