Жестокие игры Карима. Обожгу твою душу - Иман Кальби - Страница 2

– Ты тупая? Или понравилось смотреть?

Если бы не плотная ткань никаба, он бы смог увидеть, как передернуло мое лицо от отвращения.

Разве это может нравиться? Разве Он может нравиться?

Такая дьявольски совершенная красота- идеальные мышцы сильного тела, бронзовая кожа, чуть отросшие темно-пепельные волосы, спадающие на лоб… И такой мертвый внутри… Словно бы выжженный.

Я видела его пустоту. Меня нельзя было обмануть…

– Я сказала, что мне надо поговорить,– сжав зубы и кулаки, продолжала давить.

Карим выругался, глубоко вздохнул и улегся на тахтамейку, окинув мой черный силуэт полным пренебрежения взглядом.

– Только потому, что мне лень сейчас продолжать этот нелепый спор, я даю тебе минуту, чтобы сказать, что ты там хочешь сказать. Заранее говорю, любые убеждения меня не брать тебя замуж бессмысленны. Я сам не желаю этого ни на грамм… Так что если это тема, которую ты так настырно хотела поднять, то зря…

Эта… Да, я хотела убедить его, но… холод и жесткость в этих отливающих холодным блеском глазах сейчас отчетливо сообщали мне, что это и правда бессмысленно… Он не отступит. Наша свадьба- моя данность. Набор карт, оказавшихся в моих руках. Но никто не сказал, что во время игры я не смогу получить нужные мне козыри…

И тогда я решила использовать второй путь… Запасной и более изощренный. Наша мудрость гласила, что единственный способ обмануть умного врага- повести его путем, опасность которого он недооценивает…

– Я не буду отговаривать Вас брать меня в жены, но… хочу, чтобы в таком случае были соблюдены три условия нашего союза… Так требует наша традиция…

– Какого иблиса я должен следовать вашим традициям?– грубо осек меня он перекинув одну ногу на другую и открывая передо мной подошву своей обуви – символ вопиющего неуважения на Востоке.

Небрежно похлопал по карманам и вытащил сигарету. Американская марка. В этом совершенно архаичном интерьере, в нашем архаичном закрытом мире они и правда казались какими-то почти инопланетными… Закурил, выпустив густое облако дыма в потолок.

– Разве не ради традиции Вы берете меня замуж? Вы хотите лояльности людей, которые ставят во главу угла свои традиции и обычаи, так дайте им это… Иначе этот брак будет бессмысленным с самого начала…

На удивление мои слова произвели на него эффект.

– Говори. У тебя осталось пятнадцать секунд от выделенного времени.

Захлебываясь от предвкушения, я выпалила, как на духу.

– Первое. Мы отложим наш свадебный обряд на две недели. Потому что на это время приходится праздник Акиту- им традиционно отмечают союз двух наших верховных богов- богини Иштар, покровительницы любви, плодородия и войны и Мардука, верховного бога всего сущего. Все правители испокон веков по традиции заключали брачный союз в храме Иштар в пустыне в этот день. Такой брак станет легитимным в глазах бабилийцев, в отличие от простой консумации.

– Хорошо, дальше,– он слушал с интересом. И даже, казалось, забыл о времени.

– Второе…– я нервно сглотнула, потому что разговор о следующем пункте программы вызывал дикий прилив стыда. Хотя чего стыдиться. Вокруг меня все было измазано сплошным позором…– сама консумация… Согласно нашей традиции, она происходит не традиционным путем… Жрицы разрывают девственную плеву невесты специальным предметом. И только после этого происходит половой акт между партнерами…

Карим хохотнул, закатив глаза.

– Ты хочешь, чтобы твою плеву порвала палка? Варвары… В чем смысл?

– Так есть стопроцентная гарантия, что невеста чиста… А… не вступила в сговор с женихом и не попыталась обмануть… Для наших мест целомудрие невесты стоит на первом месте…

Он снова презрительно закатил глаза. Не нужно было быть супер-проницательной, чтобы догадаться, что такому, как Карим, было плевать на целомудрие невинной девушки…

– Ладно. На это я тоже согласен. Мне все равно, как ты лишишься девственности. Последняя нелепость, жду…

– Последнее…– снова нервно сглотнула,– праздник Акиту длится двенадцать дней… И завершается ритуалом обновления или другими словами- иерогамией… Я бы хотела, чтобы он тоже был соблюден… Пообещайте мне…

Вдаваться в подробности, что именно стояло за этим обрядом специально не стала…

Карим встал. Нет, не для того, чтобы подойти ко мне. Он устало потер глаза и размял плечи, игнорируя мое присутствие, словно бы я муха или моль…

– В сухом остатке… Ты хочешь, чтобы свадебный ритуал прошел сообразно канонам праздника Акиту, включающего двенадцать дней нелепых плясок и молитв лживым богам… Правильно я уловил суть?

Я поджала губы, чувствуя очередной прилив ненависти.

– Хотите закрепиться на этих землях, соблюдете обрядовость… Это мое условие, господин Карим.

– Условие?– поднял бровь иронично.– Условие предполагает торг. Так о чем ты со мной торгуешься, принцесса бабилийцев?

– Вы обещаете мне, что соблюдете все три части ритуала, о которых я сказала. Если вы нарушите два из них, то… я буду свободна и смогу уйти от Вас… А еще… Вы не станете глумиться над нашей землей и не будете строить здесь свои проклятые нефтяные заводы. Если нет… безропотно приму Вашу власть надо мной…

Он встал.

Подходил медленно. Уголки его губ нервно дрожали. То ли в ярости, то ли в презрении.

Остановился в метре.

– Мне бы выставить тебя за пределы шатра, схватив за черную уродливую тряпку, но… мне даже забавно, знаешь… Мне говорили, что женщины бабилонян- глупые, забитые, ничтожные существа… И потому… слушать тебя сейчас развлекательно… Хорошо, огнепоклонница. Слово Карима Увейдата. Я соблюду эти нелепые обычаи. И ты станешь безропотной рабыней, пригодной только на одно- стать сосудом для моего будущего сына… Ты уже проиграла. Потому что мы смотрим на этот мир несоизмеримо по-разному. Ты цепляешься за иллюзию, за пустые обряды и лживых богов, которых давно нет. Я живу логикой и прагматизмом. Помяни мое слово, спустя год я вспашу эту девственную землю, чьи недра несправедливо богаты нефтью, и превращу их в большой завод. А ты будешь носить в себе моего ребенка, потому что точно так же я вспашу и тебя. И если для этого мне нужно выполнить какие-то нелепые ритуалы, я согласен.

Его безукоризненное лицо искривила дьявольская усмешка.

Карима Увейдата называли огнедышащим драконом. Говорили, на его груди даже высечена татуировка с мифологическим зверем, внушающая сакральный ужас его врагам.

Но я не боялась его…

В ту ночь, у священной лампады, смотря на портрет моей умершей русской матери, я поклялась, что сожгу душу Карима Увейдата, как сжигала своих врагов богиня Иштар…

Он заглотил наживку…

Партия началась…

Наивный гений Карим Увейдат…

Не стоит недооценивать женщину с сердцем бабилонянки и душой женщины с русского Севера.

– И все равно ума не приложу, какого иблиса ты согласился на эти доисторические пережитки, Карим,– раздраженно выдохнул Ашур, залезая на своего верблюда,– переход по пустыне караваном? Словно бы мы Омейяды (прим.– династия арабских халифов, правящая на территории современной Сирии 6- 7 веках нашей эры). Почему нельзя пересесть на более современные виды транспорта и нормально переехать на Кипр, а идти на поводу у этих темных людей.

Я усмехнулся.

Глупая девчонка через черную тряпку осмелилась бросить мне вызов. Словно бы она равная. Словно бы она могла даже на толику соперничать со скоростью моей мысли.

При другом раскладе я бы не повелся на эту глупую провокацию, но от тщедушного, закрытого полотном тела разила такая волна ненависти и презрения, что мне стало даже забавным.

Она и правда думает, что эти чертовы ритуалы что-то решают? И правда цепляется за жизнь в этом убогом, архаичном месте?

Бабилоняне на протяжении столетий отказываются принимать развитие цивилизации, которое происходит вокруг них. Эти странные люди живут так, как завещали их потомки, закрыто и обособленно. Поклоняются языческим богам, воспевая культ огня как чего-то сакрального, отвергают электричество, телевидение, интернет, мобильную связь, нефть и газ. А ведь эти земли сказочно богаты последними… Из-за ископаемых я и решил положить конец нелепой автономии горстки диких людей, загнавших себя в черный чулан сознания точно так, как они обрядили своих женщин в непроницаемые тряпки, закрывающие даже глаза!