Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель - Страница 7

― Да, ― ответила я. ― У меня нет платья. Это нужно сделать сегодня?

― Если я смогу получить лицензию, то да. Встретимся у Висячей церкви после заката.

Уит развернулся, чтобы уйти, и я шагнула к нему, но он уже пересек комнату и стоял у двери.

― Как ты попал в мою комнату? ― спросила я. ― Я запиралась.

― Я взял дубликат внизу, ― сказал он через плечо. ― Охрана в отеле просто ужасная.

― Уит…

― Мне нужно идти, ― поспешно сказал он и вышел. Он исчез прежде, чем я успела сказать хоть слово; прежде, чем я успела спросить его, почему он ведет себя не так, как обычно; прежде, чем я успела потребовать, чтобы он посмотрел на меня. Хотя бы раз.

Я стояла неподвижно, ошеломленная и напуганная. Мне казалось, что я уже чувствую покачивание судна под моими ногами, увлекающего меня обратно домой.

На свою свадьбу я надела черное, и если бы я была склонна к сентиментальности, то позволила бы себе вспомнить, как впервые увидела Уита будучи облаченной в точно такое же платье. Но подавляющее чувство страха накрыло меня с головой, и я не могла думать ни о чем, кроме как об отчужденном поведении Уита. Я дотронулась до единственного выбранного аксессуара, — маминого платка с яркими цветочными узорами. Я хотела убрать его, но платок служил напоминанием о том, почему я вообще выхожу замуж.

Я не позволю своей матери победить.

Внезапный вопль вырвал меня из раздумий. Кучер едва не сбил бродячую собаку, радостно лаявшую на детей, что играли перед небольшим рыночным прилавком. В воздухе витали ароматы специй: паприки, тмина и куркумы. Недалеко находился Харраз, магазин, специализирующийся на травах и ароматах, внутри бродили египтяне и туристы, рассматривая всевозможные предложения. Все они пахли эфирными маслами, и мне захотелось попробовать парочку ароматов на себе, но у меня не было времени. Я ждала Уита на углу улицы перед церковью, с удовольствием наблюдая за повседневной жизнью Каира. Никто даже не взглянул на вдову, одиноко стоявшую в конце улицы. Замаскировавшись, я уверенно проскользнула через парадные двери Шепарда, хотя на самом деле ни грамма уверенности не испытывала в течение каждой утекающей минуты.

Уит задерживался. Сильно.

Солнце село, над городом повеяло прохладой, а небо постепенно стемнело. Звуки вечерней молитвы раздавались в ночи. Обычно меня это успокаивало, но сейчас служило лишь напоминанием о том, что человек, за которого я собираюсь выйти замуж, так и не появился.

Часть меня сомневалась, что он вообще появится.

Может быть, у него не получилось раздобыть лицензию; может быть, мой дядя узнал о наших планах и в этот момент препятствовал Уиту. Тысячи причин и объяснений проносились в моей голове, и все они имели место быть. Но была среди них одна причина, которая тяжелым грузом опустилась на дно моего живота и делила пространство с моими худшими страхами.

Уит был еще одним человеком в моей жизни, который с легкостью мог оставить меня.

Я топталась на месте и старалась не думать о худшем. Вот только эта мысль всплывала в голове против воли, заставляя выступать холодный пот. Уит мог передумать. Впервые в жизни мне захотелось иметь карманные часы. Я дала ему еще несколько минут, прежде чем вернуться в отель, и начала отсчитывать секунды. Когда их перевалило за пять сотен, я заставила себя посмотреть правде в глаза.

Он не пришел.

Мои ноги, казалось, двигались сами по себе, когда я медленно пошла обратно в отель. Что мне теперь делать? Я подумывала использовать платок моей матери, чтобы уменьшить себя до нуля, но его магия скорее всего не действует на людей. Я уже собиралась пересечь улицу, когда с ужасом поняла, что кто-то выкрикивает мое имя.

― Оливера!

В конце дорожки показалась знакомая фигура с руками, засунутыми глубоко в карманы. Когда он подошел ближе, я почувствовала облегчение, словно бальзам нанесли на ноющую рану. Я прерывисто вздохнула, вглядываясь в его черты. Уит казался более радостным, менее обремененным. Надежда взошла в моем сердце, подобно сорняку.

Он остановился передо мной.

― Привет, ― осторожно произнесла я.

Уит усмехнулся и достал лист бумаги.

― Я получил ее.

― Лицензию? ― спросила я. ― Кто-то действительно дал нам разрешение на брак?

Он кивнул, а затем притянул меня к себе.

― Я не думал, что у нас все получится, Инез. ― Одна его рука легла на мою поясницу, и тепло разлилось по моему телу до самых кончиков пальцев. Нежный лен его рубашки мягко коснулся моего виска, и я услышала под своей щекой его ровное сердцебиение. ― Почему ты дрожишь? ― прошептал он мне в волосы.

― Я думала, ты не придешь, ― прошептала я в ответ.

Уит слегка отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо.

― С какой стати ты так подумала?

― До этого ты был каким-то отстраненным, ― сказала я. ― Не было ощущения, что мы вместе. И когда я увидела тебя вчера в вестибюле, то забеспокоилась о том, что это может значить.

― Мне нужно было попросить друга об одолжении, ― сказал он, поморщившись. ― И я увлекся, играя роль. ― Он провел указательным пальцем по моему подбородку. ― Я бы не передумал жениться на тебе, Инез.

― Наверное, это все-таки ужасная идея, ― сказала я. ― Не так ли?

― Да, ― мягко произнес он. ― Но это наш лучший вариант, верно?

Он был прав, но мне не понравилось, что это прозвучало так, будто было последним решением. Я взглянула на наши наряды. Ни один из нас не оделся по-праздничному. На мне не было ни нового платья с лентами и оборками, ни надлежащего количества украшений, чтобы я сверкала, как далекое созвездие. Ткань моего платья казалась тяжелой и обыденной. Это была одежда для траура. И, возможно, какая-то часть меня действительно скорбела. Я всегда думала, что моя свадьба состоится под голубым небом, в церкви, которую я знала, как свои пять пальцев, и за церемонией последует праздничный фуршет. В окружении родителей и дальних родственников, вместе с моей кузиной Эльвирой под ручку.

Но кузина умерла, отец все еще числится без вести пропавшим, а мать — преступница.

Мы подошли к старинной церкви, возведенной над гейтхаусом крепости Вавилон, построенной римлянами. Уит шел впереди, одетый в очередную мятую голубую рубашку, заправленную в брюки цвета хаки. Он не сменил обувь. Его ботинки на шнуровке закрывали икры и были пыльными и поношенными. Его лицо еще хранило следы нашего пребывания в гробнице — на щеке цвел синяк, по линии челюсти тянулась неглубокая рана. А его глаза все еще были красными.

В своей жизни я совершала безрассудные поступки, но тайная церемония бракосочетания превзошла их все. Я старалась не думать о том, что сказали бы дядя Рикардо с тетей Лореной, если бы могли меня сейчас видеть. Но я все равно слышала их упреки.

Легкомысленная. Глупая. Опрометчивая.

По крайней мере, я сама распоряжалась своей жизнью. Приняла решение, которое развязывало мне руки, даже если впоследствии это могло оказаться ошибкой. Если это на самом деле так, то я найду выход. Я всегда так поступала. По крайней мере, я доверяла себе достаточно, чтобы знать, чего хочу.

А хотела я, во что бы то ни стало, остаться в Египте.

― Знаешь, почему она называется Висячей церковью? ― спросил Уит, вырывая меня из мыслей. Он указал на железные ворота, расположенные под остроконечной арочной крышей, и на двадцать девять ступеней, ведущих к резной деревянной двери. ― Неф возвышается над залом.

― Чудесно, ― сказала я, но мое внимание привлекли колокольни-близнецы, обрамляющие арабесковый вход. Выглядело бы еще лучше, будь он украшен цветами и атласными лентами.

Уит зашагал вперед, и я последовала за ним, мое сердце все больше билось о ребра с каждым шагом, который мы делали в унисон. Мы вместе поднялись, а затем он открыл тяжелую дверь. Бросив взгляд через плечо, он быстро нашел мои глаза. Выражение его лица было нечитаемым в темноте сгущающейся ночи. Пурпурный цвет окрашивал небо, пока шла вечерняя молитва.