Блокшот (ЛП) - Кент Кайли - Страница 3

Я резко просыпаюсь. В темной комнате. Сердце бешено колотится, аппараты рядом со мной пищат так же быстро. Вбегает медсестра, включает свет и подходит к кровати.

― Вы в порядке? ― Она нажимает на какие-то кнопки, пока ее глаза оценивают мое состояние.

― Извините, мне просто… приснился плохой сон, ― отвечаю я.

― Все в порядке. Вот, выпей воды, ― говорит она, протягивая мне стакан с соломинкой.

Я беру воду и оглядываю комнату.

― Не могли бы вы оставить свет включенным?

― Конечно. Я буду снаружи. Нажми на кнопку, если тебе что-нибудь понадобится, дорогая. ― Она улыбается и снова уходит.

Мне нужна другая жизнь. Вы можете мне ее дать?

Никто не отвечает, потому что я не могу заставить себя произнести эти слова вслух…

Глава вторая

Жжение в ногах не заставляет себя ждать. Тренер все утро заставлял нас носиться по льду. Наконец он объявляет перерыв, но я не готов остановиться. Я продолжаю двигаться, гоняя шайбу по площадке, пока не остаюсь здесь один. Ну, во всяком случае, на льду.

Тренер и Грей стоят в стороне. Наблюдают. Ублюдки, наверное, пытаются подвергнуть меня психоанализу. Грей знает, почему я не готов остановиться. Каждый год в этот день происходит одно и то же. Мне нужно кататься до упаду. Мне нужно тренироваться до полного изнеможения, потому что это единственный способ хоть немного избавиться от боли.

Четыре года. Тот, кто, блядь, сказал, что время лечит все раны, ― гребаный лжец. Или идиот. Скорее всего, и то, и другое. Потому что прошло четыре года, а мне все еще чертовски больно. Я живу мечтой, делаю все то, ради чего мы с Шоном старались изо всех сил. Все, о чем мы мечтали с колледжа. Старшей школы. Он должен быть рядом со мной.

Но его нет. И поскольку его здесь нет, то и ее тоже.

Я позволяю своему разуму переключиться на мысли о Монтане и тут же ругаюсь себе под нос. Сегодня годовщина смерти моего лучшего друга, а я все еще не могу перестать думать о его младшей сестре.

Четыре долгих долбаных года прошло с тех пор, как я видел ее в последний раз. Я не возвращался домой, потому что знаю ― стоит мне пересечь черту города, как я тут же отправлюсь к ней. А я не могу этого сделать. Ведь даже из могилы Шон предупреждает меня не трогать его младшую сестру.

Ни на что не обращая внимания, я продолжаю двигаться вперед. До тех пор, пока не проношусь мимо Грея и этот ублюдок не сшибает меня плечом.

― Ты закончил. Пойдем в душ.

― Я закончу, когда решу, что закончил, ― шиплю я, снова вставая на коньки.

― Знаешь, я надеялся, что мне не придется пускать в ход тяжелую артиллерию. ― Грей поворачивается и машет рукой в сторону скамейки.

И не успеваю я опомниться, как его шестилетняя дочь выбегает вперед.

― Дядя Люк, дядя Люк, папа сказал, что ты придешь ко мне домой. Я испекла кексы. Хочешь один из них, дядя Люк?

Я бросаю взгляд на Грея, а он лишь ухмыляется в ответ. Он знает, что я не могу отказать этой маленькой девочке, да и она тоже.

― Не могу дождаться, когда съем один из твоих кексов, Грейси. ― Я наклоняюсь, беру ее на руки и кручу. ― Они шоколадные?

― Конечно, шоколадные. Шоколадные - самые вкусные. ― Она улыбается мне с такой радостью, с такой чертовой невинностью на своем милом личике.

― Ладно. Полагаю, сначала мне нужно принять душ, да?

Грейси зажимает нос и кивает головой.

― Ты воняешь, ― шепчет она, пока я иду к скамейке, где ждет ее мама.

― До скорой встречи, принцесса. ― Я целую Грейси в макушку, прежде чем передать ее Кэтрин.

Грей догоняет меня в туннеле. Я ничего не говорю, пока иду в раздевалку. Сняв экипировку, захожу в кабинку и позволяю холодной воде омыть мою разгоряченную кожу. Я чертовски измотан, но недостаточно. Потому что, как только я закрываю глаза, передо мной встает лицо Шона.

За эти годы я пережил столько разных эмоций. Сейчас у меня стадия гнева. Я чертовски зол, что он так поступил с нами. А еще больше я зол на себя, что не догадался о его проблеме с самого начала.

Я выключаю воду и, обернув полотенце вокруг талии, выхожу обратно в почти пустую раздевалку. Три пары глаз следят за каждым моим движением. Грей, Кинг и О'Нил.

― Я уверен, что у всех вас есть дела поважнее, чем пялиться на мою задницу, ― говорю я, сбрасывая полотенце и натягивая трусы.

― Да, я мог бы смотреть на задницу своей жены, ― говорит Кинг. И тут я слышу звук подзатыльника, который обрушивается на него.

— Это моя гребаная сестра, ― рычит на него Грей.

― Моя жена, ― повторяет Кинг, и я закатываю глаза.

Этот ублюдок так и не научился держать рот на замке. Честно говоря, я удивлен, что Грейсон еще не убил его. Когда Кинг сошелся с Алией, я был уверен, что мне придется помогать лучшему другу хоронить тело. Но этого не произошло, и мы все стали чертовыми друзьями. Некоторые из нас ближе, чем семья.

Интересно, смирился бы Шон с этим… если бы у меня хватило смелости сказать ему, что я влюблен в его сестру?

Я натягиваю джинсы, затем футболку, после чего беру телефон и просматриваю уведомления. У меня три пропущенных звонка от мамы. Нет ничего необычного в том, что она звонит мне сегодня. В этот день. Она звонит каждый год с тех пор, как мы потеряли Шона. Но три раза подряд — это на нее не похоже.

Я нажимаю на значок голосовой почты и сажусь на скамейку, чтобы прослушать ее сообщение.

― Люк, это мама. Я… э-э… мне нужно, чтобы ты мне позвонил. Это насчет Монтаны…

Я замираю. Монтана. Зачем моей маме звонить мне по поводу младшей сестры Шона?

Я ищу номер мамы в контактах и тут же перезваниваю ей.

― Люк, слава богу. Как ты?

― Мам, что случилось с Монтаной? ― спрашиваю я.

― Она… она здесь. В больнице, ― говорит мама, а потом быстро добавляет: ― Но с ней все в порядке.

― В больнице? Что случилось? ― Я крепко сжимаю телефон, пытаясь унять дрожь в руках.

― Если верить карте, это был несчастный случай.

― Что ты имеешь в виду?

― Ну, так написано в ее карте, но я ни на секунду не верю, что это так, Люк.

― Почему? Что происходит?

― Я читала ее дело. Я понятия не имела… Люк, за последние два года она шесть раз попадала в больницу. Все время несчастные случаи.

У меня кровь стынет в жилах. ― Ты думаешь, кто-то…? Черт, ― кричу я, проводя свободной рукой по волосам. ― Мам, что, блядь, с ней случилось?

― Я не знаю точно, но я видела такое много раз. Слишком много. Женщины утверждают, что они просто неуклюжие. Девушки, с которыми постоянно случаются несчастные случаи. Обычно настоящая причина того, что они становятся черно-синими, ― парень или муж, а не дверная ручка.

Красная пелена ярости застилает мне глаза. Кто бы, блядь, ни решил, что он может так поступать с Монтаной, он покойник. ― Я его, блядь, убью. Кто? Кто это сделал? Кто обидел ее?

― Я не знаю. ― Моя мама вздыхает. ― Люк, ты ей нужен. Она не позволяет мне помочь ей, но я думаю, что может открыться тебе.

― Я уже еду.

― Будь осторожен, ― говорит мама. ― Я люблю тебя.

― Я тоже тебя люблю. Скоро увидимся. ― Я завершаю звонок и достаю из шкафчика бумажник и ключи.

― Что случилось? ― Грей встает передо мной. Преграждая мне путь к выходу.

― Мне… мне нужно домой. Монтана в больнице. Мама думает, что кто-то… ― Меня тошнит. У меня сводит живот при мысли о том, что кто-то мог причинить ей боль.

― Я поведу. Пойдем. ― Грей выхватывает ключи у меня из рук, а я слишком оцепенел, чтобы что-то делать, кроме как смотреть на него.

― Это три часа езды, Грей. Я справлюсь.

― Мне плевать, справишься ли ты. Поехали, ― ворчит он в мою сторону, прежде чем выйти. Я натягиваю кроссовки и иду за ним. Он на секунду останавливается, чтобы поговорить с Кэтрин и Грейси. Я не слышу и даже не пытаюсь прислушаться к их разговору. В голове крутятся возможные варианты того, что могло случиться с Монтаной…