Источник света - Ольховская Влада - Страница 3

– До здравых мыслей. Ты права: до того, как устроить акт самосожжения, Токарева действовала осторожней, но полицию знатно покусывала. И жалобы писала, и с журналистами общалась, и одиночные пикеты перед участком устраивала.

– Вот! Если те люди действительно такие монстры, как она говорит, разве они не попытались бы арестовать ее?

– Тогда они были бы слишком карикатурными монстрами, – покачал головой Николай. – А там неглупые люди. Они прекрасно знали, что за Токаревой наблюдают многие, в том числе и журналисты. Если бы с ней что-то случилось, это стало бы доказательством ее правоты или хотя бы поводом для подозрений. Поэтому им было куда выгоднее отмахиваться от нее, снисходительно улыбаться и в любых официальных комментариях настаивать на том, что она просто несчастная женщина, у которой сдали нервы.

– Они ожидали, что она устанет и угомонится, а не пойдет на площадь, – догадалась Вера.

– Именно так. Сейчас они в любом случае близки к панике – хоть виноваты, хоть нет. До них наверняка донесли, что высокое начальство не отмахнулось от Токаревой, а будет разбираться.

– Надеюсь, это не станет опасным для тебя?

– Не должно, – покачал головой Николай. – Максимум – попытаются придавить угрозами… Но мне не привыкать, а до Токаревой они не доберутся, ее уже охраняют. Вера, я и правда хочу узнать, что там случилось.

– Значит, сам будешь копать, не передашь детям?

– Дети и так при деле, ты же знаешь: у нас то пусто, то густо. А что?

Ему следовало самому догадаться насчет этого «а что»: Вера редко интересовалась его работой просто так. Но Николай уже увлекся делом Екатерины Токаревой, сосредоточился только на нем, позабыл обо всем остальном. Поэтому сейчас он не сразу вспомнил о том, что одним из расследований его попросила заняться как раз Вера.

Хотя инициатором выступала не она – это тоже важно, личную просьбу жены он бы не отодвинул на второй план. Задание пришло через какую-то из ее знакомых, погибла подруга подруги – такой уровень связи Николай не считал эмоционально травмирующим. Он и сейчас видел: Вера не воспринимает это близко к сердцу, однако ей важно сдержать слово, данное приятельнице.

Жена подтвердила это:

– Я еще про расследование гибели Ше́висов уточнить хотела… Ну, ты помнишь…

– Помню, – кивнул Николай. – Но, во-первых, там мы пока не уверены, было преступление или нет. А во-вторых, это за городом, там метаться надо, а я уже старый!

– Ты вспоминаешь об этом, только когда тебе выгодно, – укоризненно посмотрела на него Вера.

– Все люди так делают, просто я это еще и признаю.

– Коля, насчет того, было преступление или нет… Да, мы с Лизой, которая привлекла мое внимание, не очень близко знакомы, но я ее знаю, она просто так бы не засуетилась…

– Я понимаю, – мягко прервал жену Форсов. – И я ни в коем случае не отказываюсь разбираться. Я пошлю туда Матвея. Почти то же самое, что я, только моложе и подвижней.

Он заметил, что жена расслабилась. Похоже, она действительно сомневалась, что он не отмахнется от расследования или не отложит… Очень зря. Николай считал попытку как-нибудь уклониться от собственного обещания унизительной, но упрекать Веру не стал: он увлекся делом Токаревой, а в моменты такой увлеченности он и правда иногда откладывал другие проекты.

Но это было раньше, до того, как в его распоряжении появился очень удобный ресурс, представленный тремя учениками. Вера и сама знает, что Матвей – лучший вариант после самого Форсова, этого достаточно, чтобы выразить истинное отношение мужа к ее просьбе.

– Спасибо, – улыбнулась Вера. – Может, и дело Токаревой кому-нибудь из детей поручишь все-таки? Я беспокоюсь…

– Напрасно, нападением на меня никто не будет озадачиваться, даже если виноват. У Гарика и Таисы свои задания, да и потом… Есть работа, которую нужно выполнять самому, чтобы знать: ты сделал все возможное… Даже если ничего не удалось исправить.

За это дело вообще не следовало браться. Тут не нужен профайлер – тут нужен хороший такой пинок под зад, который можно отвесить и без специального образования. Гарик это определил сразу и держать свое мнение при себе он не собирался, а потому сразу уточнил у Веры, на кой Форсов вообще согласился.

С тех пор, как наставник перенес операцию, он предпочитал выдавать задания лично. Но сейчас он был чем-то занят, так что о работе сообщила Вера. Ее Гарик уважал не меньше, чем Форсова, вежливость в разговоре неизменно соблюдал, однако и делать то, что ему скажут, не задавая вопросов, не собирался.

Вера не смутилась, она тоже его хорошо изучила.

– Коля согласился по двум причинам. Первая – заказчик предложил очень солидную сумму. Вторая – Коля знал, что не будет тратить на это свое время, для таких заданий есть ученики.

Хотелось зацепиться за тему с деньгами. Понятно, что на учеников Форсов всегда будет сбрасывать то, что ему скучно или не интересно. Но раньше он ведь не обращал внимания на то, кто сколько платит! Или, по крайней мере, это не становилось решающим фактором.

Однако Гарик и сам понимал, что некоторые обстоятельства изменились. Форсов точно не был беден, далек от этого, однако долгая болезнь серьезно уменьшила его состояние. К тому же с весны он взялся поддерживать девушку-инвалида, которая помогла им с расследованием, и Гарик уже сейчас мог сказать: большая часть той «очень солидной суммы» отправится на счет не самого Николая Форсова.

– Если бы суть работы была совсем безумной или вредящей репутации, Коля бы, конечно, отказался, – продолжила Вера. – Но в данном случае он счел, что ты сможешь решить проблему быстро и эффективно. Усилия меньше, чем награда за них.

– А эту проблему не может так же быстро и эффективно решить Матвей?

– Нет, его время на такое тратить жалко.

– Обидно.

– Не задавай дурацких вопросов – не получай неприятных ответов, – рассудила Вера. – Строго между нами: я тоже нахожу это задание умеренно нелепым. Но я рекомендую тебе выполнить его и просить в награду что-нибудь действительно интересное.

– И то правда, я пошел наводить мосты!

Гарик по-прежнему не считал, что профайлеры здесь нужны, но был согласен с Верой в одном: сделать дело и забыть проще, чем рассказывать, почему ты не хочешь этим заниматься.

Ему полагалось выяснить, почему отец отказывается говорить с сыном. В такой формулировке ситуация смотрелась совсем уж дурацкой, и это по-своему забавляло Гарика. Впрочем, если взглянуть на детали, все было по-прежнему глупо, но хоть сколько-то объяснимо.

Григорий Чару́шин укатил в Соединенные Штаты лет двадцать назад, сразу после окончания школы. Такие, как он, обнаружив, что на чужбине бывают молочные реки, только если молоковоз перевернулся, обычно на всю жизнь остаются какими-нибудь официантами, а то и вовсе спиваются. Но Григорий проявил себя чуть лучше, он умудрился получить образование и стать вполне успешным инвестором. Правда, чтобы подняться так высоко, на первых ступеньках карьеры нужно было очень много работать и очень мало отдыхать, так что новоявленный гражданин США потерял контакт со всеми людьми из прошлого – включая родителей.

О том, что его мать умерла, Григорий узнал, когда впервые за десять лет позвонил домой – похвастаться своими достижениями. Отец его сдержанно похвалил и предложил приехать хотя бы на могилу матери, навестить ее. Григорий отказался, побоялся испортить себе репутацию на новой родине. Родные не стали настаивать, блудному, но весьма обеспеченному сыну позволили делать все, что душе угодно.

Сначала Гарик решил, что Григория просто вычеркнули из жизни. Ну, был и был, за потерю контакта не прощен, общение сводится к сухим поздравлениям с Новым годом – что-нибудь в этом роде. Но он все-таки изучил всю информацию о Виталии Чарушине, который в свое время и способствовал появлению Григория на свет. Отец оказался человеком мягким, нерешительным, искренне добрым, или, по крайней мере, таковым он казался со слов всех, кто его знал. Он не держал зла на сына и простил его за все.