Ручной монстр (СИ) - Водянова Катя - Страница 4

Он подался вперед, чтобы встать, а я схватила его за руку, возвращая назад. Вышло слишком внезапно для нас обоих, отчего Гас теперь с недоумением смотрел на меня.

— Сиди уже, — только и смогла выдавить. – Я попробую найти место разлома. Если есть оно, то и монстр реален.

— Ты слишком устала.

— Не начинай! – я одернула руку и все же соскребла себя с дивана. – Ты и пришел сюда за чем-то таким.

— Или беспокоился о ком-то таком, — он поднялся следом и шел за мной по пятам.

— Пфф, было бы о ком беспокоиться, но точно не обо мне.

— И я тоже не тоже не тяну на беззащитного малыша, но ты только что не пустила меня бродить по Черному Ручью.

Я хотела съязвить, но промолчала. Все-таки Гас не сталкивался с монстрами, пусть еще немного побудет в плену иллюзий. С другой стороны, слабаков действительно не берут в карающие длани, просто Гаспар чисто внешне не тянул на одного из «боевых» инквизиторов. Еще он с таким детским любопытством следил за магией, даже самой незначительной, что вызывал почти умиление.

Вот и сейчас он шел за мной след в след, затем послушно устроился на стуле у стены и наблюдал за всеми действиями. Я тем временем вытащила из шкафчика туристический путеводитель по Черному Ручью, открыла на странице с картой, развернула ее и влезла в отдел круп. Красивые жестяные баночки подарила Фло, но вовремя пополнять их было уже моей заботой. О которой, кстати, я постоянно забывала, потому сейчас раз за разом слушала только одинокие трески затерявшихся крупинок.

Зато банка с фасолью оказалась достаточно тяжелой и наполненной, наверное потому, что я так и не научилась ее готовить, только хватать от жадности на распродаже. Но сейчас это было даже к лучшему. Я вытащила банку, открыла и набрала полную горсть разноцветных фасолин и потрясла ее, нашептывая слова заклинания. Затем резко разжала пальцы, высыпая все на карту. Те отчетливо легли рядом с домом Мункаслов.

— Твою ж инквизицию! – я сгребла фасолины и снова бросила их на карту. Результат тот же. Если в Черном Ручье было что-то тревожащее магический фон, то оно затаилось в моем бывшем доме.

— Ты гадаешь на бобах? – влез Гаспар, внимательно следившей за всем.

— Ну извини, все комплекты рун из особняка Мункаслов лежат где-то на ваших складах. Делать новые мне запрещено, а те, что можно просто купить, ничем не лучше фасоли. И вообще, для настоящей ведьмы это не проблема.

— Но выглядит странно. Они же почти одинаковые, в отличие от рун или карт, как можно толковать их кучки?

Я выпрямилась, снова сгребла фасоль и недобро ответила:

— Магия не в инструментах, а в руке, что ими пользуется. Кому-то не хватит самой лучшей колоды, мне достаточно фасоли, кофейной гущи или игральных карт. Скидочные тоже сгодятся, если у тебя есть стопка достаточной высоты. Хочешь, и тебе погадаю?

— Давай, — легко согласился он.

От злости я сжала кулак еще сильнее, потрясла фасолины и попросила их показать будущее этого умника. Магия побежала по рукам, вспыхнула и отозвалась привычным теплом. Я бросила фасолины, те покатились по столу, вызывая видения.

…Гаспар замахивался старинным мечом…

…Играл на своей виолончели…

…Прижимал к стене какую-то девушку и, видимо, целовал ее. Я не видела лица, только ее тонкие пальцы на спине инквизитора, кольцо и манжеты клетчатой рубашки…

…Лежал на каменном полу с зияющей раной на груди…

— Ну? – с нетерпением спросил Гас.

— Ничего, — бодро солгала я. – Выдохлись мои фасолины, была только темнота и тревожность. Так что лотерейные билеты лучше не покупай и с хот-догами в закусочных осторожнее.

— Да? Ты вначале улыбалась, потом покраснела и побледнела.

Он стоял совсем близко и хмурился, видел мою ложь насквозь. А я видела его пронзительные голубые глаза, чувствовала это успокаивающее тепло и почему-то злилась.

Во всем Черном Ручье только одна сумасшедшая постоянно таскает клетчатые рубашки! Но как я могу допустить это, если знаю, что будет дальше? Если понимаю, насколько это все бесполезно?

— А ведьмы не гадают бесплатно! – выпалила я. – И за деньги тоже нельзя, инквизиция бдит. Хватит с тебя того, что я согласилась помочь с разломом.

— Ну и отлично, я все равно не верю в такие вещи. Человек сам творец своей судьбы, а ты лучше отдохни, пока я съезжу в дом Мункаслов. Твои «волшебные руны" же его выделили, я не путаю?

Я хмыкнула и скрестила руки на груди, Гаспар покачал головой и собрал все фасолины в отдельную миску. Тишина так и повисла на крохотной кухне, потому что каждый хотел оставить второго дома и не находил слов для убеждения.

Поэтому через полчаса мы подъехали к особняку вместе. Все в такой же вынужденной тишине, разрушаемой только ревом мотора. Гаспар остановился на границе сада, но с другой стороны, чем мы заходили в прошлый раз.

Покой особняка здесь охранял высокий кирпичный забор с кованными пиками поверху, с наскоку такой не преодолеть, но я знала обходные пути. Потопталась рядом с машиной, затем зажгла над ладонью сиреневый светлячок и отправилась правее, ближе к зарослям шиповника.

— Впусти нас, — выдохнула я, добавляя щепотку магии.

Колючие ветки тут же послушно отклонились в стороны, открывая проход. Точнее – дыру в заборе, сделанную еще Мортимером, чтобы удобнее было сбегать в город. Мы с братцем никогда особенно не общались, все же он был старше на целых пятнадцать лет, но чувствовали друг к другу подобие симпатии. Все же два изгоя в семье. Он мужчина, сын, трагическая случайность для любой ведьмы, я далекая от всех их идеалов и стремлений, и самая сильная одновременно. Не получались у Реджины детишки, что и говорить.

— Ты не ищешь простых путей, — заметил Гаспар, вглядываясь в переплетение ветвей шиповника на той стороне.

— Над воротами висит камера, которая все транслирует частной охранной компании, а у нас вроде как неофициальный визит.

— В прошлый раз тебя это не смущало.

— Тогда нам и не нужно было вламываться в дом, а сад открыт для посещений. Ладно, идем, пора встретиться с призраками прошлого.

Я первой нырнула в дыру, там же повторила магический призыв, убирая колючие побеги. За годы без Мункаслов сад изрядно зарос и одичал, мэрия поддерживала порядок только в его центральной части, от ворот и до дома, здесь же все приходило в упадок. Кустарники давно потеряли форму, грядки с лечебными и магическими травами заросли сорняками, а мамины розы медленно умирали, оплетенные паутиной.

— Оживите, — я дунула на них, делясь магией. Паутина тут же сгорела в сиреневом пламени, стебли налились силой, а на их концах набухли бутоны.

Я излечила один куст, а у мамы их было с полсотни, но и дальше баловаться с магией не стоило: у инквизиции могут возникнуть вопросы. Мне было больно видеть разруху в этом месте, пусть никогда и не считала его своим. Все же я выросла здесь, как до того – многие поколения Мункаслов. Теперь дом и сад умирают, а с ними как будто все ведьмовское, что осталось в Черном Ручье.

От тропинки остались только редкие не заросшие камни, но трава отклонялась с моего пути, как будто уступала дорогу хозяйке этого места, а покореженные деревья обиженно шелестели листвой.

«Ты бросила нас, Мег, отказалась от своих корней, забыла, кто ты…»

А может я и не хотела быть ведьмой, может это все не по мне! Жила бы сейчас спокойно, училась в колледже, думала о будущей работе… Общалась бы с парнями вроде Гаса, не чувствуя себя беглой преступницей.

Он догнал меня, затем отодвинул себе за спину, когда до крыльца оставалось несколько ярдов. Затем вытащил из кармана телефон, включил на нем фонарик и уверенно пошагал к двери, украшенной предостерегающими табличками.

«Охраняется инквизицией», «Опасный энергетический фон», «Ветхое строение». Только «Осторожно, злая ведьма!» не хватает. Хотя такая на весь округ одна, и та пока еще стоит снаружи.

Гаспар смахнул заградительные ленты и смело вошел внутрь дома, затем позвал меня. В холле было непривычно тихо, пахло пылью и прелыми яблоками, корзина с которыми стояла у самого входа. Через дальнее окно пробивались полосы света от взошедшей луны, расчерчивая пол причудливыми линиями.