Внутренний компас. Найти ориентиры, чтобы обрести стойкость в эпоху неопределенности и перемен - Холлис Джеймс - Страница 5

Еще один вопрос, который следует задать себе: если бы я мог изменить что-то сейчас, к какому моменту в прошлом я бы вернулся? Как мы знаем, жизнь редко дает второй шанс, но все же, если можно было, каким шансом вы бы воспользовались? И какое знание, которым вы не обладали тогда, подсказывает вам это решение? Смысл этого вопроса заключается не в том, чтобы вызвать сожаление и чувство ресентимента и обвинить себя или других. Смысл в том, чтобы, подобно криминалисту, осмотреть «место преступления», изучить изнутри архитектуру своего выбора и своих чувств. Ведь если мы не распознаем свои ошибочные решения и, возможно, не признаем, что они были приняты нами по необходимости, то, скорее всего, останемся в плену этих решений навсегда. Мы можем спросить себя: чье невидимое влияние проявлялось, возможно, в переходные периоды нашей жизни и заставляло нас двигаться именно в этом направлении, а не в каком-либо другом? Это влияние все еще ощущается? Очень важно тщательно проанализировать причины, по которым мы принимали важные для нашей жизни решения, потому что их (причин) воздействие на нас все еще прослеживается, они все еще определяют все наши действия.

С учетом влияния на нас различных обстоятельств и наших собственных историй у нас, в сущности, есть только три пути. Первый и наиболее распространенный путь – это повторение. Под влиянием неоднократно закрепленной истории мы склонны воспроизводить ее. Это и приводит к созданию паттернов, которые могут существовать десятилетиями, передаваясь от одного поколения другому.

Второй путь – бежать в противоположном направлении, когда сталкиваемся с чем-то опасным или трудным. Гиперкомпенсация. Каждый раз, когда человек говорит: «Я не буду таким, как моя мать» или «Я не собираюсь жить жизнью своего отца», нас по-прежнему определяет то, что находится вне нас, – жизнь другого человека.

Третий путь – найти способ это исправить. Мы можем попытаться отвлечься, завалить себя таким количеством дел, что у нас не будет возможности рефлексировать, обдумывать свои решения. Можно попытаться «пролечить» внутренние конфликты различными способами.

Но в любом случае наши истории играют определенную роль в нашей жизни, повторяем ли мы их, компенсируем или неосознанно пытаемся исправить. Поэтому мы должны задать такой вопрос: какие формирующие послания все еще присутствуют в нашей нынешней жизни? И еще практичный вопрос: что наши истории заставляют нас делать и от чего удерживают?

На соответствующем форуме мы могли бы спросить: почему, когда мы делаем все правильно (насколько это в наших силах), нам кажется, что это не срабатывает? Почему это не приносит удовлетворения? Иногда приходится обратиться к психопатологии.

Мы живем в мире, где нам навязывают желание избавиться от страданий как можно быстрее, поменяв образ жизни или с помощью таблеток. Но давайте на секунду остановимся и задумаемся о происхождении слова «психопатология». Корень психо в древнегреческом языке означает «душа». Пато – «страдание», а логос – «слово» или «выражение». Таким образом, психопатология – это буквально выражение страданий души. Разве не стоит остановиться и присмотреться? Также не будем забывать этимологию слова «терапия». θεραπεύω значит «прислушиваться к душе» – обращать внимание на психопатологию, а не подавлять ее, спрашивать: что пытается сказать душа?

Психопатология, конечно, заставляет нас пересмотреть свои взгляды на жизнь. Иногда даже помогает пройти через «сумрачный лес»[2] и отправиться в новое путешествие – таков был мой опыт. К середине жизни я начал задаваться вопросом, чего хочет моя душа. Этот вопрос – начало исцеления гигантской трещины внутри каждого из нас. Затем мы понимаем, что наше «я» обязано отказаться от своего привилегированного положения царственного властелина, с тем чтобы стать слугой еще более высокой силы. Вот почему в этом нет нарциссизма. Мы ищем что-то значимое для нас, чему можно было бы подчинить свою жизнь, и отходим от наших историй, унаследованных от кого-то другого, и адаптационных механизмов, которые навязывают нам бессилие родом из прошлого.

Мы достигаем очень многого благодаря осознанности. Нам нужно, чтобы наше «я» было лишь посредником во взаимодействии с другими людьми, чтобы оно помогало нам действовать и совершать моральный выбор осознанно, а также давало нам ощущение непрерывности жизненного пути, преемственности и согласия с собой. Но, как предупреждали все древние пророки, поэты и философы, когда наше эго раздувается, старается все себе подчинить, – быть беде.

Это напоминает мне старую легенду о том, как умерли боги. Яхве сказал им, что он Бог, и все они умерли со смеху. Итак, если мы думаем, что нашу жизнь контролирует только обыкновенное сознание, как же объяснить, что мы застреваем в разных моментах своей жизни? Или что мы действуем наперекор собственным ценностным установкам? Или что раним других и самих себя? Ответ заключается в следующем: психопатология – это независимый протест нашей души, нашего внутреннего мира против условий внешней жизни, будь то наши решения, навязанные нам обстоятельства или давление других людей. Поэтому всегда есть повод задуматься: чего хочет душа? Этот вопрос мы задаем не для того, чтобы потешить собственное эго, поскольку оно часто только вредит нам. Если в поисках ответа на этот вопрос мы пойдем на поводу у нашего «я», мы рискуем оторваться от реальности, пренебрегая одобрением окружающих. И вдруг мы понимаем, что очень одиноки.

У большинства известных исторических личностей, идеи и ценности которых вызывают у нас восхищение, жизнь была нелегкой. Но они преодолевали все трудности и привносили что-то в этот мир, что каждого из нас сделало чуточку лучше. Одна из разновидностей страданий, которые может выражать душа, – это жажда призвания. У нас у всех есть дело, которым мы зарабатываем на жизнь, но каково наше истинное призвание, наше предназначение, миссия в этом мире? Миссия часто требует преданности, самоотречения, дисциплины, отваги и стойкости. Это не про комфорт человеческой жизни и совсем не про «нормальность».

Недавно я распознал родственную душу в покойной английской писательнице Хилари Мантел[3]. По ее словам, она никогда не рассчитывала на то, что вдохновение само посетит ее и похлопает ее по плечу. Нет, писательница, скорее, надеялась, что благодаря собственному трудолюбию, дисциплине и внимательности она узнает все, что ей нужно как автору, чтобы выковать свой текст. Я восхищаюсь таким подходом, потому что вижу в нем не стремление обеспечить комфортом свое эго, а готовность к самопожертвованию во имя призвания.

Я написал много книг, и люди говорили мне: «Наверняка писательство дается тебе легко». Почему? Почему им так кажется? Я сажусь за написание книги после целого дня работы с пациентами – вместо того чтобы посидеть перед телевизором или заняться чем-то еще. Что-то внутри зовет меня усесться за письменный стол, заставляет писать. И я понял, что мне лучше поддаться этому зову. Романист Томас Манн пришел к выводу, что писатель – тот, кому писать труднее, чем другим людям.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.