Январский гром (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 9

Балтику штормило третий день в подряд — выход в море был «заказан», в такую погоду риск просто несоразмерный. Плавать в шхерном районе, а именно к таким относился Моонзудский архипелаг, на мелководье, смерти подобно, риск потери корабля вырастает многократно.

— Теперь, Алексей Борисович, мы можем надеяться только на самих себя, и на собственные силы. Скоро подойдет отряд капитана первого ранга Мещерского, больше доставки пополнения и припасов из Ленинграда не будет. Но то ладно, продержимся, и ледоколы у нас имеются. Но подкреплений точно не будет до мая, если, конечно, не принимать в расчет полеты транспортных самолетов. Но так и летных дней в декабре будет мало — погода тут такая скверная в это время. Да, кстати — работы на Рухну нужно продолжать безостановочно, береговая батарея наглухо перекроет возможность противнику проводить конвои в Ригу, что, правда, маловероятно. Но остров занимает стратегически важное место, и препятствует как высадке на Моонзунд, так и действиям вражеских кораблей в Рижском заливе.

— Работы заканчиваются, Валентин Петрович — площадки для береговых батарей были подготовлены в июле-августе, только пушек не имелось. Я тогда отправил туда три 100 мм орудия, но баржу с ними потопили. Зато теперь доставили и установили четыре 130 мм орудия, в прикрытие две зенитных батареи, они же станут противодесантными по необходимости. Возвели пристань для торпедных катеров, сейчас силами строительной роты завершается достройка взлетно-посадочной полосы, способной принимать бипланы. По крайней мере, на У-2 уже туда садились и взлетали, но там будет базирование «чаек» — для них полоса должна быть длиннее. Гарнизон полностью обеспечен всем необходимым на три месяца, но туда еще надо доставить припасы, чтобы довести до пятимесячной нормы.

— Хорошо, Алексей Борисович, но постарайтесь как можно быстрее установить пушки, снятые с потопленных кораблей — новые береговые батареи необходимы для усиления нашей артиллерии на Вормсе и Мооне. И к январю они должны уже провести отстрел, и быть полностью готовы.

Командующий Передовой базой Балтийского флота вице-адмирал Дрозд подошел к окну, посмотрел на хмурое небо и нависшие над Рижским заливом свинцовые облака, что чуть ли цеплялись за высокие башни рыцарского замка в Аренсбурге. Начало зимы для Эзеля вполне привычное, штормить будет чуть ли не каждый день. В море не выйдешь, самолеты не летают, так что бомбардировки теперь надолго прекратятся. Это хорошо — потерь хоть не будет, и не только пилоты отдохнут. А вот к концу декабря, когда залив покроется льдом, и замерзнут проливы, вот тогда и начнется война. Но к этому моменту многое может измениться, и адмиралу отчаянно хотелось, чтобы в лучшую сторону, и так слишком много потерь.

Взгляд зацепился за торчащий из воды корпус минного заградителя «Марти» — никто не ожидал, что три недели тому назад, в погожий денек немцы ударят с воздуха более, чем сотней самолетов, большей частью авиации, что оставалась у группы армий «Север». Отряд легких сил стал главной целью этого массированного налета, и как выяснили после допросов пленных вражеских пилотов, им поставили задачу потопить русский «крейсер», а с ним и «броненосец береговой обороны», что находились на рейде Аренсбурга. Валентин Петрович сильно удивился, но переводчики объяснили, что под крейсером немцы понимают как раз минный заградитель из-за его внушительного водоизмещения в шесть тысяч тонн и действительно крейсерских обводов — корабль был перестроен из царской яхты «Штандарт». Да и вооружен серьезно — четыре 130 мм и семь зенитных 76 мм орудий, не считая мелкокалиберных пушек и крупнокалиберных пулеметов. И тот дал свой последний бой, сбив три атаковавших его самолета, но получив семь бомбовых попаданий, от которых и погрузился почти по верхнюю палубу.

«Броненосец береговой обороны», а под ним немцы посчитали канонерскую лодку «Красное Знамя», получил две бомбы, но боеспособности не потерял, и сейчас на корабле круглосуточно шли ремонтные работы. Но ошибка пилотов люфтваффе вполне объяснима — канонерская лодка «Храбрый» была хорошо забронирована, воевала с немцами тут еще в семнадцатом году, а после перевооружения на пять 130 мм пушек вполне могла быть принята за «броненосец» со своим водоизмещением в две тысячи тонн. Но построили ее «крепко», на заклепках — корабль оказался на удивление прочным в отличие от эскадренных миноносцев советской постройки. Попавшая в корму «Сурового» всего одна 250 кг бомба, и несколько близких разрывов, причинили кораблю серьезные повреждения. Сварные швы на корпусе разошлись, и хотя ремонтные работы продолжались, стало ясно, что больше десяти узлов корабль не выдаст, и если весной дойдет до Ленинграда, где встанет в док, то это станет большой удачей.

«Шхерному отряду» в бухте Трииги досталось куда сильнее — в результате бомбовых ударов были потоплены три канонерские лодки, переделанные из грунтовозных шаланд, и две малые подводные лодки, застигнутые налетом у пирса. Еще одну «щуку» настигли в надводном положении в проливе Соэлозунд, где и потопили вместе с двумя катерами «МО», что ее конвоировали. В общие потери можно было вписать десяток транспортов, пароходов и шхун, а также вдвое большее число катеров и ботов. Но куда страшней были выставленные в Финском заливе минные заграждения, которые действительно собрали «кровавую жатву» в конце августа во время «Таллиннского прорыва». И на подрывах продолжают тонуть корабли и суда, что сейчас идут в обратном направлении, хотя и при участии тральщиков — но те тоже гибнут, их становится все меньше и меньше.

Но отказываться от борьбы за Моонзунд Ставка не желала — с Эзеля регулярно летали бомбить Кенигсберг, Мемель, Ригу и Либаву. Доставалось и финским портам в Ботническом заливе, приход туда транспортов из германских гаваней стал небезопасным делом. Да и Балтийский флот, понеся тяжелые потери, теперь дрался за архипелаг не жалея сил, и несмотря на растущие потери на Ханко постоянно приходили конвои, а оттуда следовали или на Даго, или минуя Церель в Аренсбург. А потопленные корабли старались немедленно заменить другими, и вот сейчас вообще следовало последнее пополнение вообще из состава Каспийской флотилии. Но это все, скоро Финский залив начнет покрываться льдом, и до апреля навигация прекратится. Но не в здешних водах, особенно с западной стороны архипелага — там постоянно накатывают волны штормящей Балтики…

Этот корабль первым на флоте стал гвардейским, и не посмотрели на его «царское происхождение». И по заслугам — участвовал во всех значимых операциях Балтийского флота, включая походы на Ханко для эвакуации гарнизона. Отметился и в кинематографе, снявшись в фильме «Мичман Панин», отчего дотошные англичане включили в свой справочник его «сценическое имя». И да — по своему водоизмещению и вооружению его порой «записывали» и в класс крейсеров…

— Модернизация принятых на вооружение образцов, с целью увеличения их боевых возможностей, наиболее оптимальный вариант, если оценивать по критерию «стоимость — эффективность». Красной армии в настоящий момент очень нужен новый станковый пулемет, «максим» давно устарел, и в силу тяжелого веса — четыре пуда — его маневренность и подвижность на поле боя серьезно ограничена. Этот пулемет хорош в обороне, в позиционной войне, но для наступательных боев малопригоден. Разработка нового образца дело долгое, к тому же налаживание производства, особенно в технологическом плане, дело затратное. Потому я и взял образец вашего ДП, и немного его модернизировали по моему указанию, исправив некоторые недостатки, но изначально преследуя цель создать именно станковый пулемет, который может быть и ручным. То есть, налицо реализация концепции «единого пулемета», образцом которого является германский MG-34.