По воле судьбы - Блэйк Стефани - Страница 7

• Предыдущая
• 7/93
• Следующая

Покупателей было очень много, казалось, они собрались сюда со всех концов света. Турок в феске отчаянно торговался из-за кучки необработанных самоцветов. Англичанин в пробковом шлеме постоянно повышал цену, стремясь выторговать у высокомерного немца набор золотых и серебряных ножей. Здесь каждый соперничал с каждым, чтобы купить подешевле драгоценности, золото, специи, знаменитый китайский шелк и поделки местных кустарей.

В конце концов они добрались до ворот резиденции комиссара. Она располагалась на одной из городских окраин – маленький белый домик в георгианском стиле, окруженный высокой железной оградой. Дом утопал в зелени пышно разросшихся кустов сирени, роз, боярышника. В отдалении дарили свою тень несколько английских кленов. Этот дом и примыкавшая к нему территория казались странно неуместными здесь, в таинственном, экзотическом Макао. Сбоку от входных ворот, в небольшой деревянной сторожевой будке, стоял английский морской пехотинец в парадной форме. Увидев подходившего Люка, он предупреждающе передернул затвор винтовки.

– Я полагаю, комиссар ожидает моего прихода, – обратился к часовому юноша.

– Так точно! – с заметным ирландским акцентом ответил часовой. – Вы, должно быть, священник, святой отец Каллаган?

Люк пару секунд раздумывал, стоит ли объяснять моряку разницу между священником-мормоном и посвященным в духовный сан церковным священнослужителем, но решил, что это будет слишком сложно и неуместно. Вздохнув, он ответил:

– Да, я этот самый священник.

– Проходите, сэр.

Люк повернулся к Тондлону:

– Ну что ж, пришло время попрощаться. Должен признаться, твоя компания и наши беседы доставили мне истинное удовольствие.

– Я тронут до глубины души, святой отец Каллаган. – Китаец молча показал глазами на часового и заговорщицки подмигнул.

Люк улыбнулся и протянул руку. Тондлон крепко ее пожал.

– Сколько я тебе должен, Тондлон?

– Ни юаня, сэр. Я помогал вам не ради денег, сэр.

– Это делает тебе честь, Тондлон, но я не могу принять такое бескорыстие. – Люк вытащил из кармана пригоршню мелочи и скомканных банкнот. – Держи, я не силен в местных деньгах. Возьми столько, во сколько сам оцениваешь свой труд.

Тондлон шагнул назад и протестующе выставил перед собой ладони.

– Я не могу принять ваши деньги. – На лице у него появилось задумчивое выражение. – Я могу принять от вас только одну вещь.

– Что же это за вещь?

– Наймите меня. Позвольте мне отправиться с вами в миссию, я буду, как вы говорите, вашим подручным. Тондлон очень многое умеет делать, а вам в любом случае потребуется переводчик, если вы намерены работать среди наших людей. Кроме этого, я замечательно готовлю, прибираю и шью. – Он ухмыльнулся. – Правда, мне нетрудно подыскать вам девушку, которая кроме всего прочего сможет помочь вам и в этом.

Люк от души расхохотался:

– Ну и пройдоха же ты, Тондлон! Я искренне ценю твое предложение, но, к сожалению, не могу себе позволить такую роскошь, как слуга.

– Тондлон совсем дешевый. Намного дешевле, чем жена. И еще, я буду вашим телохранителем. – Он похлопал ладонью по длинному ножу у себя за поясом. – Тондлон – могучий боец, и если он будет путешествовать вместе с вами, то бандиты вас пальцем не тронут.

Это прозвучало весьма убедительно, особенно после разговоров о кишащих вокруг негодяях и их кровожадных призывах «Смерть чужеземцам!».

– Мне надо подумать, Тондлон. Как говорится, утро вечера мудренее. Ты можешь подойти сюда завтра утром, часам, скажем, к семи? Тогда я и дам тебе ответ.

– Тондлон будет здесь в шесть.

– Хватит меня доводить этим своим «Тондлон»! – покачал головой Люк. – Как будто ты какой-то кули или рикша!

Тондлон, беспрерывно кланяясь, продолжал почтительно пятиться назад. В глазах у него плясали веселые огоньки.

– Тондлон приносит нижайшие извинения. Да, святой отец Каллаган, сэр. Быть тут в шесть утра.

Он повернулся и ленивой трусцой припустил по пыльной улице. Люк с улыбкой смотрел ему вслед.

– Диковинный малый, верно, сэр? – заметил морской пехотинец.

– Макао вообще диковинное место.

– Чтоб мне провалиться! Вот это уж точно! По правде сказать, жду не дождусь, когда закончится срок моей службы.

– Подозреваю, что буду хотеть того же, если задержусь здесь надолго.

Люк прошел в ворота и, волоча за собой нескладный саквояж, заковылял по гравию подъездной аллеи к дому. А не взгромоздить ли саквояж на голову, как это делал Тондлон, подумалось ему. Но он решительно отбросил эту мысль. Не дай Бог увидят, какими глупостями он занимается.

Судно, которое должно было довезти Люка до миссии в верховьях реки, оказалось низко сидящей в воде, неповоротливой и грязной китайской джонкой. Ее приводили в движение странного вида перепончатый парус, скрепленный многочисленными поперечными бамбуковыми рейками, и два гребца на корме.

Если поначалу Люк еще сомневался, стоило ли брать с собой Тондлона, то, оказавшись на борту джонки, возблагодарил Бога за своего попутчика. Ни шкипер, ни матросы не понимали ни слова по-английски. Все трое с угрюмым видом бросали на миссионера в безупречно белой одежде откровенно враждебные взгляды.

Как только джонка отвалила от пристани, Тондлон обратился к капитану с суровой тирадой, сопровождая чуть ли не каждое свое слово угрожающими жестами. В заключение он выразительно похлопал по торчащему из-за пояса ножу и выразительно провел ребром ладони по горлу. Низкорослый китаец испуганно отпрянул и, умоляюще выставив перед собой ладони, что-то торопливо залопотал. Потом повернулся и обрушил потоки брани на своих матросов. В мгновение ока был поднят парус, и гребцы истово заработали короткими веслами, выводя джонку на середину реки, на стремнину.

– Что ты ему сказал? – спросил Люк.

– Я просто предупредил, что, если он со своими прихвостнями сговорился с речными бандитами и собирается завлечь нас в засаду, я всем троим вырежу сердца и скормлю рыбам.

– Должен признаться, мой друг, ты не являешься образцом тактичности! – рассмеялся Люк. – Однако под твоей опекой я чувствую себя намного спокойнее, чем если бы плыл сейчас один.

• Предыдущая
• 7/93
• Следующая