Ковчег Времени, или Большой побег Рафала из Когда-то в Сейчас через Тогда — и обратно - Щигельский Марцин - Страница 2

Она возвращается и кладет на стол книгу. Мало того что маленькую, так еще и тонкую.

— Тебе понравится.

Я беру в руки маленький томик и недоверчиво смотрю на обложку. Г. Уэллс, «Машина Времени». На обложке нарисовано серое чудище на тощих костлявых ножках, которое протягивает вперед когтистые лапы. У него большие глаза и уши, маленькая мордочка. Зубы оскалены. Рядом с ним — надпись, обведенная красным кружком: «95 грошей».

— Тонкая какая-то, — говорю я.

— Зато интересная.

— А что это за чудище?

— Это морлок.

— Какой такой морлок?

— Прочитаешь — узнаешь, — усмехается девушка.

— Хм… — Я листаю книгу, чтобы проверить, нет ли там каких-нибудь глупых картинок. — А о чем это?

— О путешествиях во времени, — загадочно отвечает она.

Звучит интересно. Хорошо бы уметь путешествовать во времени. Правда, не знаю, куда лучше, в будущее или в прошлое; я уже когда-то об этом думал. Ну, так или иначе, научиться точно не помешало бы.

— На машине? — уточняю я.

— Да.

— Пани, а вы сами читали?

— Да какая я тебе пани! — смеется девушка. — Я просто Янка. Да, читала и могу с чистой совестью тебе порекомендовать.

— Ну ладно, — вздыхаю я. — Возьму уж.

Янка снова громко смеется и записывает «Машину Времени» в мою карточку.

— Я буду в библиотеке в пятницу, — говорит она. — Приходи, дам тебе «Профессора Допотопнова», он тоже очень хороший.

Я киваю, прячу книгу под свитер и выскакиваю на улицу. Уже почти четыре часа, скоро вернется Дедушка. Перебегаю деревянный мост над Хлодной и вприпрыжку мчусь к нашему дому на Сенной. По тротуарам снуют толпы людей, покрикивают рикши, сгоняя с дороги пешеходов, а самих рикш отгоняет в сторону звонок конного трамвая, который с дребезжанием едет посередине улицы. Мальчишки-продавцы газет и папирос подзывают покупателей, перекупщицы конфет громко расхваливают свой товар, нищие просят денег или еды. Шум и гам — в Квартале так всегда. Я несусь между прохожими, огибаю их зигзагами, никого не задевая, — у меня в этом деле большой опыт, я часто бегаю. Так быстрее согреваешься. Правда, в этом году январь не особо морозный, даже снега нет, но все равно холодно. Минут за пятнадцать я добегаю до нашего двора, поднимаюсь по ступенькам, стучу в дверь и жду, пока пани Брильянт откроет. Дедушка не дает мне ключ, боится, что потеряю. Да мне и не нужен ключ — пани Брильянт никогда не выходит из дома. За дверью слышится ее шарканье в прихожей и щелканье замков — и вот я уже дома.

Раньше все комнаты и кухня в нашей квартире принадлежали Дедушке. Сейчас мне это кажется невероятным, потому что здесь целых три комнаты — зачем одному человеку столько места? Но так было, и я даже помню то время — правда, еле-еле. Теперь в самой большой комнате живут пани Брильянт с мужем, двумя сыновьями и невесткой. Брильянты очень старые (хотя и не такие старые, как мой Дедушка), сыновья у них уже взрослые. Они все работают, кроме пани Брильянт, у которой больные ноги. Но иногда она подрабатывает гаданием: раскладывает карты или бросает в миску картофельные очистки и говорит разным людям, что она там видит. Это, конечно, все неправда — иногда я (хоть и знаю, что так делать нехорошо) подслушиваю под дверью комнаты, когда пани Брильянт устраивает такие сеансы. Они бывают очень смешные. Один раз я так громко смеялся, что она услышала.

— Вижу… вижу… — бормотала пани Брильянт. — Вижу рядом с вами высокого мужчину. У вас есть брат?

— Нет, — ответила клиентка.

— Да, это не брат… — заявила пани Брильянт. — А отец у вас есть?

— Отец живет во Львове, — сказала клиентка.

— Это не отец. Теперь я ясно вижу. А рядом с вами вообще есть какой-нибудь мужчина?

— Рядом? Рядом только сосед живет — собственно, именно он мне и посоветовал…

— Вот! — завопила пани Брильянт. — Это сосед!

— Но он не очень высокий. Он ниже меня.

— Да-да, невысокий. Я же так и сказала: невысокий. Он питает к вам нежные чувства. Хочет на вас жениться.

— Но ему семьдесят пять лет!

— А, да. Я сразу увидела, что это человек пожилой. А вы живете одна?

— С мамочкой.

— Вот именно! Он хочет жениться на вашей мамочке.

— Ноу него уже есть жена! — воскликнула клиентка. — Они живут вдвоем!

— А я разве говорила, что он порядочный человек? Будьте осторожны. Сосед ваш — злой. Он желает вам зла.

— Да нет же, это очень милый старичок, — запротестовала клиентка. — Именно сосед дал мне ваш адрес и посоветовал пойти погадать. Сказал, что он ваш родственник, его фамилия тоже Брильянт. Мы живем на улице Заменгофа. Вы его знаете?

— Знаю… — слабым голосом ответила пани Брильянт. — Это мой дядя, но я… Значит, я кого-то другого… Ах, вот! Вот тут вижу: вас ждет большое счастье! Уже совсем скоро!

Тут я не выдержал и так захохотал, что аж слезы потекли. Вот тогда пани Брильянт меня и поймала. Правда, когда клиентка ушла, она и сама смеялась.

Во второй комнате живут пан Боц, две его сестры, дети этих сестер и еще двоюродный брат. Детей у них четверо, все разного возраста: кто чуть помладше меня, кто чуть постарше. Но мы вместе не играем — они говорят на другом языке, которого я не понимаю, а они из-за этого надо мной смеются, потому что в Квартале, наверно, все знают этот язык, кроме меня. Хотя нет, неправда, здесь много кто говорит только по-польски, мне пани Бася сказала. Ну, как бы там ни было, все равно пана Боца, его сестер, детей и двоюродного брата целыми днями нет дома. Они возвращаются только к семи, а потом почти никогда не выходят из комнаты до самого утра. Так что хоть мы и живем через стенку друг от друга, но встречаемся редко.

На кухне живет учительница пани Анеля. Она почти такая же старая, как Дедушка, и иногда учит меня разным интересным вещам — например, географии и физике, — но только тогда, когда не грустит. У пани Анели меланхоличная натура (так говорит Дедушка), она обычно сидит на кухне у окна, смотрит на небо и вздыхает или плачет. Однажды я спросил, почему она все время грустит. Пани Анеля рассказала, что тоскует по своим родным, которые уехали за океан, а она не успела уехать с ними. Я удивился — разве же это причина, чтобы печалиться? Мои родители тоже уехали далеко-далеко — в Африку, — и было это так давно, что я их почти не помню. Конечно, мне бы хотелось жить там, с ними, но не вышло. А им в Африке наверняка живется намного лучше, чем если бы они остались здесь, в Квартале. Так что грустить незачем — наоборот, радоваться надо! Иногда, когда мне очень плохо, я думаю о маме и папе, что они там в безопасности, и сразу на душе становится веселее. Рассказал об этом пани Анеле, а она ответила, что я еще маленький и ничего не понимаю, а потом заплакала еще горше. Я и правда маленький, это факт. Но много чего понимаю. Поэтому я на нее тогда немного обиделся.

Мы с Дедушкой живем в самой маленькой комнате. Ее окна выходят на Сенную. У нас есть балкон, на котором стоят ящики, а в них весной, летом и осенью растут лук и редиска — я их поливаю и вообще очень забочусь. В хорошую погоду я часто сижу на балконе — устраиваюсь себе на стуле (даже зимой, если не очень холодно) и читаю книги из библиотеки или наблюдаю за тем, что творится на улице.

Сенная — одна из самых спокойных улиц Квартала, но даже на ней всегда есть на что поглазеть. С нашего балкона виден перекресток Сенной и Сосновой. В угловом доме находится кафе «Гиршфельд» — самое шикарное во всем Квартале. Там все очень дорогое, даже обычный кофе с цикорием. Туда приезжают всякие элегантные люди на рикшах, чаще всего после обеда. Несколько месяцев назад Дедушка работал в этом кафе и рассказывал мне, что да как, а несколько раз даже приносил мне оттуда пирожные. Это были самые вкусные пирожные в моей жизни.

Рядом с кафе стоит табачный киоск пана Брильянта. Иногда, когда пани Брильянт срочно нужно что-то от мужа, она выходит на наш балкон и кричит ему. Ноги у нее больные, зато горло совершенно здоровое — она вопит так, что слышно даже на Панской, а это через две улицы отсюда.