Во власти Змея (СИ) - Манаева Ирина - Страница 14

- У тебя были мужчины? - звучит хриплый голос из темноты, и я сглатываю подступивший к горлу ком, чувствуя, как сердце заходится в беге. Свет расположен так, что прямо надо мной лампа, в его же части комнаты сумрак.

Меня привели сюда, как наложницу, толкнув в тёмный проём, потому что последний шаг я сама так и не решилась сделать. Комната - клетка. Не для него, для меня. И сейчас придется заплатить собственным телом за ошибки отца.

- Нет, - звучит мой голос сквозь пелену. Он настолько робкий и тихий, что меня не слышат.

- Громче, Лиса, - требует Горячев, - дома с папочкой ты такая же скромная?

Раньше мне казалось, что мой отец - самое страшное чудовище. Тот, что ступает по головам, не смотря на то, чьи они. Беру свои слова назад. Он ни в какое сравнение не идёт с тем, кто сейчас раскинулся в кресле у горящего камина. Вальяжно, будто всё здесь принадлежит ему, даже я. Мой самый жуткий кошмар - Змей.

Я - идиотка, верившая, что отец печётся за мою невинность, как за архаичные устои. Считала его старомодным, только причина оказалась в другом.

- Если я спросил - ты ответила, - лязгает металл в его голосе. - Приказал подойти - подошла! Сказал на колени - ты тут же садишься. Во мне поднимается волна негодования. Я никогда не подчинялась! Была послушной дочерью, возможно, но не выполняла беспрекословно приказы. Мне страшно и вместе с тем мерзко. Интересно, что он сделает, если я откажусь?

В голове тут же проносятся заголовки: "Дочь Алиева найдена убитой в загородном особняке". "На дне реки обнаружено тело молодой девушки. Следствие разбирается". "Алисия Алиева задушена в собственном автомобиле".

Новости разлетятся на все голоса, и каждый будет вворачивать новую подробность, о которой не писали ранее.

- Это понятно? - задаёт вопрос Змей, и я выплываю в реальность. Несколько секунд между его словами, а я уже нарисовала себе не лучшую картину развития событий.

Набираюсь храбрости, вспоминая мать. Часть своей жизни она училась не отсвечивать. Как только отец возвращался, она тут же уходила в свою комнату или кабинет, как любила его называть. На самом деле ничерта она не работала, а просто сидела со стаканом, оплакивая свою жизнь. Почему не ушла?

Лет с тринадцати я задавалась этим вопросом, но никогда не спрашивала, понимая, что мать просто сломанная кукла в чужих руках, плывущая по течению.

Но я - не она! И сделаю всё, чтобы выбраться из этой тюрьмы! - У меня не было мужчин, - говорю спокойно, продолжая стоять почти у самой двери, хотя внутри дрожит страх. Голос стал увереннее, а вот движения подчинить себе не в силах.

- Знаешь, что делают с маленькими лгуньями? - понижает голос до шёпота, и мне становится не по себе.

- Нет, и не узнаю. Потому что говорю правду! - смотрю в его сторону, не различая глаз. Только выдержать бы я этот взгляд?

- Ко мне! - новый приказ, но продолжаю стоять на месте в дурацком платье, выданном его помощницей. - Раз, - считает он, как полагаю, до трёх. - Два.

Мои нога всё же делает шаг навстречу, прямиком к монстру, от которого можно ждать всё, что угодно.

Переступив черту, я перестану быть той, кем была, потому что очевидно одно: он убьёт во мне всё, что мне так дорого.

- Ближе, - требует, когда останавливаюсь около, не зная, что делать дальше. – На колени.

- Я не буду стоять перед тобой на коленях, - вырывается у меня, и он смеётся над словами.

- На МОИ колени, - уточняет, и чувствую себя идиоткой, которая не так всё поняла. Хотя уверена, когда захочет, - поставит.

Сажусь спиной к нему, ощущая под задницей выпуклость в паху. Она не давит. Пока. Уверена, что скоро у него встанет, потому что мы тут не в шахматы играть будем.

- Лицом ко мне, - хриплый голос, от которого разбегаются мурашки, и грациозно меняю позу. – Так вот нахера нужен балет!

Смотрю в его лицо, видя каждую чёрточку. Высокий лоб, густые тёмные брови, сдвинутые на переносице, чёрные глаза. Или такими они кажутся сейчас. Чуть смещённый нос, наверное, был сломан. Может, и не раз. Не удивлюсь. Губы. Добираюсь взглядом до них, тут же сглатываю и поднимаю глаза до уровня его глаз.

- Хочешь, чтобы я трахнул тебя жёстко, или предпочитаешь очень жёстко? – буравит меня, и внутри всё закипает, будто его взгляд около 100 градусов по цельсию.

Ягодицы сжимают две огромные лапищи, и я упираюсь в уже твёрдый бугор в его брюках.

- Всегда есть выбор, Лиса, - дразнит он меня хрипотой голоса и предложениями, от которых нельзя отказаться. – Ну, так что выберешь ты?

Девочки. Спасибо вам за поддержку и звёздочки. Рада, что вы со мной

Он явно ждёт ответа, потому что смотрит в мои глаза. Даже в полутьме комнаты без окон вижу его похотливый взгляд. Уверена, что пил, потому что такие не могут без градуса, и от этого становится ещё более мерзко.

Вдыхаю аромат, пытаясь уловить запах алкоголя. Нет. Он чист, по крайней мере я ничего не ощущаю. Удивлена сильно.

- Уже не такая смелая? – кривая усмешка скользит по его лицу, и я сглатываю подступивший к горлу ком.

- Трахаться обязательно? – решаюсь на вопрос.

- Трахаться говоришь? – растягивает слова, сжимая мои ягодицы в своих ладонях, и несколько раз притягивает меня к себе, а потом отводит обратно. – Скажи, если не хочешь…

Он хищник, играющий с жертвой. Позволяющий ей подумать, что всё может закончиться не так, как должно.

- Не хочу, - вкладываю уверенность в голос. – Ты мне противен, - добавляю, чтобы он не сомневался в моём решении. Может, это спасёт меня от Змея? Или же, наоборот, распалит его гнев?

Чувствую, как сердце принимается учащённо биться, и тут же голова запрокидывается назад, потому что он тянет за волосы.

- Осторожно со словами, Лиса, - говорит вкрадчиво. – Мужики такие обидчивые.

Перемещает руки на талию, а потом выше, добираясь до моей шеи. Вторая пытается совладать с пуговицами, а потом слышу хруст одежды и звук прыгающих бусин по полу.

Рубашку жаль, но понимаю, что это часть игры, которая его заводит. Меня заводит. Ожидала, что и пяти минут не пройдёт, как меня оприходуют и выбросят. Но он не так прост, как думала, и знает, как пробудить желание даже у той, кто его ненавидит.

- Теперь ты, - командует.

- Что я? – не понимаю, и он оттягивает ворот своей рубашки.

Подчиняюсь, медленно расстёгивая пуговицы. Рвать одежду – не моё амплуа. Шаг за шагом открывается красивое тело с татуировкой на всю грудь. Ожидаю увидеть змея, только вместе этого какие-то непонятные завитки и буквы. И мне приходиться коснуться тела, ощущая под ладонями упругие мышцы.

- Делай всё, что хочешь, - позволяет он, и я смотрю в его глаза.

- Убить? – выгибаю бровь.

- Можешь попробовать, - его губы хищно расползаются в стороны, и он впечатывает в свою грудь мои ладони.

Все, кого знаю, мальчишки на его фоне. Юнцы, которые просто пытаются понравиться. Змей же точно знает себе цену, и как продать себя подороже.

Застываю, не зная, что делать с мужским телом. Потому что я здесь не по своему желанию, а по его прихоти. Он чувствует это.

Рубашка долой, и Горячев ласкает мои груди через тонкую сетку ткани. Сжимаю зубы, намереваясь не показывать, что мне приятно. Только чёрт пойми что такое, потому что соски предательски отзываются его ласкам.

- Надо же, - будто удивлён. – Оказывается, ты всё же лгунья, - хватает меня за шею, притягивая к себе так, чтобы уха коснулись его губы, - потому что лишь и мечтаешь о том, чтобы я тебя трахнул, - шепчет горячо, разнося по телу жаркие слова, и тут же до боли сжимает сосок, что я невольно вскрикиваю.

- Мне больно! – пытаюсь высвободиться, но каждый из нас знает, что так не выйдет, а я лгу. Боль на грани с возбуждением, и он точно знает, что делает, потому что я вижу, что не верит мне. Спокойно снимает лямки бюстгалтера, освобождая грудь, и мягко принимается скользит языком, добираясь до соска, а я пытаюсь думать про что-то плохое, чтобы не показать, что мне нравится.