Диагноз развод - Павлова Дина - Страница 2

Он всегда был удивительно красив, галантен. Умел пустить пыль в глаза. Да, это он тоже умел… Кстати сам Олег мечтал о славе и деньгах, чего никогда не скрывал. А профессия врача его ни разу не интересовала. И если бы его отец в свое время не открыл сеть частных клиник, то скорее всего медицинский институт Олега в своих рядах не увидел бы никогда.

Мы с мужем выходим из кабинета Евгения Андреевича. Олег подавлен, это очевидно. Подавлена и я.

– Я буду искать нам новое место работы! – заявляет муж, пока мы идем по коридору. А это уже выглядит странно.

– Зачем? Может новый владелец будет нормальным, зачем ставить сразу крест?

– Не будет, – усмехается, не скрывая горечи.

– Ты знаешь этого человека?

– Знаю. Но пока говорить об этом не хочу.

– Хорошо, – если не хочет, то не хочет. К тому же, надо работать. Несмотря на то, что я в свое время в последний момент передумала и выбрала профиль «косметолог», я поняла что не ошиблась. Работа мне нравится. Мой кабинет – это место спокойствия и красоты. Я делаю все, чтобы человек после меня чувствовал себя лучше. Хотя… Бывают и запущенные случаи. Когда требуется помощь не косметолога, а психотерапевта. Я вообще заметила, что самые серьезные претензии к себе выдвигают удивительно красивые женщины. Которым совершенно не стоит ничего менять.

Олег же выучился на пластического хирурга. Его профиль – челюстно-лицевая хирургия. Он может делать операции, которые по идее должны решать как медицинские задачи, так и эстетические. Однако у Олега с этим возникают проблемы. Которые лично он сам признавать не хочет. Но из-за которых постоянно работает юридический отдел…

– Олег, сегодня у меня клиентка на семь записана, сможешь забрать Толю?

– Почему опять я? – хмурится муж, – Вообще-то это твоя задача – забирать ребенка из детского сада. Мы с тобой договаривались, что ты выходишь на работу при условии, что ребенка отводить и забирать будешь ты!

– Только я вышла на работу не только потому что мне хочется работать! – говорю полушепотом, – А еще потому что нужны деньги на лечение!

Я не люблю напоминать Олегу о болезни сына. К тому же это не смертельно, если заниматься! Но он каждый раз воспринимает мои слова в штыки. Более того, он отчего-то уверен, что врожденные невус Толи, который расползся по всей ножке – это исключительно моя вина. А не трагичное стечение обстоятельств.

– Много ты этих денег заработала, – фыркает, – К тому же, уже завтра можно будет собирать монатки!

– Ты это просто так говоришь, чтобы сказать, или у тебя есть какие-то подозрения?

– Да потому что я знаю этого человека! И ничего хорошего нас с тобой не ждет!

В этот день что-то вытащить из Олега не выходит. Он мрачен и не настроен обсуждать ситуацию с продажей клиники. Я вообще заметила, что за последние месяцы, а может даже и за год наши отношения совсем разладились. Нет задушевных бесед, нет близости… Зато постоянные претензии и недовольство. Я в этом виню себя. То есть я понимаю, что наверно надо как-то воскресить нашу семейную жизнь, вернуть то тепло, ту атмосферу, что у нас была когда-то…

Но я натыкаюсь на холодную стену непонимания и нежелания сближаться. Причем основная претензия ко мне – это больной ребенок. Но я ведь не виновата в этом! Врожденное заболевание, которое невозможно предугадать! Но необходимо лечить.

И Олег гундит мне, что если бы у него была другая жена, то она уж точно родила бы здорового ребенка. Его в принципе ущемляет эта ситуация. Любую неудачу он воспринимает крайне остро. Иногда мне кажется что он чувствует себя участником какого-то соревнования.

Строго говоря, Олегу не на что жаловаться. Жизнь его никогда не била, а возникшие проблемы решаемы. Даже несмотря на потерю родительского бизнеса, у него все в порядке с деньгами: есть и собственное жилье, и машина, и профессия, и место работы… И все равно комплексов у Олега навалом. А болезнь сына – повод для отчаяния. Особенно с позиции «что люди скажут». Только решать проблемы он не желает, все на меня скидывает.

Первая операция прошла когда Толе еще не исполнился год. Врачи сразу сказали – оставлять как есть нельзя, существует риск онкологии в будущем. Надо удалять, постепенно. Пока ребенок маленький, есть шанс вылечить, чтобы не осталось и следа. Да и зачем мальчику комплексы, не надо чтобы он думал что чем-то отличается от других детей.

Как врачи и предупреждали, во время первой операции удалили только часть пятна… А скоро надо будет делать следующую. Сколько их будет? Не менее восьми.

Что самое поразительное, Олег все время находится как бы в стороне… Ему плевать на сына, его раздражает что ребенок требует большего внимания и вложений, чем планировалось… А вот мои свекры, они стараются помочь. Хоть за это спасибо.

Когда я возвращаюсь домой, то слышу как Толя хнычет, сидя на полу, а Олег сидит в кресле за компьютером и смотрит свои любимые ролики. Услышав хлопок двери, муж недовольно произносит:

– Иди займись ребенком, не понимаю что он хочет, – он это говорит, не отвлекаясь от просмотра. – Толя постоянно ноет когда тебя нет. Женщина должна заниматься детьми! А не вот это все!

– А мужчина чем заниматься должен? – скидываю ботинки и бегу к Толе. Заплаканный малыш тянет ко мне свои ручки, я хватаю его и прижимаю к себе. – Моя ты радость. Ты кормил Толю?

– Он не захотел есть! Я попытался дать, но… Слушай, – наконец поворачивает голову ко мне, – Уволят нас, больше на работу не пойдешь, хватит. Я устал возиться с ребенком. Я не для того на тебе женился.

Я несу Толю на кухню… Так и есть. Пытался скормить ребенку острую рыбу! Идиот! Господи, ну почему после рождения сына началось все это веселье? Почему? И раз за разом я спрашиваю себя: если бы Толя родился здоровым, вел бы так себя Олег? Вел бы! Потому что в повседневной жизни невус никак не влияет на поведение сына! Олега раздражает ребенок в принципе! Но нет, увольняться я точно не планирую, иначе муж меня заест…

Посадив Толю на детский стульчик, начинаю готовить кашу. Малыш успокоился и с интересом за мной наблюдает. А мои мысли опять убегают куда-то далеко. Что будет с появлением нового руководства? С чего Олег решил что нас уволят? А когда я задаю вопросы, почему ничего не хочет объяснять?

И на следующее утро мне становится все понятно.

Едва мы с мужем переступаем порог клиники, как нас встречает медсестра Аня, с совершенно потерянным видом.

– Доброе утро, – она оглядывается назад, будто проверяя, не подслушивает ли ее кто-то…

Олег, видя как она себя ведет, недовольно морщится.

– Привет! – улыбаюсь, не сводя с нее взгляд. Аня – девушка очень милая, но впечатлительная.

– У нас новости, – она косится на Олега, после чего переводит взгляд на меня, – Приехал новый начальник-то…

– И? – наклоняюсь чуть вперед.

– Не знаю. Он странный. Такой… – пожимает плечами, – Я уверена, он даст прикурить. Короче планерка сейчас будет с его участием. Он со всеми познакомиться хочет.

– Познакомимся, – расстегиваю пуговицы на пальто, – А зовут его как?

– Артем Константинович Димитриев, – отвечает Аня, а я замираю на месте и хмурюсь. Димитриев…

– Олег, а это не тот… – поворачиваюсь к мужу, на что тот усмехается, не скрывая свое недовольство:

– Тот самый! Пошли.

Я оставляю пальто, переобуваюсь и заныриваю к себе в кабинет. Надо быстро надеть медицинский халат… Артем! Нет, этого просто не может быть. Я ведь помню какой он был… Боже. А как Олег над ним потешался. Не в глаза конечно. Хотя в глаза иногда тоже было. А Артем злопамятный… Воспоминания проносятся в голове.

Когда я захожу в кабинет, все уже на своих местах. Медсестры, врачи. Позы напряженные, поглядывают друг на друга. Спокойно себя чувствует только Анжела. Покачивает ножкой и разглядывает маникюр. Евгений Андреевич же растерянно улыбается. Увидев меня, он произносит:

– Привет, Диана, сейчас подойдет Артем Константинович…