Магнат Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 3

— Пётр Исаакович, для тебя тоже есть презент из Велье, — вынул я из кучи один из пакетов с вложенным листком, на котором были инициалы получателя. — Вы с Павлом Исааковичем одной комплекции, так что выкройки делали по нему. Надеюсь, не ошиблись.

С этими словами я отдал дяде пакет с парой сорочек, одну из которых Ганнибал принялся тут же примерять, наплевав на все правила этикета.

— Как тебе, Катенька? — крутился около ростового зеркала дядя. — Вроде угадал племяш с размером.

— Такую красоту и сюртуком грех скрывать, — оценила Минаева обнову Петра Исааковича. — И надевать не нужно через голову — пуговицы во весь рост. Боюсь представить, сколько труда в эту вещь вложено и сколько это добро может стоить. А эта полочка на спине для чего?

С этими словами Екатерина Матвеевна ткнула дядю в район лопаток.

— Кокетка, — уточнил я название детали одежды. — Делает посадку по плечам идеальной. Ну и защищает ткань на линии плеч от разрывов при натяжении. Поэтому её сделали двойной.

Если манишка была идеей Виктора Ивановича, то кокетка, как и вся сорочка в целом полностью заслуга Ларисы. Нет, я, конечно, тоже участие в кройке принимал, но работал только карандашом и ножницами, а руководила процессом тульпа.

— А пуговицы из чего? — не ускользнула фурнитура от внимания Минаевой. — На цвет, словно перламутр, а на ощупь не он.

— Пластмассовые, — небрежно ответил я. — По составу примерно такие же, как и пакеты, в которых я вам товары привёз. Только пластик жёстче и краситель добавили, а потом по формам разлили. Но это я так, утрировано говорю, чтобы не нужными подробностями не грузить. Копеечный товар. Можете стирать и даже кипятить — краска не слезет.

— И полно у тебя такого копеечного товара? — приподняв бровь, посмотрела на меня хозяйка дома. — С собой привёз?

— Не подумал, что обычные пуговицы кому-то будут интересны, — честно покаялся я. — Несколько штук про запас к сорочкам дяди есть, а больше не взял. Надо?

— Не то слово, — фыркнула Екатерина Матвеевна. — На таких мелочах люди состояния делают. Есть возможность прислать на продажу?

Всё-таки общение с бывшей купчихой имеет свою выгоду. Лично я в жизни не догадался бы, что на каких-то пуговицах можно заработать, практически ничего не вкладывая. Если подумать, то я этими пуговицами разных форм и оттенков могу всю Россию завалить, а прийти к такой мысли сам не смог.

— Сколько на пробу прислать? — перешёл наш разговор в деловое русло. — Большого гросса* для первого раза хватит?

* Г росс — мера счёта мелкого товара, равная 12 дюжинам, то есть 144 штукам. Большой гросс — дюжина гроссов, которая равна 1728.

— Если форма и цвета будут интересные, то на пару недель не хватит, — покачала головой хозяйка дома и пояснила. — Осень на носу, а стало быть, люди к балам начнут готовиться. Порой на некоторые женские платья пуговиц уходит столько, что их стоимость превышает цену самого наряда. Если есть возможность, то делайте и присылайте больше — что с прилавка не уйдёт, то коробейники выкупят.

— Как скажете, — согласился я с Екатериной Матвеевной. — Кстати, вам тоже подарок передали. Чтобы я не был понят превратно, сразу оговорюсь, что я только передаю презент, а благодарить за него можете Варвару Тихоновну. Это она настояла, чтобы для вас пошили столь изумительную вещицу.

При этом я выудил из товара очередной пакет и передал его Минаевой. Думал, что она посмотрит подарок позже, но какой там. Стоило пакету оказаться в её руках, как она, ведомая женским любопытством, достала батистовую ночную сорочку кремового цвета.

— Ой, какая красота! — нисколько не стесняясь меня, прикинула женщина на себя ночнушку и, подойдя к зеркалу, оттолкнула от него бедром дядю. — В такой не то что спать, ходить и то жалко. А какое великолепное кружево по манжетам. Тоже у себя делаете? Есть на продажу?

— Что-что, а кружево мы пока в промышленных масштабах не ткём, — развёл я руками. — Это ручная работа моих мастериц. Но нить наша. Из Велье.

— Хороший лён у вас, — опытным глазом оценила купчиха кружева и ткань, — Чистый, гладкий. Таким гордится впору.

А я что, я и горжусь.

Атмосфера в доме купчихи мне всегда нравилась. А сейчас, так просто идиллия. Дядя ухоженный и спокойный, так и пышет довольством, да и сама хозяйка словно вторую молодость проживает, наслаждаясь жизнью.

— Как брательник с Варварой поживают? — поинтересовался Пётр Исаакович на веранде, куда нас прогнала Минаева, поскольку дядя взял себе за правило после ужина за чашечкой-другой кофе выкуривать сигару, а Екатерина Матвеевна на дух не переносит табачный дым. — Сына своего в Велье ещё не перетащили?

— А что с ними станется? — пожал я плечами. — Сами летают, да курсантов натаскивают. Скоро массовый выпуск лётчиков будет — вот дядя с тётей и гоняют тех с утра до вечера. Когда авиация полноценно войдёт в состав армии, тогда и можно будет говорить о переводе Александра из Чугуевского уланского полка под крыло родителей, а пока рано дёргать парня. У вас как дела? Как достройка фабрики продвигается?

Не то, чтобы я совсем ничего не знал о состоянии зданий на участке около Яузы, но одно дело слушать доклады дяди по артефакту связи и совсем другой коленкор, когда разговариваешь с глазу на глаз.

— На двух зданиях осталось крышу покрыть, а остальные в целом готовы под установку оборудования. Мне по случаю, пока вода не спала, ещё одну барку песка с Воробьёвых гор притащили. Так что на стекло материала хватит.

— С охраной участка вопрос решил?

— Отмахиваться устал, — хмыкнул дядя, выпустив в потолок клуб ароматного дыма. — У нас же участок прямо напротив военного госпиталя, а это рассадник слухов по всей армии. Одним словом идут ветераны, в надежде устроиться в качестве охранников, со всей Москвы и округи. Явные инвалиды, естественно, отсеиваются, а к остальным присматриваемся. Кстати, начальник охраны у меня старый знакомый отставной капитан-лейтенант из артиллерии. Так что его нет нужды учить, как службу организовать.

То что мой участок находится напротив военного госпиталя, дядя заметил вполне верно. Яуза и правда отделяла нашу будущую фабрику от огромного комплекса лечебных и профилактических корпусов, которые в моей истории знакомы всем под названием — Главный военный клинический госпиталь имени академика Бурденко.

— Держателей артефактов ещё не подбирал? Народу много нужно будет.

— А вот с этим вопросом я не знаю, как быть. Это в деревне хорошо — там крестьянские семьи большие и живут все скученно. А в Москве я не представляю где людей целыми семьями искать, чтобы одним артефактом могло сразу несколько человек пользоваться.

— Посмотрел я сегодня на морских свинок, и пришла мне в голову одна идея, — и сделав театральную паузу, я продолжил. — Что если производственные артефакты на животных делать.

— А так разве можно делать? — затянулся дядя и чуть не поперхнулся дымом.

— У тебя на флоте был артефакт, делающий одежду непромокаемой? — ответил я вопросом на вопрос.

— Был такой перл — непромокайка. Казённая «пустышка». Три года отработал и кончился, — кивнул дядя.

Угу. Слышал я о том, что в армии и на флоте для экономии аурума делают пустотелые перлы. То есть при одинаковой наружной площади сферы для уменьшения массы дорогостоящего аурума, артефакт формируют полым, как надувной мяч. Одним из недостатков подобного перла является недолговечность. Если обычный артефакт может работать веками, то срок службы «пустышки» всего пара-тройка лет.

Мотив создания таких недолговечных перлов прост, как медный пятак — сегодня военный жив и здоров, а завтра может погибнуть. Спрашивается, зачем ему делать дорогостоящий артефакт, если неизвестно понадобится ли он ему завтра?

— Вспомни, как работал твой артефакт. Ты ведь просто перстень с перлом надевал на палец и не управлял эссенцией. Артефакт сам по себе работал. Ты даже внимания не обращал, на то, что дальше делает перл — одежда становилась непромокаемой и тебя это устраивало.