Сказание об Оками 7 (СИ) - "Seva Soth" - Страница 24

Но справилась. Не зря во время отпуска не поленилась и обсудила нюансы лечения с наставницей, заодно слив ей все догадки о личности лидера нукенинской организации. Теперь, если тот решит от меня избавиться, у меня будет козырь в виде шантажа тем, что Цунаде-химе всё знает и донесет информацию до Хирузена, Ооноки-самы и самого райкаге, если потребуется. Так себе аргумент, но надеюсь, что до него и не дойдет.

Во время своей эпичной речи следила за реакцией. На лице Конан мелькнуло что-то вроде надежды. Уж не втюрилась ли она в бога боли, еще когда тот сам мог ходить? Вообще, при всей его неоднозначности и протекшей крыше, мужик вызывает уважение. Не сломался, несмотря на крайне дерьмовое состояние, и великие цели перед собой ставит. Жаль, что невыполнимые. Понимает ли Пейн это? Или ему уже сам процесс борьбы за мир во всем мире важнее результата?

– Но первоначально полное обследование, а не то по верхам, как Шини позволили в прошлый раз. С анализами, тщательным изучением спорных моментов и так далее. Это вам не полевая медицина, знаете ли, а серьезное мероприятие.

– У тебя неделя на подготовку и месяц на операцию, – обозначил сроки верховный лидер Амегакуре.

– Может Шини попросить о награде? – офигела от собственной наглости. Ну а чё? Я и так в клинике даже не за еду, а за место для сна впахиваю.

– Да, – подтвердил босс. И снова взгляд из серии “ты грязь у меня под ногами”. И откуда столько высокомерия в неспособном ходить инвалиде?

И что мне от него попросить? Свободу? Технологию колец-передатчиков? Технику, при помощи которой он управляет своими марионетками? Миллиард рье? Каждая из этих просьб будет поводом усомниться в моей лояльности. Особенно свобода.

– Грибы, – сказала я. – В Амегакуре достигли больших успехов в их разведении. Королеве Оками пригодится плантация на ее острове. Не просто образцы грибницы, но и несколько человек, что согласятся переехать на время и научить жителей Страны Водоворота ухаживать за шиитаке. Это всё.

– Допустимо, – холодно признал “живой бог”. Сегодня он именно разговаривает, а не пафосно вещает. Почти нормальным человеком воспринимается. Даже ни разу не упомянул, что он рожден, чтобы нести миру боль или что-то еще в том же духе. – Конан, обеспечь. Как грибницу, так и все необходимое для операции Нагато-сана, – конспиратор биджев. Мог бы и признаться, что я его резать буду.

– Ты молодец, что не попросила чего-то более значимого, – тихонько шепнула мне Конан, когда Пейн сообщил, что аудиенция закончена и велел ей проводить меня обратно. Как будто бы я заблудилась.

– Накормить моих людей – это и есть значимое, – на самом деле предпочла бы избавление от мудацкого колечка, но поддержу образ полубезумной альтруистки, которая всё для народа, ничего для себя. Умные люди Ооноки-сама и Сарутоби-сама не зря же поддерживают имидж добреньких правителей. Потому и носят шапку каге долго, несмотря на все свои многочисленные косяки, включая мировые войны.

– А чем мой напарник будет заниматься, пока я буду по уши в медицине? – уточнила у женщины. – Ему нужно чем-то себя занимать.

– Примет участие в вербовке нового члена Акацуки. Его зовут Хидан, это последователь Джашина, которого ты предлагала убить.

Да люби его биджу! Мне с этим упоротым сектантом теперь в одной лодке находиться? Хорошо хоть, напарником мне его не ставят.

– Эта операционная тебе подойдет?

Конан привела меня в очень просторную комнату где-то на нижних уровнях Аме. Халявное электричество позволяет буквально залить ее светом мощных белых ламп, расположенных под высоким потолком. Аж в глазах слегка режет от того, как ярко.

Гора медицинского оборудования, продвинутого по меркам Аме и, возможно, даже Конохи. Из всего этого пригодятся разве что датчики, которые позволят следить за ситуацией посторонним и видеть, что пациент жив и сердце его бьется.

– А где аппарат для общей анестезии? – не то чтобы я хорошо разбиралась во всей этой медицинской машинерии, так как всегда справляюсь без нее, но Цунаде – наставница ответственная и про ирьенинское оборудование рассказывала.

– Никакой анестезии – условие самого пациента. Он должен находиться в полном сознании и понимать, что происходит, – Конан старалась говорить бесстрастно, но ее каменное лицо недостаточно хорошей маской. Ну или я уже привыкла с ней общаться и считывать скупые проявления эмоций.

– Ты хоть представляешь, насколько это будет больно? Серия операций, в том числе на позвоночном столбе, который сплошной нерв.

– Мир полон боли и каждому суждено ее познать, как говорит Пейн-сама, – попробовала пошутить синевласка.

– Болевой шок может привести к остановке сердца, знаешь ли. И к потере сознания тоже. Он это понимает?

– Лучше, чем кто-то либо. Пейн-сама велел принимать все пожелания пациента и пообещал лично контролировать ход операции. Тебе лучше придумать, как удержать Нагато в сознании, Шини.

Да люби его биджу с такими требованиями! Когда дилетанты вмешиваются в работу профи и начинают ставить свои условия, вечно всякое биджево дерьмо получается. Но, походу, выбора у меня нет. Ну как нет… всегда есть.

– Да идите вы к биджу в зад с такими предъявами! Ищите другого ирьенина, который умеет заменять нервные волокна на нити чакры. У вас их там биджева очередь на том берегу озера стоит.

– Что? – опешила Конан.

– Если пациент знает лучше доктора, как его надо лечить, пусть сам себя и лечит. Я умываю руки и возвращаюсь к себе на Узушио, у меня там семья и ученики.

– Ты не можешь…

– В любой момент могу! – не уверена, о чем она именно. Но я про то, что рабские кольца на примере Наоми снимать научилась. Нужно всего лишь умереть. Фигня вопрос.

– Пейн уже всё решил.

– Ну, раз Пейн-сама всё решил… конечно это меняет дело, – я прям таки фонтанировала сарказмом. – Какая, люби вас всех биджу, неделя на подготовку? Уйдет пара месяцев, а лучше полгода. Операция будет не одна, и не две. Если Пейн-сама уже построил какие-то планы исходя из того, что сможет ходить, пусть перестроит. Не смотри на меня так! Нереально было не догадаться, кто он. Я, может, и идиотка, раз с вами связалась, но не настолько.

– Пошли. Обсудишь этот вопрос с Пейном, – решительно сказала синевласка и отвела меня в то же помещение, где я делала презентацию своих медицинских навыков. Там мне пришлось подождать, пока синевласка не вернулась с еще одним ликом Бога садизма – высоким парнем с длинными, как у Фумито когда-то, волосами. Ржаво-рыжими. Лицо самое обычное, не считая кучу черного пирсинга.

– Ты согласилась на назначенные сроки, а теперь решила перечить? Торговаться? – сказал он привычным голосом Пейна.

– А вы решили добавить нереальное условие об отсутствии анестезии, знаете ли. Да какого биджу? Если не доверяете мне, найдите того, кто заслуживает доверия, а меня верните на привычную работу – деревни взрывать. У меня там напарник малолетний присмотра требует.

– Ты забываешься! – повысил он голос.

– Нет, это вы забываетесь, Пейн-сама. Перед вами монополист, знаете ли. Сомневаюсь, что даже Цунаде справится с этой операцией, так как она не работала с нитями чакры. Хотите снова ходить – делайте по-моему. А потом уже можете выгнать меня из Акацуки.

– Из Акацуки не уходят, – надавил босс своим жутковатым взглядом.

– Ага, смешная шутка, давайте позовем Орочимару и вместе с ним над ней посмеемся.

Совсем я вразнос пошла. Но задрало уже это его отношение “я тут бог, вы пылинки под моими ногами”. Вопрос с анестезией последней каплей стал. Боюсь ли я его? Ну… не знаю. Ни разу не представляю его возможностей. Но думаю, что сбежать обратным призывом в Лес Влажных Костей я смогу в любой момент. Ну или в Долину Судьбы, там нет кислоты, выжигающей глаза, это удобно. А далее пусть попробует выковырнуть меня с Узушио.

– Шини, пожалуйста, смени тон, – на Конан мне сейчас было больно смотреть. Как говорится, “лица на ней нет”, крах всех надежд и всё в этом духе.