Шестнадцать - Чиж-Литаш Анна - Страница 5

— Привет, — Таня махнула рукой и подошла к Веронике. — Ну, давай, валяй!

— А ты, что, переговорщица? — ухмыльнулась Настя.

Таня захлопала длинными ресницами, достающими почти до бровей, и, изогнув тонко накрашенную бровь, посмотрела на девушку. Несколько секунд она молча смотрела, сканируя ее с ног до головы.

— Рот завали! — прошипела Таня.

— Слышь, Лемешевская, — Саша подошла поближе к Тане, при этом сохраняя расстояние в полтора-два метра. — Ты вообще не перепутала?

— Тебя забыла спросить, — Таня снова метнула молнию в сторону Саши и подошла к Веронике.

— Давай, валяй, — небрежно сказала она. — Что хотела?

— По-моему, я пригласила только Синичкину, — Вероника посмотрела на стоящую поодаль Алену. — Вас я не звала.

— Меня не нужно звать. Это мой двор, — Таня закурила, аккуратно достав из лакированной сумки пачку «Винстон». — Давай, говори, а то у нас мало времени.

Алена с ужасом наблюдала за разговором девушек. Внешне старалась не показывать свой страх, который буквально сковал каждый орган.

— Лети сюда, птичка, — Вероника махнула ей рукой.

Девушка в нерешительности сделала шаг вперед.

— Давай, поживей, — приказала Кораблева.

Алена на дрожащих ногах подошла к компании и, вздернув подбородок, с вызовом посмотрела на Веронику.

— Маленькая, но гордая птичка, — усмехнулась она.

— Я не понимаю, зачем вы меня позвали, — взяв себя в руки, сказала она.

— Лицо для начала попроще сделай. Девочка, ты только пришла в эту школу, но уже успела всем надоесть, — Вероника встала с качелей и вплотную подошла к Алене, демонстративно плюнув себе под ноги.

Лицо ее исказила гримаса отвращения. Она промолчала. От Вероники пахло несвежей одеждой, пропитанной потом и запахом еды.

— Я ничего плохого не сделала.

Вероника рассмеялась, сделала шаг назад, но через секунду резко толкнула Алену в грудь. Не ожидая удара, она упала на песок. Сумка не была закрыта, и тетради с книгами разлетелись по песочнице. Кораблева подошла, присела на корточки. С легкой улыбкой начала собирать учебники, затем подняла с земли сумку и направилась в сторону мусорного ящика. Алена, не сводя глаз, наблюдала за ней.

— Ву-аля! — Вероника с размаху бросила вещи в контейнер для пищевых отходов.

— А ты не перегибаешь? — Таня подошла к Алене и протянула ей руку. — Кораблева, это я тебе говорю!

— Может, это ты, Лемешевская, лезешь не в свое дело? Думаешь, если переспала пару раз в подъезде с Догом, то тебе теперь все можно?

На Таниных губах заиграла злая улыбка.

— Ты все правильно сказала. Я переспала, а не ты. Поэтому, успокойся и отвали от Синичкиной. Она теперь с нами.

Алена стояла за спиной Тани, впервые чувствуя себя в безопасности за последние двадцать минут.

Вероника ломалась. Хотела извергнуть весь поток своей ненависти на Таню и Алену, морально размазав первую, и физически — вторую. Она крепко сжала кулаки, вывешивая на лицо, как потом подумала Синичкина, одну из самых отвратительных улыбок, которые ей довелось видеть за свою жизнь.

— Но ты все равно успокой свою птичку. А то, если не я, то кто-нибудь другой обрежет ей крылья, — она сложила пальцы в виде ножниц и жестом провела рукой возле лица Алены. — Валим отсюда, — Вероника подхватила пыльный рюкзак, валяющийся на земле, и пошла в сторону девятиэтажки.

Карина и Катя, которые все это время молча стояли поодаль, подошли к Тане.

— Танюха, красава! — Катя положила руку на плечо подруги и потрепала ее по волосам.

— Дура! Что ты делаешь! — Таня достала из сумки зеркало, чтобы поправить и без того прилизанные волосы.

Алена молча стояла в стороне и пыталась обтряхнуть испачканные джинсы. Она нервно терла штанины, стараясь не поднимать глаз, чтобы не смотреть на одноклассниц. Чувствовала, что готова расплакаться.

— Сейчас дыру протрешь, — Катя подошла к Алене, взяла ее за подбородок и подняла голову. — Только сопли не распускай, — сильно сжав ее руку, быстро отпустила.

Девушка с благодарностью посмотрела на нее. Катя ничего не ответила, но в ее взгляде Алена увидела сочувствие.

— Вот только сумку из мусорки будешь доставать сама, — на ходу сказала Катя и, подхватив рюкзак, пошла в сторону дома. — Вы идете? — не оборачиваясь крикнула она девчонкам.

Таня и Карина засеменили за ней, даже не попрощавшись с Аленой. Еще минут пять они стояли возле дома и курили. Затем, помахав друг другу, разошлись по подъездам. Карина — в первый, Катя — во второй, Таня — в третий.

Алена посмотрела им вслед. Она стояла одна посреди пустого двора, окруженного старыми глазастыми великанами. Подойдя к мусорному баку, заглянула вовнутрь и застонала: сумка валялась на самом дне, дотянуться до нее рукой было невозможно.

— Что мне делать? — почти прокричала она. Обернулась и начала искать, что подложить под ноги.

— Чертова школа! Чертова папина работа! — она села на землю и расплакалась. — Зачем они меня сюда притащили? Пусть бы сами пошли в новую школу в десятый класс! В шестнадцать лет! — она уронила голову на руки. — Разве я могу рассказать такое маме? Или папе? А Алеся? Она, наверняка, скажет, что я сама во всем виновата! А мама проплачет неделю у себя в комнате.

Алена вытерла грязной рукой лицо, размазав остатки туши под глазами. Резко встала и подошла к урне. Подтянувшись на руках, перебросила сначала одну ногу, затем вторую, оказалась внутри. Схватила сумку, быстро сложила туда книги и тетради, которые уже успели испачкаться. Услышав голоса, бросила сумку на землю и выбралась из мусорки.

Всю дорогу до дома она старалась дышать ртом, так как вещи пахли отвратительно. Слезы скатывались по тонким скулам. Алена не знала, от чего именно уже плачет. Но Вероника Кораблева и мусорный бак точно были не главными причинами.

— Просто бери и затягивайся, — Карина с усмешкой наблюдала за Синичкиной.

Алена снова сделала затяжку и громко закашляла.

— Это точно не для меня, — она протянула дымящуюся сигарету Карине.

— Все так говорят в первый раз, а потом втягиваются. Тебе понравится, вот увидишь.

Пушистые хлопья снега падали на одежду и мгновенно таяли. Алена подняла голову вверх и открыла рот, пытаясь поймать снежинку.

— Что ты делаешь? — с улыбкой спросила Карина.

— Ем снег, — рассмеялась она. — С детства люблю. Говорят, если поймать снежинку и загадать желание, то оно обязательно сбудется этой зимой.

— Чушь собачья, — ухмыльнулась Карина и с интересом посмотрела на Синичкину. — Знаешь, ты сумасшедшая.

— Почему? — Алена перевела взгляд на подругу.

— Ты с другой планеты. Все время витаешь где-то. Вроде бы смотрим на одну и ту же вещь, а ты воспринимаешь по-другому, чем я.

— Но ведь это нормально. Мама всегда говорит, что у каждого человека свой взгляд на мир. И это круто. Иначе все бы умерли от скуки.

Карина с любопытством рассматривала лицо Алены.

— Но ты все равно изменилась за эти полгода.

— Наверное, — пожала плечами. — С вами не изменишься, — рассмеялась она.

— Мы плохому не научим, — ухмыльнулась Карина, протягивая сигарету.

— Опять? Я не хочу.

— Давай. Я обещала девочкам, что научу тебя курить.

Алена посмотрела на часы.

— Мы опоздаем на историю.

— Пофиг, — Карина махнула рукой. — Мы уже прогуляли русский и литературу. Таня и Катя заболели, поэтому в школе точно больше делать нечего. Так что давай, кури. Хоть что-то полезное за день сделаю.

— Но, если у меня и сейчас не получится, то вы отстанете от меня. Договорились?

— По рукам, — Карина протянула Алене зажигалку, и через секунду чистый морозный воздух был отравлен табачным дымом.

После октябрьских разборок с Вероникой Кораблевой прошло три месяца. Она оставила в покое Алену, правда, встречая ее в коридорах школы или на улице, всегда старалась зацепить плечом или бросить угрожающий взгляд. Девушка не могла полностью расслабиться и почувствовать себя частью этой школы. Несмотря на то, что прошло полгода, Алена все равно чувствовала себя чужой.