Развод в 45. Начать сначала - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 2

Ты останешься одна, с пустотой, звенящей в груди, с вопросами, на которые никто не даст ответа. Почему именно ты? Почему именно сейчас? Что ты сделала не так? Где была твоя ошибка? Будешь искать виноватых в зеркале, в прошлом, в звёздах, в чём угодно – только не в нём. Потому что признать, что любила негодяя, больнее, чем винить себя.

Будешь винить себя – за то, что поверила, что доверилась, что полюбила. За то, что не увидела подвоха, не почуяла обмана, не сбежала, пока было время. За собственную наивность, глупость, слепоту. И эта вина будет разъедать изнутри, как кислота.

Но всё уже случилось. Поезд ушёл, мосты сожжены, слова сказаны. И то, что останется тебе – это тишина, в которой будет пульсировать лишь одно: он разрушил, а собирать – тебе. Он ушёл налегке, а ты осталась разгребать обломки того, что когда-то называлось твоей жизнью.

Тебе предстоит научиться жить заново. Без него. Без его голоса, его прикосновений, его присутствия. Собирать себя по кусочкам, как разбитую вазу, надеясь, что клей окажется достаточно прочным. Заново учиться быть одной, заново находить смысл в простых вещах, заново верить в завтрашний день.

И это будет конец. Конец наивности, конец слепой веры, конец готовности отдать всё ради любви.

Или начало – тебя настоящей. Женщины, которая прошла через огонь и не сгорела. Которая познала боль и выжила. Которая больше никогда не позволит себе раствориться в другом человеке без остатка.

Возможно, именно для этого он и приходил в твою жизнь – чтобы разрушить старую тебя и освободить место для новой. Сильной. Мудрой. Неприступной.

Или всё было просто случайностью. Игрой судьбы. Злой шуткой Вселенной.

Время покажет.

Я сидела в своей студии, откинувшись на спинку высокого кресла, стараясь замедлить дыхание. Казалось, сама комната подстраивалась под мой ритм – тишина дышала вместе со мной: ровно, спокойно, будто мы давно договорились. Здесь всё было частью моего внутреннего мира. Сдержанные серо-бежевые стены, рассеянный мягкий свет, падающий под идеально выверенным углом, аккуратно разложенные журналы по архитектуре, ровные линии и безупречный порядок – всё говорило о том, что это пространство создано мной и для меня.

Это была моя точка опоры. Моя территория покоя. Единственное место в мире, где я чувствовала себя хозяйкой положения.

Я всегда жила по принципу: «Контроль – это безопасность». Малейшее нарушение гармонии вызывало во мне острый внутренний диссонанс, который я могла заглушить только действием – работой, проектом, расчётами. Всё должно быть правильно. Как линии на чертеже, как перспектива, выведенная до миллиметра. Как жизнь, которую я старательно собирала по кусочкам после того урагана, что пронёсся через неё пятнадцать лет назад.

На столе передо мной стоял макет загородного дома – почти завершённый, вылепленный с любовью и вниманием к каждой детали. Белоснежный, с идеальными пропорциями, с большими окнами, обещающими уют и тепло. Я провела пальцем по крохотным оконным рамам, белоснежным и ровным, по изящным колоннам, поддерживающим балкон, и ощутила привычное, тихое удовлетворение.

В моей голове этот дом уже существовал: я слышала, как по его деревянному полу проходят шаги, как в просторной кухне кто-то смеётся, как солнечный свет мягко скользит по стенам. Видела детей, бегающих по саду, женщину, поливающую цветы, мужчину, читающего газету на террасе. Полную семью. Счастливую семью. То, чего у меня никогда не было. И, возможно, уже никогда не будет.

Для меня каждый проект был не просто работой. Это был акт восстановления. Шанс создать уголок идеального мира – пусть и не для себя. Возможность поверить, что где-то существует место, где люди не предают друг друга, где любовь длится вечно, где дети растут в атмосфере понимания и заботы.

Я знала: если бы не работа, меня бы утянуло в ту самую воронку, куда я скатилась после развода. Бессонные ночи, слёзы в подушку, бесконечные вопросы без ответов. Зачем? Почему? Что я сделала не так? Работа спасла меня от самоуничтожения. Дала цель, смысл, причину вставать по утрам.

Но теперь я управляла хаосом. Создавала порядок из обломков собственной жизни. И чёрт возьми, у меня это получалось.

Я провела рукой по длинным пшеничным волосам, уложенным в идеальные мягкие волны. Они ниспадали по плечам, подчёркивая черты лица и добавляя образу женственности, строгости и собранности одновременно. Это был мой щит – утончённый, выверенный до мелочей. Каждое утро я создавала эту версию себя: уверенную, успешную, неприступную.

Макияж был лёгким, но продуманным: естественный тон, скрывающий следы усталости и бессонных ночей, лёгкий блеск на губах, голубые глаза, подчёркнутые тушью, и тот самый спокойный взгляд, в котором я давно научилась прятать ураганы. За этими глазами скрывалось столько боли, что хватило бы на несколько жизней. Но никто об этом не догадывался.

Каждая деталь имела значение. Узкие чёрные брюки подчёркивали стройность ног, которую я поддерживала регулярными тренировками – не из любви к спорту, а из потребности контролировать хотя бы собственное тело. Серый кашемировый свитер добавлял тепла и уюта в общий образ, но это было обманчивое тепло. Внутри я оставалась холодной как лёд.

Всё было выстроено: от одежды до интонации, от жестов до мыслей. Я была архитектором не только домов, но и собственной личности. И если мне удалось возвести эту конструкцию из пепла собственной разрушенной жизни, значит, я справлюсь с чем угодно.

Мой взгляд скользнул по рабочему столу: остро заточенные карандаши, выстроенные в ряд по размеру, аккуратные папки с образцами тканей, каждая подписана и классифицирована, тонкий ноутбук с безупречно чистым экраном. Даже хаос имел свою систему – каждый эскиз, каждая заметка лежали на своём месте.

Моя студия была отражением меня самой. Зайди сюда любой – и ты поймёшь, кто я такая. Та, кто научилась не сдаваться, даже когда под ногами рушился мир. Та, кто превратила боль в силу, слёзы – в мотивацию, разочарование – в броню.

Я посмотрела на часы. 19:42. Вечер только начинался, а мне предстоял важный разговор. Олег должен был прийти через час, и я хотела, чтобы всё прошло идеально. Он заслуживал этого. Мы оба заслуживали шанса на счастье.

На соседнем стуле стоял торт – лёгкий, воздушный, с карамельной начинкой и нежным кремом. Я выбирала его больше часа в кондитерской, изучая каждый вариант с серьёзностью архитектора, планирующего фундамент небоскрёба. Хотелось, чтобы всё, наконец, стало красивым. Правильным. Спокойным. Хотелось верить, что такая мелочь, как идеальный торт, может стать символом идеальных отношений.

Я позволила себе лёгкую улыбку – первую искреннюю за весь день. Олег… спокойный, интеллигентный, с мягкой теплотой во взгляде, он казался тем, кто мог заполнить ту зияющую пустоту, что всё ещё медленно ела меня изнутри. Не страстно, не ураганом – тихо, нежно, как тёплый дождь заполняет пересохшую землю.

С ним я чувствовала себя в безопасности. Рядом с Олегом не нужно было постоянно быть начеку, ожидать подвоха, анализировать каждое слово и жест. Он был предсказуем в лучшем смысле этого слова. Надёжен, как швейцарские часы.

И вдруг, неожиданно и грубо, в голове всплыло имя, которое я давно старалась забыть.

Вадим.

Я замерла, будто кто-то резко открыл окно, и в комнату ворвался ледяной ветер. Имя сжалось в голове, как капкан, выпуская на волю воспоминания, которые я так старательно запирала. Внутри что-то кольнуло, всплыла неясная тень раздражения, вперемешку с болью, которую я давно загнала вглубь.

Зачем он вспомнился сейчас? В этот момент, когда я готовилась к новому этапу жизни? Когда наконец решилась открыть сердце другому мужчине?

Я была уверена, что уже пережила его. Всё кончилось. Развод остался позади – десять лет назад, целая эпоха. И боль давно затихла, став тонкой невидимой трещиной, что едва отзывается при изменении внутреннего давления. Как старая травма, которая ноет только в дождливую погоду.