Без кожи - Градова Ирина - Страница 9

– То есть это маньяк? – уточнил Лосев. – Мою дочь убил маньяк?!

– Во всяком случае, пока все на это указывает.

– И сколько всего убитых? Трое?

– Возможно, больше. Мы наводим справки по городу и области.

Снова воцарилось молчание, и вновь его прервал Лосев:

– Я могу чем-то помочь?

Вот это уже конструктивный разговор!

– На данном этапе вряд ли, – покачала головой Алла. – Однако вполне вероятно, через некоторое время нам может что-то понадобиться…

– Обращайтесь сразу ко мне, – перебил ее чиновник. – Вот мой личный телефон – Он вытащил визитку и на обратной ее стороне записал от руки номер карандашом, взятым с Аллиного стола. – В любое время, ясно? Я серьезно!

– Спасибо, – искренне поблагодарила Алла. – Обязательно воспользуемся при необходимости!

– Когда я могу… забрать тело?

– Идут следственные действия, но я сообщу вам сразу же, как это станет возможным… Хотя, знаете, Игорь Дмитриевич, кое-чем, пожалуй, вы можете помочь нам прямо сейчас! – неожиданно для всех присутствующих добавила она.

– Всем, чем смогу! – встрепенулся Лосев.

– Друзья вашей дочери упоминали о кольце, которое она практически не снимала. Оно дорогое?

– Баснословно, – со вздохом ответил чиновник. – На Катино восемнадцатилетие я заказал ювелиру кольцо с розовым бриллиантом. Три карата… А что?

– Оно пропало. Возможно, то, что вы рассказали, поможет нам в поисках убийцы… Не сохранилось ли у вас, случайно, фотографии украшения?

– Конечно! – кивнул Лосев. – Вам прислать?

– Было бы чудесно! Еще раз спасибо за помощь, Игорь Дмитриевич, я обязательно буду держать вас в курсе и непременно сообщу, как только можно будет забрать тело Кати.

– В любое время! – повторил Лосев и, с трудом подняв со стула свое грузное тело, вышел.

– Ну Алла Гурьевна, вы даете! – восхитился Белкин, выждав несколько минут, позволяя высокому чину удалиться на почтительное расстояние от двери кабинета. – Как вы его…

– Работа мастера! – согласился Дамир. – Честное слово, создалось впечатление, что это вы его к нам пригласили, а не он прискакал, размахивая алебардой… Он теперь не вредить нам будет, а помогать!

– Но расслабляться все же не стоит, – предупредила Алла, скромно принимая комплимент. – Мы должны работать не только качественно, но и быстро, иначе нас сожрут: если не Лосев, то СМИ!

– Всем строго-настрого приказано не общаться с репортерами, – заметил Антон. – Но мы же в курсе, как это бывает: всегда можно найти дырочку, из которой просочится информация.

– Вот потому-то и нужно ускориться! Нам срочно необходим подозреваемый, поэтому делаем так, как договорились, коллеги, время работает против нас, но мы попытаемся его обогнать… Ну или хотя бы обмануть.

Оперируя пациента, Мономах думал лишь о работе, однако стоило ему ее закончить, как мыслями он возвращался к Маше и ее сыну.

То, что парень умер вскоре после их телефонного разговора, слегка уменьшило его чувство вины, но он все спрашивал себя, о чем таком тот хотел поговорить. И почему именно с ним? Была ли проблема связана с его личными обстоятельствами или речь шла о медицине? В первом случае Мономах должен был стать последним, к кому обратился бы парень, ведь они давно не виделись и никогда не были особенно близки: он был другом матери Кости, а не его! И почему он не хотел, чтобы Маша узнала о его звонке? Столько вопросов, на которые нет вразумительного ответа!

Мономаху необходимо было с кем-то это обсудить, и единственный, кто всегда под рукой и готов выслушать, – Иван Гурнов. Поэтому, едва закончив свой рабочий день, Мономах запер кабинет и, вместо того чтобы ехать домой, спустился в «подземелье Харона», оно же патолого-анатомическое отделение, которым заведовал его друг.

Раньше Иван подолгу засиживался в больнице, так как спешить ему было некуда, но с недавних пор он начал встречаться с адвокатессой Мариной Бондаренко, подругой Сурковой, и они вроде бы даже собирались оформить отношения (для Ивана этот брак стал бы пятым… или шестым – Мономах давно сбился со счета). Так что существовала возможность, что Гурнова на месте не окажется. Наверное, следовало предупредить его заранее, но Мономах не планировал встречаться – желание возникло спонтанно.

Беспокоился он зря, Иван не просто оказался на рабочем месте, но и еще не закончил вскрытие, поэтому предложил приятелю подождать его в кабинете, пообещав, что освободится буквально через десять-пятнадцать минут. Мономах по-хозяйски открыл сейф, ключи от которого торчали в замке, и достал оттуда початую бутылку армянского коньяка, которую они распечатали в прошлый раз. Разлив напиток по бокалам (Гурнов терпеть не мог бумажные стаканчики), он устроился за столом в ожидании приятеля. От нечего делать принялся перебирать бумаги, лежащие на столе. Неожиданно его рука замерла в полете: на одной из картонных папок стояло знакомое имя. В этот момент Иван быстрым шагом вошел в кабинет. Увидев выражение лица приятеля, он спросил:

– Тяжелый день?

– Ты уже закончил повторное вскрытие Константина Теплова?

– Вы что, знакомы?

– На вопрос ответь!

– Ну да… Что происходит?!

– Суркова упомянула, что посоветовала своей следачке обратиться к тебе, но я не думал, что ты уже…

– Слушай, Вовка, может, скажешь наконец, в чем проблема: на тебе лица нет!

– Ты тоже знаком с Тепловым, – вздохнул Мономах. – Вернее, с его матерью.

– С… матерью?

– Машку Калганову помнишь?

– Это ту, с который ты…

– Да.

– Черт… Прости, мне очень жаль! А этот Константин, он, часом, не?..

– Нет-нет, я не имею к нему отношения: он сын Машиного мужа, это точно!

– Слава богу… Жалко парня, молодой совсем! Значит, ты в курсе, что случилось?

Мономаху пришлось вкратце поведать приятелю обо всем, что касалось смерти Константина.

– Ты установил причину смерти? – спросил он, закончив.

– Передоз сульфатом морфина.

– Это точно?

– Сто процентов.

– Значит, все-таки наркотики…

– Что значит «все-таки»?

– Маша не верит, что он наркоман.

– А он и не наркоман, передоз наступил от однократного приема препарата!

– Уверен? – переспросил Мономах.

– Я похож на дилетанта? – оскорбился Гурнов. – Он действительно сильно переборщил с дозой, однако ты же в курсе, что происходит с наркоманами при длительном употреблении? Их органы претерпевают необратимые изменения, а у нашего парня ничего такого не наблюдается!

– Может, он недавно пристрастился к зелью? – неуверенно предположил Мономах.

– Я бы с тобой согласился, однако есть еще две странности.

– Какие?

– При вскрытии я обнаружил следы миорелаксанта.

– Чего?

– Ты слышал.

– Но… Костя не мог сам его вколоть!

– Он не вкалывал, я обнаружил его в желудке, прикинь?

– То есть он получил его перорально?

– Точняк! За каким лешим ему могло это понадобиться, да еще и в такой огромной дозе? Он легко мог отправиться на тот свет и без морфина, ты же знаешь, что такие препараты подавляют не только двигательную активность, но и дыхание!

– Ну да, во время операции их вводят, чтобы подключить пациента к ИВЛ. Я бы понял, если бы он страдал от мышечных болей, но ты говоришь, доза чересчур велика… Какого черта ему это делать?!

– Вот и я думаю – какого…

– Ты сказал про две странности?

– Вторая: я действительно обнаружил следы сульфата морфина в желудке, но большая его часть, похоже, осталась в гортани и пищеводе, так и не достигнув желудка.

– Что это означает?

– Возможно, то, что пилюли впихивали насильно.

– То есть его убили?

– Следачка сказала, твоего паренька нашли на крыше, а это означает, что он должен был принять миорелаксант незадолго до того, как поднялся туда, иначе бы он просто не добрался!

– Если Костю хотели убить при помощи миорелаксанта, зачем понадобился морфин?!

– Загадка… Но думаю, доза препарата была не очень велика, возможно его обездвижили, а уже затем ввели наркотик? Обрати внимание: капсулы, а не раствор для инъекций! О чем это говорит?