Пленница ледяного герцога (СИ) - Варварова Наталья - Страница 30

— Вряд ли вы планировали организовать со мной физический контакт. Значит, сильно переутомились. Я побеседую с Самуэлем, — заявил он вместо приветствия.

Аз зарычал отрывисто и яростно, и я засомневалась, что это Азазель. Впрочем, пресветлый взял меня за подбородок и заглянул в глаза. То есть сделал то, что я не выносила, в первые несколько секунд. Подозрения тут же развеялись.

— Как ваши дела, герцог? — промямлила я, как и он, игнорируя такую формальность, как приветствие. В глубине души мне было бы приятно, если бы он похвалил меня за то, что в последние дни трудилась, не покладая ни рук, ни ног. Во славу Чертогов и ради своего возвращения домой.

— Это бессмысленный вопрос, — заявил Азазель все тем же ровным голосом. — То, что в вашем обществе считается вежливостью, в нашем не имеет значения. Здесь каждый выполняет свой долг.

Я безуспешно попробовала запахнуть платье-халат на груди. Вчера старик притащил целый ворох нарядов от несравненного Миаса. Зачем? Для важного вечера, к которому меня готовили, хватило бы и одного.

— Я пришел поговорить о предстоящем бале. Самуэль восхищен вашими успехами. А я впечатлен тем, как вы справляетесь в хранилище. Свободной энергии стало на семь-восемь процентов больше. Примите мою благодарность. Несмотря на разногласия между нами, вы серьезно подошли к делу.

Я наконец получила долгожданный комплимент. Но почему по сердцу будто полоснуло бритвой… Стабилизируя энергию кристаллов, я тем самым усиливала могущественную расу Азазеля. И, если уж быть честной, то и сама я служила для него источником.

Клятое платье! Узкий разрез заканчивался у талии и при ходьбе чересчур обнажал грудь. Я пыталась закрыть ее полностью, но ткани для этого не хватало. Взгляд лорда не поднимался выше моей шеи — уперся в декольте и там и застрял. А ведь он не раз и не два видел меня обнаженной.

— Перестаньте так на меня смотреть. Я не пирог со свежим нектаром, — все-таки не выдержала, вспылила. — Вы сами сочли меня недостойной вашего внимания.

Аз, который поначалу рычал на герцога, сейчас уселся у моих ног и спокойно наблюдал за нашей стычкой. Почему-то от его молчаливой поддержки мне становилось спокойнее. Азазеля же такое поведение магического животного раздражало.

— Не могли бы вы тогда перестать мять мою личину по четыре раза в день и валяться на нем? Для человеческого ума это недоступно, но мы с ним одно целое, — парировал он.

— Я выживаю, как могу, в вашем уродливом мире, в вашем мрачном доме, и кис мне в этом помогает, — от возмущения слова выходили короткими и фразы — отрывистыми. — А я помогаю вам. И взамен требую всего лишь уважения.

Его льдистые серые глаза разгорелись в два аметиста и теперь полыхали так же ярко, как главный камень в хранилище. Я-то дура, не особо задумываясь, выстраивала систему подачи так, чтобы излишки энергии подпитывали именно его. И, наверное, перестаралась. Муж ухватил меня за плечи и сжал их, вынуждая не отрываясь смотреть на него.

— Чего же ты пыталась добиться, нацепив это платье? Ты читала пояснения? Миас прикладывает их к каждому предмету гардероба. Это платье — приглашение к близости. Кого ты соблазняешь на этот раз, Эль-Аму-Тадир? Кого ты ждешь — своего демона?

Его руки бесцеремонно добрались до моего живота через этот постыдный разрез и дернули за металлический пояс. Мне показалось, что мужчина немного расслабился, когда убедился, что цепь на месте и без повреждений.

Пояс звякнул. Я всхлипнула не столько от страха, сколько от унижения. Азазеля в этот момент я по-настоящему ненавидела; и он, разумеется, слышал мои эмоции даже лучше, чем если бы я озвучивала их при помощи слов.

— Прости, — вдруг сказал он. — Наверное, так подкрадывается безумие. Пять минут назад я был преисполнен благодарности. Я скучал по тебе все эти дни. Но увидел тебя в этом наряде, почувствовал твою неловкость и нежелание принимать меня и… забыл, кто я такой.

Моя ладонь покоилась между ушами Аза. Он глубоко и спокойно дышал. Вторая задержалась на груди герцога, — перед этим я пыталась оттолкнуть его — и под ней отчаянно билось сердце.

Я сутками пребывала в каком-то неестественном оживлении, и теперь, — видимо, из-за резкой смены эмоций — оно вдруг покинуло меня полностью. Взамен пришла дикая слабость. Я повисла на Азазеле и поддерживала равновесие, опираясь на Аза.

— Не читала бумажки к платьям. Самуэль сложил их отдельно, и я решила, что там чеки. Я очень обижена на тебя. Это личное. И еще меня раздирает на части от того, что, помогая тебе, я иду против интересов родного мира… Это много чувств сразу. Они разные. А ты подхватываешь самые злые из них и бесишься.

Наверное, ни разу я не была с ним так откровенна. Это все усталость. Азазель молчал почти минуту, обнимая меня одной рукой.

— Я шел предложить тебе решение для предстоящего бала. Мы объявим о временном браке. По сути, так оно и есть, Древо же гарантировало тебе свободу. Ты представишь свой танец, мы покажем накопители в хранилище — при этом парный танец исполнять не станем. Просто возьмемся за руки.

— Что это значит? — получилось слишком тихо, но он услышал.

— Что ты прекрасна и я пал жертвой твоего очарования. Это будет то, что окружающим понять легко. Я ведь все еще скорее жив, чем нет, — Азазель невесело усмехнулся. — Ты принесла пользу Чертогам и сделала счастливым принцепса. Никто не заподозрит, кто ты для меня. И вскоре ты сможешь беспрепятственно уйти.

Я не почувствовал радости. Я вообще ничего не чувствовала, кроме того, как напрягся Аз под моей рукой. Я машинально погладила зверя. Принцепс вздрогнул и закрыл глаза.

Меня не выпустят, если пресветлые узнают правду — что от меня зависит жизнь их «неправителя». На этом балу мы с Азазелем должны скрыть от всех правду.

Не представляю, что дергало меня за язык, — наверное, горечь. Она поселилась во мне с тех самых пор, когда он сказал, что не в силах любить ту, кто желает зла его расе.

— А, может, ты боишься, великий принцепс? Готов умереть, но не принимать то, против чего возражает твоя сущность…

— Или, может, ты не хочешь уходить от меня, девушка, спустившаяся с небес? — он нашел ответ неожиданного легко и тут же подхватил меня на руки.

В противном случае я бы упала — слабость взяла вверх, ноги налились свинцом. Аз сердито рыкнул, потому что, по его расчетам, я должна было приземлиться ровно на него.

Перед тем, как потерять сознание, расслышала Самуэля, который, по своему обыкновению, успел в последний момент:

— Сейчас-то что не так? Ваша митра ей больше не вредит. Все показатели были в норме. Разве что тревожность повышенная.

Азазель снова обнимал меня в своей же постели — и это было чудо как хорошо. Я чувствовала себя невесомой пушинкой и настоящей красавицей одновременно. Все эти дни мне его недоставало. Среди подушек витал аромат стужи и нагретого озона. Значит, недавно он сражался.

Где он проводил ночи, кто украшал его постель, пока меня караулил Аз, — каюсь, много сомнений роилось во мне после того, как мы поссорились. Сейчас они таяли, а тиски, сжимавшие мою грудь постоянным беспокойством, разжимались. Но со стороны, наверное, все выглядело не так радужно — я лежала тихой тряпочкой в счастливом полубессознательном состоянии. Вокруг меня уже полчаса переругивались герцог с Самуэлем.

Меня это раздражало хотя бы потому, что Азазелю в конце концов пришлось встать. Я знала, что он стоит у окна и сверлит старика ледяными глазами. На меня он тоже иногда посматривал, почти с нежностью.

— Смотри, Аз спокоен. Нет причин наводить панику, — увещевал Крысюка герцог.

Но в его голосе не ощущалось обычной уверенности. Он озабоченно потер переносицу. Небесные кущи, я сплю и не сплю одновременно. А еще вижу с закрытыми глазами.

— Леди сильно ослабла за каких-то полчаса, что мы с ней провели раздельно. Либо сказались несколько дней напряженной работы, либо вы чем-то сильно ее расстроили. Что толку сверяться по Азу? Он улавливает ее эмоции, и сейчас ей вполне сносно.