Воронцов. Перезагрузка. Книга 2 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 48
- Предыдущая
- 48/54
- Следующая
Расходились уже в темноте, усталые, но удовлетворённые. Опасность миновала, зверь повержен, деревня может спать спокойно. Я шёл домой, размышляя о том, как хрупка бывает граница между нашим миром и лесным царством. Иногда достаточно одного больного зверя, чтобы нарушить привычный ход вещей.
Глава 22
За следующие несколько дней Пётр починил телегу, и не только починил колесо, но и ось укрепил, чтоб больше не ломалась под тяжестью досок.
Мужики же на двух оставшихся телегах продолжали таскать доски в ангар, складывая их аккуратными штабелями до самого потолка. Работа шла споро, без перерывов — знали, что дел невпроворот, а лето уже близится к середине.
В одной избе стены вывели уже под самую крышу, а во второй — до половины. С утра до вечера стучали топоры, скрипели пилы, да слышался тяжкий вздох мужиков, когда они поднимали очередное бревно на сруб. Из самых ровных и крепких досок стали делать стропила на крышу.
Илья было предложил сделать крышу односкатной, мол, так проще и быстрее.
— Егор Андреич, — говорил он, утирая пот с лица, — чего мудрить-то? Скатим в одну сторону, как на ангаре делали и дело с концом. И тёсу меньше пойдёт.
Но я покачал головой, осматривая строящийся сруб.
— Нет, Илья, так хорошо только на хозяйственной постройке, на сарае каком или вон на амбаре, — ответил я, проводя рукой по поверхности бревна. — А на жилой дом лучше делать традиционно двухскатные. И вид красивее, и снег зимой не так давит, да и дождь лучше стекает.
Илья почесал затылок, соглашаясь:
— Оно конечно так, барин. Ваша правда. Двухскатная крыша — она надёжнее.
— Да и людям привычнее, — добавил я. — Исстари ведь так строили, значит, был в том смысл.
Опоры через реку уже догнали с другого берега до середины и сейчас активно сшивали досками, стеля их поперёк. Вода журчала под новенькими досками, а на берегу суетились мужики, таскавшие бревна и доски. Видя, как растёт мост на глазах, я испытывал странное чувство — смесь гордости и удивления. Словно вчера ещё только задумал это всё, а сегодня уже почти готово.
— Ещё день, и мост должен быть готов, — сказал Семён, подходя ко мне, вытирая руки о штаны.
Я кивнул, внимательно осматривая конструкцию. Думал сделать ещё какие-то распорки для того, чтобы она держалась надёжнее, но мужики уверяли, что хорошо опоры закрепили.
— Видите, Егор Андреич, — Семён указал на то, как глубоко вбиты опоры в дно реки, — не шелохнутся. Хоть стадо коров гони — выдержит.
— То летом, — я прищурился, глядя на бурлящую воду. — А как весной? Я хотел бы ещё предусмотреть защиту для опор на весенний ледоход, чтоб лёд их не порвал.
Семён задумался, поглаживая бороду.
— Это дело правильное, — согласился он. — Можно заранее откосы сделать — брёвна по бокам вбить под углом, чтоб лёд на них раскалывался, а не на опоры шёл. А можно железом опоры оковать, да где ж столько железа взять?
— С откосами попробуем, — кивнул я. — Как мост закончим, сразу и займётесь.
Семён, всё-таки сделал вагонетку, причём практически в точности такую, как я рисовал ему прутиком на земле. Большой деревянный ящик на колёсах, в ширину как раз на локоть меньше ширины моста. Со стороны вагонетка казалась неуклюжей и громоздкой, но на деле оказалась довольно крепкой и устойчивой.
— Ну как, Егор Андреич? — с гордостью спросил Семён, когда я осматривал его творение. — По рисунку вашему делал. Чего может не так вышло?
Я обошёл вагонетку кругом, проверил крепления осей, потрогал рукой ящик — крепко сбит, не шелохнётся.
— Добротно сделано, Семён, — похвалил я. — Как мост доделаем, сразу и опробуем.
Мы же с Петром перешли по брошенным на опоры доскам на другой берег и ещё раз осмотрели место, где собирались ставить кузню. Высокий берег, сухое место, ветром хорошо продувается — самое то для такой постройки.
— Вот здесь печь поставим, — я указал на площадку чуть подальше от воды. — А тут можно будет навес сделать под ящик, чтоб уголь хранить.
Пётр кивал, прикидывая в уме размеры будущей постройки.
— А дымоход как делать будем? — спросил он, щурясь от яркого солнца. — Из камня класть или из глины с соломой?
— С одной стороны из камня надёжнее, — ответил я. — Но мы будем из глины делать. Да не простой, а из белой. Она более устойчива к температурам будет.
Пётр задумчиво потёр подбородок.
— А где ж мы ее возьмем, если вся глина-то красная?
— А вот это уже другой вопрос, Петя, — я хлопнул его по плечу. — Её то нам еще и предстоит сделать. Из красной. Заодно и металлом разживемся.
Тот лишь в очередной раз удивленно посмотрел на меня, видать забыл о чем я под пиво рассказывал, а может тогда просто не поверил.
Мы ещё постояли на берегу, прикидывая, где будут стоять наковальня, мехи, полки для инструментов. Солнце припекало, но от реки тянуло прохладой.
— Эх, заживём, как кузню поставим, — мечтательно произнёс Пётр. — И подковы сами ковать будем, и гвозди…
— И не только, — я улыбнулся, представляя, как много всего можно будет сделать, имея собственную кузницу и металл в достатке. — Плуги новые сделаем, серпы правильной формы, топоры лучшие ковать будем…
Когда мы пошли обратно, подходя к деревне, я вдруг остановился, прислушиваясь. Издалека доносился скрип колёс и конское ржание.
— Кто-то едет, — я приложил ладонь ко лбу, вглядываясь вдаль.
Захар, который уже стоял на холме и, приставив ладонь ко лбу, вглядывался в даль:
— Вижу обоз, Егор Андреич! — крикнул он, поворачиваясь ко мне. — Десять телег, не меньше!
— Десять, говоришь? — я хмыкнул. — Ну значит, скупщики досок пожаловали, как и обещали.
Пётр оживился, глаза его заблестели.
— Надо быстрей мужиков собирать, чтоб помогли с разгрузкой-погрузкой.
— Погоди с разгрузкой, — я усмехнулся. — Сначала надо выяснить, точно ли это наши покупатели.
Мы направились к ангару, где хранились доски.
Туда же подтягивались мужики, прослышав о приближающемся обозе. Бабы высыпали из изб, прикрывая глаза от солнца ладонями, вглядываясь вдаль. Вся деревня пришла в движение — такое всегда было целым событием.
Первая телега уже показалась на окраине деревни. Я расправил плечи, одёрнул рубаху и пригладил волосы.
— Ну, с Богом, — тихо сказал я Фоме, и мы двинулись навстречу обозу.
Игорь Савельич, восседавший на передней телеге, уже издали махал нам рукой. Его рыжеватая борода поблёскивала на солнце, а лицо расплылось в довольной улыбке. Видать, поездка прошла удачно, и он настроен на хорошую сделку.
— Добрый день, Егор Андреевич! — поприветствовал он меня, снимая шапку и утирая вспотевший лоб рукавом. — Приехали, как вы сказали, с десятью телегами. Готовы доски?
— Да, всё как и договаривались, — ответил я, показывая рукой на ангар, где ровными штабелями до самого потолка высились свежепиленные доски. — Можете проверить — все сухие, ровные, без сучков, как вы и просили.
Игорь Савельич довольно крякнул, оглядывая мои владения. За прошедшие дни Уваровка преобразилась.
— Хозяйство у вас крепнет, Егор Андреич, — заметил купец, прищурившись. — Растёте не по дням, а по часам.
Я только плечами пожал, мол, стараемся.
Пока его работники под присмотром Фомы начали грузить доски, на которые я указал, я решил завести разговор о другом товаре.
— Скажите, Игорь Савельич, — начал я как бы между прочим, — а какая толщина досок вам ещё может понадобиться, кроме тех, что сейчас забираете?
Купец даже остановился, повернувшись ко мне всем корпусом. На его лице отразилось неподдельное удивление.
— А что, можно и разную толщину делать⁈ — в его глазах мелькнул живой интерес.
— Можно делать любой толщины, — я развёл руками, словно это было самое обычное дело. — И потоньше для обшивки, и потолще для настила. И даже бруски можно делать квадратные, если нужда есть.
Игорь Савельич потёр бороду, явно прикидывая в уме новые возможности для торговли.
- Предыдущая
- 48/54
- Следующая