Кончай печалиться, и тебе мужика найдем! (СИ) - Юнина Наталья - Страница 14

– Дай мне свой телефон.

– Еще чего. Это мой мобильник.

– Дай сюда.

– Дорогой мой фюрер, ты мне не жена, чтобы я тебе давал.

– А ну дай сюда!

От моего вскрика, Костя еще больше напрягается и в этот момент, я забираю у него телефон.

«Костя, я понимаю, что у вас медовые выходные или что там вы себе устроили, но я напоминаю про справку о беременности. Не забудь принести»

Я ожидала какого-нибудь треша, а не непонятную писанину.

– Это кто тебе пишет?

– Моя тетка.

– Зачем ей справка о твоей беременности?

– Моей? Откуда я знаю.

– Она гинеколог?

– Нет, она начальник…, – и замолкает, нахмурив брови. По глазам вижу, что-то вспомнил, гад!

– Какой она начальник?

– Хороший начальник.

– Костя!

Вместо ответа этот гад подходит к окну, и я следом за ним. Оказывается, мои усы и возможный секс не самая большая проблема. А вот то, что за окном виднеется какой-то двор и в поле зрения море – да. Как? Ну как мы могли оказаться на море?! Или…

– Это же не Финский залив?

– Увы, не он.

– Море, да?

– Он самый.

– Он?

– Пиздец в смысле. И море.

И тут в память кое-что врезается. Поворачиваюсь к Косте. Судя по его выражению лица, шестеренки забегали у обоих.

– Твоя тетка начальник ЗАГСа. Да?

– Да.

Замолкаем, вновь переводя взгляд на двор, по которому ходят куры. Щелчок и мы оба срываемся с места к тумбочке с паспортами. Костя роняет на пол пустую бутылку с виски, я же оказываюсь ловчее. Листаю страницы липкого паспорта и… да твою мать! Лучше бы меня в обезьяннике оставили. У Кости, в отличие от меня, выражение лица несколько проще. Я бы сказала, ему…сука, весело при виде своего паспорта.

– Ну, Вдуев. Это полный…полный…вдуй!

Если секунду назад еще были отголоски виски и шампанского, то сейчас, смотря на штамп в паспорте о регистрации брака, я в миг трезвею. Подсознание четко подкидывает картинку того, как я сижу в дупель пьяная на красном диване, хихикаю как полоумная, а Костя, в отличие от меня вполне себе трезвый, упрашивает свою тетку зарегистрировать наш брак. Как? Ну как я могла позволить этому случиться?! Перевожу взгляд на…мужа, твою мать!

– Зачем мы это сделали?!

– Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Ты хотела за меня замуж, я хотел найти тебе мужика. Не о такой я, конечно, жене мечтал, но есть, что есть.

– Прекрати.

Пытаюсь напрячь память, вспомнив все события, но отвлекаюсь, когда провожу рукой по волосам. Они…слипшиеся.

Когда начинаю трогать все лицо, понимаю, что я липкая. Резко отворачиваюсь от Вдуева и открываю простыню. Провожу рукой по животу, груди и осознаю, что здесь я тоже липкая. И когда в голову врезается Костин голос: «кончай, кончай, кончай», до меня доходит.

– Ну ты и…козел! – ударяю его со всей силой в плечо.

– За что?!

– Ты…ты…ты…меня. Фу, блин!

– Что я тебя?

– Я вся липкая. Ты меня…пометил!

– Несмотря на твой фашистский характер, я на тебя не мочился, Мальвинушка.

– Ты на меня кончил. Я вся липкая! Волосы, лицо, живот, спина ноги. Все!

– Со всей любовью к своему члену, как ты себе это представляешь? У меня что, шланг, чтобы я поливал тебя всю и ворочал?

– Судя по тому, какой хрен у твоего деда, то вполне возможно, что да.

– А паспорта я тоже решил пометить? – тычет в липкую обложку. – Это шампанское, бестолочь.

И тут я понимаю, что он не врет. Выдыхаю от облегчения, усаживаясь на кровать.

– Через госуслуги подадим заявление и через месяц нас разведут. Никто даже не узнает.

– Если я буду не против, а я против. Мне давно пора стать менее счастливым.

– В смысле?

– В прямом. Помучиться в браке.

– Нашел время шутить.

– А кто сказал, что я шучу? – и ведь гад такой, действительно ни капли шутки в голосе.

– Ты вспомнил где мы?

– Да.

– Где?

– Напрягай, извилины.

– Костя!

– Напрягай извилины, – по слогам повторяет он и оборачивает себя полотенцем. А затем направляется к двери.

– Стой!

– Что?

– Не оставляй меня одну.

– Чего это?

– Ты мне муж или кто?

– Ну так иди со мной, если не хочешь быть одна.

Ненавижу. Просто на дух не переношу состояние, когда я что-то не очень знаю. Незнание – это слабость и уязвимость. И сейчас, когда я выхожу вслед за Костей, чувствую себя полной слабачкой.

Мы оказываемся еще в одной клетушке, в которой, о чудо, находятся наши вещи. Точнее – Костины. Моих нет. Зато есть бутылка с водой, которую я тут же хватаю и принимаюсь жадно глотать. Когда я выпиваю половину, Костя забирает бутылку и аналогично справляется с сушняком.

Паника. У меня начинается самая настоящая паника, когда мой, блин, муженек через считанные секунды оказывается одетым, а я по-прежнему в простыне.

– Ну, не бросай меня, – хватаю его за руку. Ощущение дежавю. Только держал меня он. Точно! Когда активно зазывал в свою квартиру.

– Аль, у меня жизненно-необходимые дела, подожди меня здесь.

Где-то минуту я жду, а затем спускаюсь вслед за ним. Босяком по ужасно неудобной лестнице. Обстановка вокруг не радует, когда я понимаю, что тут нет ванной и туалета. А физиологию никто не отменял.

Выхожу с босыми ногами на улицу и иду, стараясь не вступать в птичий помет, к Косте, стоящему ко мне спиной. Я все это точно видела. Задерживаюсь взглядом на кусте. Почему у меня такое чувство, что я в нем уже...была?

– Костя, – аккуратно стучу по его плечу и в этот момент понимаю, что он делает то, что хочу я. – Я тоже так хочу.

– Подержать мой член, пока я мочусь, а кто-то меня отвлекает.

– Нет. Я тоже хочу по-маленькому.

– Можешь даже по большому. Я не буду ругаться. Главное воспользуйся туалетной бумагой и помой руки, – ну сученыш!

– Здесь нет туалета, да?

– Есть. Если ты забыла, справа от тебя покосившееся строение и есть туалет, – слышу звук ширинки и гад поворачивается ко мне. Затем, ничего не произнося, обходит меня и направляется к умывальнику.

И тут до меня доходит. Он ведет себя со мной по-другому. Значит, чем-то обижен на меня.

– Если я тебя чем-то обидела по пьяне, извини.

– Аль, туалета другого все равно нет.

Перевожу взгляд на этот ужас. Мне хватило одного раза в жизни, чтобы понять – деревенские туалеты это не про меня. И снова это чувство дежавю. Я все это видела.

– В детстве я получила психологическую травму, когда пришлось в нем испражниться. Я туда больше не пойду.

– Значит, советую срочно найти памперс.

– Ну, Костя!

Нехотя вздыхая, он направляется к строению рядом с туалетом и через какое-то мгновение подает мне белое платье. Совершенно точно мое, но не то, что было на мне в день корпоратива. Первое – он знал, что оно там находилось. Второе – теперь я точно знаю, что он вспомнил, если не все, то почти все.

– Переодевайся и все кусты твои. Писай куда хочешь.

– А где мое белье?

– Ты меня спрашиваешь?

– Не делай из себя дурака. Я вижу, что ты все вспомнил. Недаром принес мне платье.

– И?

– Где мои трусы?

– Понятия не имею, но, предполагаю, где-то то в доме, потому то в него я тебя совершенно точно тащил с мокрыми в руке трусами.

– Тащил?! – мамочки. – По земле и полу?

– Что я изверг, что ли? На садовой тачке, – твою мать!

– Костя!

– Что?

– Где мы?

– В Краснодарском крае.

– А подробнее? Что за дом?

– Дом тетки. Не той, что нас регистрировала.

– И что мы тут делаем?

– Отмечаем медовый месяц. Увы, свободных мест на ночь глядя нигде не оказалось. Опережая твой вопрос: свадебное путешествие было твоей инициативой.

– А брак? – вместо ответа он улыбается. – Дай мне свой телефон. Мне нужно позвонить на работу. Мне и так, блин, кранты.

– Не ссы. Я уже звонил на твою работу еще вчера.

– Почему ты?!

– Потому что ты не очень хорошо разговаривала. Так что все нормально с твоей работой и Мымрой Мерзопакостной. Не переживай, – твою мать. Я еще и так называла при нем свою заведующую? – И, кстати, про твое «никто и не узнает». Твоя начальница уже знает, что ты замужем, – О, Господи… – Я как муж был обязан предупредить о болезни своей супруги и потери ее голоса.