Седьмой царевич 3 (СИ) - Шаман Иван - Страница 40

— На дороге кордон, — предупредил водитель, и я развернул турель, только затем поняв, что встречающие не похожи на спецназ. Скорее на местную полицию, усиленную войсками и силами обороны. Дорогу в Багдад преграждал танк, стоящий поперёк шоссе, а за ним спрятались пара БТРов и несколько десятков полицейских машин. Из мегафона слышалось местное наречие, которое я вообще ни разу не понимал.

— Требуют немедленно опустить оружие и сдаться, — перевёл Сергей.

— У нас громкоговоритель в машине есть?

— Обижаете, князь, у нас даже крякалка имеется, — с ухмылкой ответил Антон, и передал Сергею микрофон. Теперь уже с нашей стороны раздался весьма сдержанный, но настойчивый голос. Иракцы, удивлённые такой наглостью, начали разворачивать в нашу сторону башню танка.

— Скажи им, что если они немедленно не уберутся с дороги, то пожалеют об этом и лишаться последнего союзника, — предупредил я. Вычленить момент, когда танк выстрелит, почти невозможно, а с такого расстояния велик шанс, что я не успею создать Знак и остановить снаряд. Пришлось действовать на опережение.

Длань накрыла ствол танка, придавив его к земле. Да так, что его выгнуло дугой. Раздались крики, мат, но стрелять никто не решился. А спустя несколько секунд танк подался вперёд, выплюнув из выхлопной трубы столб чёрного дыма. Но то ли мехвод с перепугу не разобрал дорогу, то ли ещё что, но советская семьдесят двойка клюнула носом и прямо с трассы ушла в ближайшую стену дома.

А дальше и вовсе начался цирк с конями. Вместо того чтобы спокойно сдать назад, танк взревел двигателем, въехал ещё глубже, и лёгкое строение обрушилось на него сверху, но на удивление выдержало. И тогда распахнулся люк на башне, и танкисты с криками и воплями кинулись наружу. Где на них, со скалками и сковородками набросились перепуганные и чертовски злые женщины, жильцы порушенного строения.

Так они их и гнали, пока танкисты, прикрывая головы руками, не скрылись в трущобах.

— Вот попали мужики, им теперь жизни не будет, — сочувствующе проговорил Антон. — Правда, они сами те ещё придурки.

— Не отвлекаемся, — буркнул Сергей и вновь взялся за громкоговоритель.

Всё решилось, когда полицейские машины начали в спешке разъезжаться в стороны и вперёд протиснулся шикарный белый лимузин, с гербом на капоте. Представительность машины не вызывала никаких вопросов. А уж когда из неё выбрался генерал, над которым тут же подняли зонтик, стало очевидно, что к нам пожаловало чуть ли не высшее командование.

— Клим, бери артефакты и держись рядом. Сергей, будешь переводить. Антон, готовься если что прикрыть нас авто, — раздавал я команды, скидывая лишнее вооружение. По брутальной силе нам с парой сотен бойцов всё равно визуально не сравниться. А по реальной… если меня не будут пробовать накрыть огнём миномётов в плотной застройке, я и сам уйду. Или перебью их, если придётся.

— С кем разговариваю? — на вполне неплохом русском произнёс генерал.

— Имею честь быть представленным, князь Иван Пожарский, — чуть кивнул я.

— Князь? Прошу прощения, генерал Али Хаммади, глава полиции Багдада.

— Жаль, что мы не были знакомы раньше, генерал, вы превосходно знаете русский.

— Благодарю, я заканчивал университет Дружбы народов в Москве, — улыбнулся мужчина, но тут же взял себя в руки, став серьёзным. — Мне доложили, что вы вынесли из нашего национального достояния несколько артефактов.

— Истинно так. Но лишь для того, чтобы они не достались британцам. Я могу передать их вам здесь и сейчас, — кивнул я Климу, который размотал ткань, в которую была завёрнута статуэтка. — А могу после того, как эта война закончится, и вы будете в безопасности. Москва не худший город на земле, и её точно не станут бомбить.

— Я… — мужчина нахмурился ещё больше, на его лбу появились глубокие складки. — Сделаем иначе. Передайте их мне сейчас, чтобы мои солдаты это видели, а позже их, вместе с моими родственниками, доставят в аэропорт. Надеюсь, вы поспособствуете их эвакуации?

— Конечно. Женщинам и детям на войне не место, — я махнул рукой, и Клим, прекрасно слышавший наш разговор, передал генералу исторические ценности. — Только не задерживайтесь. Самолёты должны взлететь до начала мясорубки.

— Естественно, — кивнул генерал. — Благодарю за понимание.

Затем он обернулся к подчинённым, показал артефакты и радостно крикнул. Что именно — я не понял, но это было и неважно. Через пару минут довольные и успокоившиеся мы уже ехали по городу в сторону посольства. А когда уже стояли у ворот, машину неожиданно качнуло, и раздался отдалённый раскат грома.

— Какого чёрта? — удивился Антон. Сергей же схватился за оружие. А когда нам навстречу выскочил генеральный консул, напряглись уже все.

— Разворачивайтесь немедля! В аэропорт! Все в аэропорт! Террористы ударили по американской эскадре ядерным оружием!

Мы успели выбраться из Ирака за полчаса до массированного авиационного удара. Но били по нему не американцы, как изначально планировалось, а размещённая в Саудовской Аравии британская группировка. Даже не знаю, что именно сыграло большую роль: то, что мы вывезли скрижаль, или то, что был уничтожен американский флот.

В любом случае, пока мы летели на родину, трижды меняли курс из-за угрозы авианалёта. А ведь атака шла не на нас, просто регион разом взорвался десятком конфликтов. И если раньше присутствие заокеанских сил было сдерживающим фактором, то неожиданно оно исчезло, и все решили как можно быстрее свести счёты, пока не ударили по ним или пока не добили…

— Почти все истребители и бомбардировщики Израиля в воздухе, — мрачно проговорил консул, летящий с нами одним бортом. — Собираются решить проблему одним ударом.

— У них есть ядерное оружие?

— Они этого никогда не подтверждали, но и не опровергали, к тому же сами участвовали в нескольких программах по разработке, — ответил вместо него Сергей. — По нашим сведениям, у них от тридцати до семидесяти ядерных бомб. Ирану мало не покажется. Да и остальным их соседям. Если самолёты долетят.

— А есть шанс, что не долетят? — удивлённо спросил я.

— Мы им недавно продали несколько С-300. Да и со времён союза у Ирана на вооружении стоят С-125 и С-75. Может, все и не собьют, но десяток точно. А вот что будет дальше — большой вопрос.

Через несколько часов полёта мы снова сменили курс, в этот раз из-за планирующегося ядерного удара по Афганистану. Америка решила ответить самым жёстким способом, каждый из городов должен был получить по минитмен-3 или аналогичной ракете, и вскоре пустыни и горы покрылись ядерными грибами.

Даже в наших самолётах техника начала сбоить, по всем частотам шли помехи, компас и прочие приборы навигации сходили с ума. Но спустя некоторое время всё прекратилось, а курс самолётов оставался прежним. К моменту, когда мы сели в Санкт-Петербурге, большая война только начиналась.

Меня доставили в Царское село, остальные же отправились по своим ведомствам. Распрощались мы если не друзьями, то проверенными боевыми товарищами. Только Клим напоследок сокрушался о загубленных артефактах. Но ему простительно, как-никак историк и археолог.

Первым делом я созвонился с Аней, правда, рассказывать было особенно нечего. Просто убедился, что с девушкой всё в полном порядке, и за прошедшие сутки она устроилась в местной дворянской академии. Поселили её там же, в общежитии, и я не стал предлагать девушке переехать ближе к дворцу. Во-первых, это было подозрительно. Во-вторых, просто неудобно ездить на учёбу.

Я и сам не собирался долго задерживаться в Царском селе, но кто меня спрашивал?

— Ваше высочество, вас ждут в зале для совещаний, — предупредил секретарь-референт, вытянувшись по струнке.

— В пять часов утра? — зевая спросил я, просто на всякий случай.

— Боюсь, дела не ждут. Ваш отец в Москве, но просит немедля с ним переговорить.

— Хорошо, веди, — не стал спорить я и вскоре оказался в просторном зале перед целой гроздью пузатых мониторов. На одном из них шло заседание думы, на другом — срочное совещание совета безопасности, на третьем — Генеральный штаб и так далее. Меня же интересовал центральный, где маячило уставшее и недовольное лицо Василия.