Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель - Страница 1

Где сокрыта библиотека

Изабель Ибаньез

Информация

Посвящение

Для читателей, которые не спали всю ночь,

мучаясь над эпилогом книги

«Что известно реке».

Эта книга посвящается вам.

ПЕРСОНАЖИ | ПАМЯТКА

Инез Эмилия Оливера — главная героиня

Эльвира Габриэлла Монтенегро — любимая кузина Инез

Амаранта Лючия Монтенегро — нелюбимая кузина Инез

Лорена — тетя Инез

Рикардо Маркес — дядя и опекун Инез; деловой партнер и шурин Абдуллы; археолог

Лурдес Патрисия Оливера — мать Инез; контрабандистка магических артефактов, находящаяся на свободе

Кайо Роберто Оливера — отец Инез

Уитфорд Саймон Хейс — помощник Рикардо

Портер Линтон Хейс — старший брат Уитфорда

Арабелла Джорджина Хейс — младшая сестра Уитфорда

Лео Лопес — военный и лучший друг Уитфорда

Абдулла Салах — деловой партнер Рикардо и его шурин; археолог

Фарида Салах — внучка Абдуллы; фотограф

Карим Али — подмастерье повара и разнорабочий на раскопках в Филе

Саллам Ахмед — управляющий отеля Шепард

Чарльз Финкасл — мастер по оружию и нанятый стрелок для распорок в Филе

Айседора Финкасл — дочь Чарльза

Бэзил Дигби Стерлинг — британский антиквар

Месье Гастон Масперо — французский египтолог и генеральный директор отдела раскопок и древностей

Сэр Ивлин Бэринг — генеральный консул Египта

ПРОЛОГ

— Выходи за меня вместо него.

Слова рикошетом пронеслись по комнате и в конце концов вонзились мне прямо в грудь, где каждый слог ощущался ударом.

Я облизала губы и заставила себя говорить, превозмогая туман, заполонивший голову.

— Ты хочешь жениться.

Уит пристально посмотрел на меня своими горящими голубыми глазами с воспаленными веками, и ответил без колебаний:

— Да.

— На мне, — произнесла я, нуждаясь в пояснении. Хоть лучик света, который помог бы мне выйти из тумана. Я оттолкнула его, и он отпустил меня. Я с подозрением смотрела на него, огибая кровать и нуждаясь хоть в какой-то преграде между нами. Дистанция очистила мою голову от исходившего от него запаха виски, дымного и насыщенного.

И вновь последовал быстрый и уверенный ответ.

— Да.

— Жениться, — повторила я, потому что все еще нуждалась в подтверждении. Он был пьян, и, судя по всему, опрокинул в себя не один стакан чистого виски. — В церкви.

— Если необходимо.

— Так и есть, — сказала я. Идея показалась мне подходящей и разумной. В отличие от нашей беседы. Венчание в церкви — это то, на что я бы пошла, казалось бы, в другой жизни. Той, к которой меня готовили в Буэнос-Айресе. Я бы вышла замуж за симпотяжку Эрнесто, молодого кабальеро, которого одобряла моя тетя, и, вероятно, мы бы жили с ней по соседству, откуда она могла бы присматривать за мной до конца моих дней. Путешествия в Каир не было бы. Дней, которые я провела за рисованием стен храма в своем альбоме, не было бы. Вместо этого мое время было бы посвящено чему-то и кому-то другому и, в конечном счете, моим детям. Я видела это будущее так, будто бы уже бывала в нем. Мое сердце протестующе зашлось в груди, и мне пришлось напомнить себе, что я здесь, в Египте.

Именно там, где и хотела быть.

Уит приподнял бровь.

— Это значит да?

Я моргнула.

— Ты ждешь ответ прямо сейчас?

Уит провел рукой по моей роскошной гостиничной постели, на которой в данный момент лежали юбки с оборками и жакеты с медными пуговицами. К моему ужасу, на пухлой подушке, рядом с моей любимой и уже изрядно поношенной сорочкой, громоздилось несколько пар чулок. Он проследил за моим взглядом и проявив достойную восхищения сдержанность, не стал отпускать комментарии по поводу моего нижнего белья.

— Я не жду немедленного ответа, но я бы предпочел услышать его как можно быстрее, — протянул Уит. — Ради такой мелочи, как мое душевное спокойствие.

Его манера поведения начинала выводить меня из себя. Мне предстояло принять одно из самых важных решений в жизни, и если он хотел, чтобы я отнеслась к этому серьезно, то ему тоже следовало бы. Я сдвинула одежду в сторону, затем наклонилась и вытащила из-под кровати чемодан, а затем опустила его на расчищенное место. Не церемонясь и не беспокоясь о заломах, я начала запихивать в него свою одежду. Туда же отправились мои турецкие брюки, хлопковые рубашки и плиссированные юбки. Я сгребла свое нижнее белье и бросила его следом.

Он с тревогой наблюдал за растущей кучей вещей в моем чемодане.

— Что ты делаешь?

— А на что это похоже?

Я закинула внутрь атласные тапочки, ботинки, которые носила на Филе, и кожаные туфли на каблуках. Я осмотрела комнату, положив руки на бедра. Что еще?

— У нас разговор в разгаре, а ты уже одной ногой за дверью. — Уит протянул руку и вытащил несколько вещей и пару ботинок, которые я совсем недавно отправила в чемодан.

— Прошу прощения, но я упаковываю вещи, — произнесла я, запихивая рубашку обратно.

— Еще не родился человек, который бы назвал это «упаковкой вещей», — сказал Уит глядя с отвращением на скомканную мною рубашку.

— Теперь ты грубишь.

— Я задал тебе вопрос, Инез.

Я сердито посмотрела на него и протянула руку за ботинками.

— Они мне нужны.

— Не сейчас.

Уит бросил их на пол, а затем схватил чемодан обеими руками, перевернул его и вывалил содержимое на кровать.

— Почему бы тебе не рассказать мне, о чем ты на самом деле беспокоишься? — спросил он.

Cielos¹, он невыносим.

— Ты пьян.

— И что?

Мой голос повысился на несколько неподобающих леди тонов.

— И что? Откуда мне знать, серьезно ли ты говоришь?

Он обогнул кровать. Уверенно держась на ногах, со спокойными руками. Его слова были внятными. Они звучали четко и ясно, как будто были последним, что он произнес бы перед расстрелом.

— Я хочу жениться на тебе.

Я указала на гору вещей, возвышающуюся поверх постельного белья.

— Несмотря на беспорядок.

Он медленно коснулся кончиком указательного пальца уголка моих губ.

— Несмотря ни на что.

— Оу.

— Ну?

Краем глаза я заметила, как с кровати соскользнуло изящное нижнее белье и упало на его ботинок. Я наклонилась, чтобы поднять его, но Уит опередил меня. Он осторожно положил белье на одну из подушек.

Я заметила, как его щеки слегка порозовели.

Мне пришло в голову, что я никогда не видела, чтобы Уит краснел.

Я видела его неряшливым и самодовольным, разъяренным и обескураженным. Но никогда не смущенным. Именно это зрелище напомнило мне с кем я имею дело. Это был мой друг, возможно даже лучший из всех, что у меня были. Он поцеловал меня, когда мы думали, что не выживем, запертые в той гробнице, где воздух медленно оставлял нас, тихо приближая необратимое. Он держал меня за руку в темноте и делился со мной своими самыми большими сожалениями.

Когда кто-то осмеливался сделать мне больно, он не оставлял это безнаказанным.

Этот мужчина просит моей руки.

— Я бы дал тебе больше времени, — сказал Уит. — Но ты собираешься покинуть страну.