Без кожи - Градова Ирина - Страница 3
- Предыдущая
- 3/18
- Следующая
– А-а… Изнасилована. А еще перед смертью жертву избили, очень жестоко. Кстати, эту, похоже, тоже. Вам стало интересно, Алла Гурьевна?
– Пожалуй… Надо бы выяснить, не случилось ли чего-то подобного по городу!
– Ну флаг вам в руки, – криво усмехнулась судмедэксперт. – А мы потопали на базу!
Мономах захлопнул дверь кабинета и повернул ключ в замке: ему требовалось хотя бы двадцать минут, чтобы перевести дух и размять затекшие за время стояния у операционного стола ноги. Следующая операция назначена на четыре, и до этого времени он не желал никого видеть и слышать. Присев на диван напротив своего стола, Мономах выпрямил спину и принялся делать гимнастику для шеи: в последние годы она не раз спасала его, возвращая к жизни буквально за десять минут. Он проигнорировал стук в дверь, но тут же затрезвонил мобильный, и на экране высветилось имя Нелидовой. Он мог пропустить звонок любовницы, но звонок начальницы – ни-ни. С тяжелым вздохом Мономах дал отбой и, громко крякнув, поднялся с дивана и открыл дверь.
– Прости, я знаю, что ты устал, но дело важное! – выпалила Нелидова, буквально врываясь в кабинет. – Ты должен принять пациентку!
– Я должен? – переспросил он.
– Ну, я бы о-о-очень тебя просила ее принять, – смягчила она тон.
– Ты же в курсе, что у меня все койки заняты? Почему Тактаров не берет? У него всегда есть места!
– Он уперся.
– Основания?
– Есть проблемка: пациентка – онкологическая больная.
– Ее что, из хосписа доставили?
– Нет, она прошла два курса химии и теперь лечится амбулаторно. Упала на балконе, сломала лодыжку…
– Она хочет, чтобы мы лечили ее от онкологии?
– Нет, только от перелома, разумеется!
– Тогда не вижу проблемы!
– А Тактаров видит.
– Сдается мне, проблема для него – отсутствие квот на этот вид операций, – скривился Мономах. – Он сейчас рубит капусту по тазобедренным суставам!
– Согласна, – вздохнула Нелидова. – Но Тактаров привел кучу аргументов против принятия этой пациентки.
– Например?
– Ей требуются особые препараты.
– Они у нее есть?
– Да. А еще у нее может наступить кризис, с которым мы не справимся в силу специфики ее заболевания…
– Во время операции с любым больным может случиться кризис, не имеющий отношения к его сопутствующим заболеваниям! В общем, как обычно – сказка про белого бычка: Тактаров просто не желает заниматься тем, за что получает зарплату, и хочет делать только «денежные» операции. Ты бы могла ему приказать – это вполне в твоих полномочиях!
– Да, но ты же в курсе, чей он человек?
– Муратова?
– А чей человек Муратов?
– Чей?
– Если бы я знала, то уже разобралась бы с этим! Проблема в том, что Муратов давно сидел бы за решеткой, если бы не имел волосатой лапы. Ты не представляешь, как я старалась выведать, кто его прикрывает, – все безрезультатно!
– И из-за того, что боишься тронуть Тактарова, ты решила действовать по принципу «не тронь дерьмо, чтобы не воняло», а я должен отдуваться?
– Ну… да, как-то так.
– А если я откажусь, ты воспользуешься властью и заставишь меня?
Нелидова тяжело вздохнула.
– Я не хочу этого делать, – сказала она. – Но я надавлю на больное: подумай о пациентке, ведь ей и так нелегко! Что нам делать? Отправлять ее в другую больницу? Я могу, но ты же в курсе, что у нас проходит проверка? Членов комиссии может заинтересовать, почему мы отказались госпитализировать больную…
– Хорошо, я ее возьму, – перебил Мономах. – Но тебе придется самой придумать, куда ее девать: я не могу сунуть ее в коридор и никого не могу выставить из палаты!
– Что, правда нет свободных коек?
– А ты думала, я шучу? Есть, правда, один вариантик, но он тебе не понравится.
– Мне сейчас понравится буквально все: вываливай свой «вариантик»!
– Одна ВИП-палата свободна.
– Но…
– Я же говорил!
– Хорошо, пусть будет ВИП.
– Ты серьезно?
– Пока полежит там: все равно нет претендентов. Даст бог, завтра прооперируешь ее, полежит в реанимации сутки, а там… В общем, это ненадолго. Спасибо за понимание!
– Не злоупотребляй!
– Постараюсь. Ты когда сегодня освобождаешься?
– Видимо, в ночи.
– Понятно. У нас все хорошо?
Это был вопрос, отвечать на который Мономаху было неудобно. Он знал, что должен не просто принять решение, но и взять на себя ответственность – черт подери, как же это трудно! Если бы только Нелидова не была его начальницей… Но и в этом случае все оказалось бы столь же непросто!
– Все отлично, – бодро ответил он, ненавидя себя за лицемерие и трусость. Чмокнув его в щеку, Нелидова выплыла из кабинета, довольная собой и окружающим миром.
– Это очень плохая новость! – тяжело вздохнул генерал-майор юстиции Кириенко, откидываясь на спинку своего удобного, но довольно старого кресла. Его секретарша давно умоляла произвести в кабинете шефа ремонт, но он упирался, говоря, что ему недолго осталось здесь сидеть, а тот, кто придет на его место, в любом случае устроит все по своему желанию. Кириенко искренне надеялся, что его преемником станет не кто иной, как Алла Суркова, которая и сообщила ему «пренеприятнейшее известие».
– Понимаю, Андрон Петрович, но все указывает на то, что эти преступления – серия.
– Сколько всего жертв выявлено на данный момент?
– Пока две, но мы работаем: боюсь, их окажется больше!
– Изнасилованы?
– Да, однако, кажется, для злодея это не главное: судя по всему, он получает удовольствие, мучая женщин, так как все они жестоко избиты! И еще: мы имеем дело с «коллекционером».
– И что же он коллекционирует: драгоценности, обувь, нижнее белье?
– Кожу.
– Ч-что? – Лицо шефа выразило недоверие, смешанное с отвращением.
– Подонок вырезает у жертв куски кожи с разных частей тела, и наш профайлер предположил, что маньяк является коллекционером, по неизвестной нам причине зацикленным на этом фетише.
– Он убивает только женщин? – спросил Кириенко после паузы: ему понадобилось время, чтобы переварить полученную информацию.
Алла кивнула.
– Во всяком случае, мужчин с похожими повреждениями не обнаружено, – добавила она.
– Есть у жертв что-то общее?
– До сих пор ничего такого не выявлено, но мы только начали: надеюсь, к концу недели что-то прояснится. Мы работаем с родственниками убитых, коллегами и всеми, кто входил в круг их общения.
– А как насчет Лосевой? – поинтересовался генерал-майор. – Есть зацепки?
– Пока нет, – покачала головой Алла. – В последний раз ее видели в ночном клубе «Синий иней»: девушка вела богемный образ жизни, ведь это очень дорогое место! Сейчас коллеги опрашивают ее подруг и отсматривают видео с камер.
– Не хочу давить, Аллочка, но ты же понимаешь, что это дело…
– Приоритетное? Конечно, Андрон Петрович, я в курсе. Но маньяк…
– Да-да, это – тоже, разумеется! Хотел попросить тебя об одолжении, но, похоже, придется искать другую кандидатуру: ты не можешь вести сразу столько важные дел, за каждое из которых тебя будут трепать, как Тузик грелку!
– А о чем все-таки речь – просто интересно?
– Ко мне на прием прорвалась очень активная дама… Впрочем, я ее понимаю: потерять единственного сына – большое горе!
– Его убили?
– В том-то и дело, что нет!
– Что-то я не пойму…
– А я сейчас тебе объясню. Молодого ординатора, работавшего в онкологической больнице, обнаружили мертвым на крыше.
– На крыше?
– Ну да, там у них что-то типа солярия, куда врачи выходят подымить или выпить кофе, как пояснила Калганова.
– Это фамилия потерпевшей?
– Точно. Короче, пытались реанимировать…
– Он был еще жив?
– Трудно сказать: как написано в рапорте дознавателя, составленном со слов реанимационной бригады, реанимационные мероприятия оказались безрезультатными.
– А при чем тут дознаватель? – удивилась Алла. – Почему не следственная бригада?
- Предыдущая
- 3/18
- Следующая