Ван Ван из Чайны 3 (СИ) - Смолин Павел - Страница 6

— Приглашаю тебя в клуб любителей качественного питания, Фэй.

— Начинаю жалеть о своем решении, — признался я, поставив перед жрущим как не в себя Фэй Го тарелку с куском козлятины. — Это — последний, — приправил блюдо чистой правдой.

Последний для Фэй Го, а не в целом.

— Я вообще-то спас тебе карьеру, — возмутился он.

— А теперь обрекаешь на голодную смерть, — не смутился я. — Считай — квиты.

Довольный собой телохранитель ответил громким, демонстративным «ха» и принялся за добавку. Спас он мне действительно не жизнь, а «всего лишь» карьеру. С момента нападения на меня прошло всего три часа, но бравые корейские копы уже успели опознать вещество с шприце — кленбутерол, международно запрещенное для спортсменов вещество. Так-то вечного «бана» я из-за особенностей происшествия мог избежать — просто посидел бы дома годик-другой, пока «допинг» не выветрится — но «слетать» с азиатской Олимпиады жутко не хочется.

Сразу после «атаки» японца нас с Ли Чжэ эвакуировали, упаковали в микроавтобус, в сопровождении полиции доставили до вертолета, и уважаемый Сун Да с глубочайшими извинениями отправил нас в Олимпийскую деревню. Встретили нас в ней усиленной охраной — бравые корейцы изо всех сил демонстрировали бдительность.

Новость очень быстро проникла в Интернет, и мы дружно следили за развитием оставленных за спиной событий. Почти сразу появилась информация о том, что напавший — не Асано Минору, а похожий на него фанат, решивший строить свою личность и внешность на основе не больно-то популярного теннисиста. Пришел мне мстить, да. Я даже не удивляюсь — что с япошек взять? Они там себе на уме, и любят держать всё в себе до момента, когда не прорвет — либо истерикой, либо сразу инфарктом на любимом рабочем месте.

Японская сторона сразу же начала купировать нанесенный кретином ущерб. В первую очередь, разумеется, признали его сумасшедшим. Во вторую — выпустили силами своей Ассоциации заявление о том, что Асано Минору здесь не при чем. Сам он вообще сейчас в Австралии, «проходит лечение». В третью — выкинули в Интернет и СМИ высказывания собственно Минору, в которых он выражал мне соболезнования и заявлял, что таких опасных фанатов ему не надо. Высказался и когда-то пострадавший судья — тот самый, который получил по башке ракеткой от Асано Минору. Он пожелал мне «справиться с пережитым», «продолжить блестящую спортивную карьеру», и добавил, что совсем не обижается на японского теннисиста — пусть мол лечится и продолжает играть.

Мои соцсетки тем временем переживали очередной бурный рост — с каждым упоминанием моего имени в общем инфополе, на меня подписывались все новые и новые люди. Ван Ван, «Звезда-из-деревни», очень интересный персонаж, который снова попал в удивительное происшествие. Небо щедро к этому пареньку, и следить за ним прикольно. Подписываемся, комментируем, ставим лайки.

Пока общество переваривало «промежуточные» инфоповоды, подоспела новая важная подробность — следствие удостоверилось, что нападавшего зовут Хоши Тсутому, ему двадцать пять лет, и он проживает в префектуре Хёго с родителями на ферме, где разводят чёрных японских бычков. Здесь важно не имя япошки, а место жительства — а чего это на одной из ферм, производящей отборную, идущую на экспорт говядину, кленбутерол делает? Уж не колют ли им бычков? Ничего удивительного в том, что уже через час после попадания этой новости в инфополе Китай остановил импорт японской говядины «для усиленной проверки».

Параллельно мне радовалась потокам трафика «Анта». То ли журналистам «занесли», то ли без этого никак, но без упоминания бренда обходились редко. А многие даже и не знали, что «Анта» вообще существует. Мой кореш Ли очень неплохо подсуетился — доложил о случившемся отцу, и тот купил акции «Анты» до того, как они начали стремительно расти. Поимел с этого выгоду и я — по просьбе Ли старший Хуэй купил акций на имя бабушки Кинглинг. Деньги я ему перевел — лишних долгов нам не надо!

Фэй Го доел, поблагодарил и вместе с тарелкой покинул мою комнату. У меня запищал телефон, я приземлился на кровать и нажал на уведомление «Вичата».

«Поздравляю с победой!!!» — писала якутка-Катя.

Улыбнувшись, я ответил:

«Спасибо! Как твои дела? Как поживает кампус?»

«В университете ужасно шумно, везде полиция. Обыскали все общежития, люди говорят, что поймали больше десятка наркоторговцев», — поделилась девушка новостями. — «Всех студентов заставили сдавать тесты на наркотики. Тех, у кого что-то обнаружили, отчислили. Вой стоит на весь кампус, потому что наркоманов нашли почти сто человек. Ректор ходит мрачнее тучи. По слухам, его хотят уволить».

Ничего себе! Надо будет с прадедом на эту тему поговорить — вдруг мне как-нибудь и откуда-нибудь прилетит за то, что косвенно послужил делу снятия не последнего (мягко говоря) человека в Партии.

«Ничего себе новости», — ответил я. — «Спасибо, что поделилась».

«Не за что!»

«А я опять в телевизор попал, но не из-за победы, а в новости», — похвастался я.

«Ты цел? Играть дальше сможешь?» — проявила она сочувствие.

«В полном порядке», — заверил ее я и как-то машинально добавил. — «Может сходим куда-нибудь, когда я вернусь в Пекин?».

«Буду рада!»

Вот и хорошо.

Перепугался народ. Вроде бы нападение на меня случилось специфическое, дальнейших проблем на горизонте незаметно, а гляди-ка: уровень паранойи в Деревне царит максимальный. Выходить в одиночку из жилых корпусов запрещено — только группами и под присмотром группы охранников. Да что там «из жилых корпусов» — даже внутри них за пределами «своего» этажа рекомендовано никому никуда не гулять. Да у меня буквально под дверью комнаты пост охраны развернули.

Голова решила назвать наше «осадное положение» «локдауном», и это слово притащило за собой цепочку ассоциаций и порцию приобретенной памяти. Нет, спасти от коронавируса весь мир или хотя бы Китай я не в силах, но есть в моем ближнем круге тот, кому от «короны» прилетит крайне болезненно — семейство Хуэев «живет» в основном с туризма. Ай, нафиг — прямо сейчас мне все равно никто не поверит. Да и потом не поверит, но на всякий случай зарубку в памяти я себе делаю — нужно что-то придумать и хоть как-то помочь.

В тренажерном зале было неуютно — толпа спортсменов, толпа их подручных, толпа охраны, но делать нечего — пришлось тренироваться в духоте и шуме.

— Достаточно, — в последний раз подстраховав меня на жиме штанги лежа, решил тренер Ло. — Отдыхай, — махнул рукой и свалил.

— Закончил? — спросил я пыхтящего и отчаянно потеющего на стоящей рядом беговой дорожке Ли.

— Нет, — с маниакальным блеском в глазах покачал он головой.

Втянулся — человеческое тело любит работать, и за физические нагрузки щедро снабжает мозг эндорфинами. Килограммов на пятнадцать за время нашего знакомства друг успел похудеть, фанатик блин.

— В лобби подожду, — проявил я уважение к его решимости и направился к выходу. — Знаешь что-нибудь о биткоинах, Фэй? — спросил как по волшебству нарисовавшегося рядом телохранителя.

Мужик в ответ пожал плечами.

— Погугли и купи, — велел я. — Просто держи в загашнике, через несколько лет они сделают нас богатыми.

— Знаешь, сколько раз в жизни я такое слышал? — снисходительно посмотрел он на меня.

— Обычно обещают быструю выгоду, — парировал я. — А здесь, во-первых, я не получаю от тебя вообще ничего, а во-вторых — ждать придется годы.

— А ты сам купил эти «биткоины»?

— Конечно — на пять тысяч долларов, — подтвердил я. — И буду покупать еще.

— Сколько⁈ — охренел телохранитель. — Слушай, как-то тебе с деньгами не везет — то та лиса, то биткоины… Может доверишь свои финансы целиком кому-то не настолько легковерному?

— Это у меня от бабушки по маминой линии, — утрированно вздохнул я. — Она всю свою жизнь пытается выиграть в лотерею, но ни разу не смогла.

— Вот видишь — ты сам признаешь, что у тебя проблемы, — положил мне руку на плечо Фэй Го.