Ребенок для Азата (СИ) - Зайцева Мария - Страница 1

— Нэй! Ну сколько можно?

Лаура нетерпеливо приплясывает у двери в кабинет, смотрит демонстративно в телефон на время.

Я закрываю все вкладки, действуя согласно инструкции, сворачиваю все, что необходимо свернуть, проверяю, поставился ли пароль.

В моей работе по-другому никак.

Процедуры, правила, строгая отчетность — краеугольные камни бизнес-процессов большой корпорации, “дочки” азиатского монстра в IT сфере.

И нарушать их нельзя.

Особенно мне.

Особенно теперь.

— Нэй!

— Иду, — спокойно отвечаю подруге, еще раз проверяю рабочий стол, мимолетно улыбаюсь нахмуренной рожице на фото и выхожу из кабинета.

— Боже, ты такая медленная! — закатывает глаза Лаура, — как я в институте этого не замечала?

— Ты просто не обращала внимания на мои возражения, — смеюсь я, — и банально везде таскала за собой за руку. Знаешь, иногда мне казалось, что я даже ногами не успевала шевелить и буквально летела за тобой!

Лаура фыркает, растягивает свои пухлые, чуть подправленные хирургом и уколами губы в улыбке.

Выразительно оглядывает меня.

— Ну да… Вполне возможно… Чего тебя таскать-то? Труда никакого, ты же весишь всего ничего…

Только вздыхаю, соглашаясь с подругой.

У нас с ней — серьезная разница в росте и комплекции.

Лаура — яркая представительница того, что называют “скандинавская красота” — высокая, подтянутая, светловолосая и светлоглазая, улыбчивая и солнечная.

А я — полная ее противоположность.

Невысокая, с формами, с темными волосами и смуглой кожей.

Когда мы учились в универе, она меня в самом деле просто, безо всяких церемоний, брала за руку и волокла в том направлении, которое ей было нужно.

И сейчас, похоже, вспоминает о наших вольностях с ностальгией.

Теперь-то меня не утащишь так легко. Хоть разница в комплекции и сохранилась, но здесь по коридорам так не побегаешь… Это тебе не институт.

Азиаты спешки не любят…

— Идем, а то всю паннакоту разберут в кафе, — командует по привычке Лаура и первая идет в сторону лифтов.

Я за ней.

Паннакота — это святое, хотя я больше люблю национальные сладости своей родины… Пропитанная медом и сахаром пахлава, воздушная пишмание, нежная локма… Здесь их, конечно, можно достать, здесь все можно достать, но не того качества. И не такие вкусные.

Да и не стоит душу травить.

И я, и мой сын — европейцы, мы должны привыкать к европейским продуктам.

Хватит того, что в родительском доме всю сознательную жизнь я ела национальную кухню…

В кафе традиционная для обеденного перерыва очередь.

Берем себе еду, едва находим свободный столик.

Лауре удается прихватить последнюю паннакоту, и теперь она блаженно ее ест маленькой ложечкой.

А я, улучив момент, набираю на сотовый няне.

Несколько слов о самочувствии и состоянии сына, затем смотрю на экран, откуда мне улыбается кругленькая мордашка Адама. Он радостно гулит и пускает слюни, а я чуть ли не плачу, настолько сильно хочется взять его сейчас на руки, прижать к себе, с наслаждением вдохнуть сладкий детский аромат…

Замечаю тревожный взгляд Лауры, торопливо прощаюсь, отключаю телефон.

— Слушай… — она смотрит серьезно, протягивает мне салфетку.

Ох, не смогла я, все-таки, сдержаться, видимо! Заплакала…

Промакиваю глаза, отпиваю сок из высокого бокала, смотрю вопросительно на подругу. Она что-то говорить же начала?

Почему замолчала?

— Слушай… — мнется она, но потом все же решает продолжить, — может, тебе все-таки не торопиться с работой? Пойми, я тебя поддержу и так. И Скотт тоже! Ну зачем тебе душу себе рвать?

— Нет, спасибо тебе, Лэй, — качаю я головой, — я и без того вам стольким обязана… Если бы не вы… Я… Я не знаю, что было бы, правда… И в самом начале вы мне помогли, и потом… И вот теперь, с этой работой…

— Ну, положим, с работой ты сама справилась, — улыбается Лаура, — без нас. В конце концов, представители “ЮМИ” тебя сами нашли, мы тут не при чем! Наоборот, это ты мне сейчас помогаешь! Кто бы меня сюда на стажировку взял, если б не ты?

— Перестань… — смущаюсь я, — это малая плата за ваше бесконечное участие…

— Боже, ну хватит выражаться уже, как старушка! — опять закатывает глаза Лаура, — и хватит благодарить без конца! Уверена, любой нормальный человек поступил бы так же! И еще бы в полицию пошел! Я бы точно тебя отправила, жаль, что Скотт заступился, не встал на мою сторону… Либерал хренов…

— Ну что ты! — привычно пугаюсь я, — какая полиция?

— Обычная! Та, что защищает права граждан! Особенно тех, кто в плену был! А ты была в плену!

— Ты… Преувеличиваешь…

— Я? — поражается Лаура, даже паннакоту перестает есть, — я преуменьшаю!

Разговор этот не имеет никакого смысла и продолжается на протяжении года, с краткими перерывами на мои роды и кормление, когда нельзя было волноваться.

Лауру — яркую представительницу современной европейской молодежи, борца за всяческие свободы для женщин, представителей секс-меньшинств, зеленых, редких животных, и прочего, и прочего, и прочего, ужасно возмущает моя позиция непротивления в данном вопросе.

Она в самом деле не понимает, почему я не хочу отстоять свои права, не хочу решить окончательно вопрос, почему боюсь и прячусь. Находясь в свободной, демократической стране, являясь ее гражданкой.

А я…

А я не могу ей ничего объяснить…

Из слишком разных мы миров.

— Ну ладно, — неожиданно смягчается Лаура, — давай скорее уже! Нам еще в конференц-зал топать через пол здания.

— Зачем? — удивляюсь я.

— Как зачем? Ты пропустила, что ли? С новыми партнерами знакомиться! Они часть акций корпорации купили.

Я вздыхаю, припоминая, что вчера нам об этом объявляли, но у Адама как раз поднялась температура немного, и я, встревоженная, просто упустила из виду сообщение в корпоративной сети.

— Надеюсь, это ненадолго, — бормочу я, вставая из-за стола, — у меня еще столько работы… И сверхурочно не хотелось бы…

Няне доплачивать…

И Адам… Я приду, а он спать будет… Боже… Главное, опять не заплакать, а то хороша буду перед новыми партнерами.

Мне-то, как HR, придется с ними плотно сотрудничать…

Дела у холдинга до последнего времени шли очень хорошо, мне ли не знать? На своем рабочем месте я с утра до позднего вечера тружусь, не покладая рук, над составлением мотивационных программ для персонала, занимаюсь открытием и закрытием вакансий, провожу удаленные собеседования с персоналом, выявляю при помощи тестирования их возможности и будущий процент успешности в холдинге… И работы у меня только прибавляется и прибавляется. А это значит, что компания развивается, количество персонала стремительно растет, открываются новые филиалы, новые “дочки”.

И то, что у нас — еще одни партнеры, говорит только лишь об укреплении азиатских позиций на европейском рынке.

Наверно, это та серьезная, подающая большие надежды на IT рынке корейская компания, о которой еще полгода назад говорил руководитель европейского направления компании…

Должно было быть нечто масштабное, насколько могу вспомнить…

Корю себя за то, что проморгала полностью процесс слияния. Это совершенно непрофессионально.

Но, что поделать, я была все это время полностью загружена по основной специальности, работы — масса, да и не такая я шишка, чтоб меня еще дополнительно посвящали в планы по развитию компании. Я — всего лишь винтик в огромном механизме.

Азиатская система распределения обязанностей в компании беспощадна к личности. Мы все в целом — механизм для достижения единой цели, в данном случае — прибыли.

На своем месте я должна справляться с должностными обязанностями идеально, иначе будут штрафы, а потом — увольнение.