Тактик 1 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 21

Я же, поразмыслив, решил заняться материальной частью.

Во-первых, меня печалило отсутствие возможности мыться. А моя культура привыкла к чистоте.

Был расчищен колодец. Силами пары крестьян построен небольшой, но очень тёплый сруб без окон. Внутри, силами других крестьян, выложена печь. В городке куплена металлическая бочка воды и вот есть уже и баня.

Пользовались ей все поголовно, потому что — дисциплина и приказ.

Во-вторых, я решил, что при наличии золота надо бы прекратить походить на банду бомжей.

Все-таки, хороший солдат — это не только сильный и умелый, но и хорошо экипированный солдат. В нашей роте обнаружился парень по имени Йорген, невысокий, но жилистый, который до службы в Ордене был подмастерьем у деревенского кузнеца. Руки у него росли откуда надо, да и голова соображала.

Я выделил из своей доли сестерциев, закупил в Хеорране необходимый инструмент: молоты, клещи, напильники, а также мехи и древесный уголь. Вместе с Йоргеном и еще парой толковых ребят, которые вызвались помочь, мы соорудили рядом с казармой небольшую полевую кузню с навесом.

И работа закипела, забурлила. У Йоргена появились помощники, которых я освободил от других бытовых задач — нарядов.

Стук молотов, шипение раскалённого металла, погружаемого в воду, запах дыма и угля — всё это стало привычной частью нашей лагерной жизни.

Мы чинили поломанное оружие, латали прохудившиеся доспехи, выправляли погнутые шлемы. Качество что орочьих трофеев, что орденского казённого снаряжения, откровенно хромало, так что работы у нас было навалом.

Что-то закупалось у местных, но как такового «оружейного магазина» тут не было.

Тем не менее через почти месяц нашего пребывания в роли «роты охранения», наши бойцы и мы сами начали выглядеть не как сборище оборванцев, а как вполне приличное воинское подразделение. Средневековое, само собой.

Вместе с этим подрос и моральный дух. Когда ты знаешь, что твой меч не сломается в первом же бою, а шлем не расколется от случайного удара, воевать как-то увереннее. Когда ты сыт и видишь, что твои командиры не совсем идиоты, это вселяет уверенность и самоуверенность.

Однажды ночью, возвращаясь с Эриком из «патруля» по окрестностям (на самом деле, мы просто ходили к ручью подышать свежим воздухом и обсудить последние новости, подальше от любопытных ушей), мы случайно подслушали разговор солдат в казарме. Голоса были приглушёнными, но до нас доносились обрывки фраз.

— … а я тебе говорю, Хорст, нам с капралами повезло, — говорил один, судя по голосу, молодой парень. — Помнишь, как нас Грейден гонял? Как скот. А эти… и накормят по-человечески, и казарму вон какую отгрохали, и оружие чинят. Мейнард, конечно, спуску не дает, три пота сходят на тренировке, но по-честному. После тренировок кормят на убой. А Ростик, тот вообще, слышь, шарит, как надо воевать. Вон, с орками на перевале, как всех уделал, а? Говорят, он даже предсказывать умеет, куда враг ударит.

— Да уж, — поддакнул второй, голос которого был заметно постарше. — За таких командиров и богам помолиться не грех. Может, и выживем с ними. Не то что с этим напыщенным Нэйвиком, который только и знает, что в Хеорране прохлаждаться с бабами и вином.

Мы с Эриком переглянулись. Мелочь, а приятно, чёрт возьми. Вообще-то мы заботились в большей степени о себе, но не считали «личный состав» за скот. И эта «забота о личном составе», подкреплённая всего одной удачной победой, начала приносить плоды.

Авторитет — штука нематериальная, однако в армии, особенно такой разношёрстной, как наша, он в критический момент может здорово выручить.

В свободное время я засел за книгу по тактике, которую притащил Эрик. Местный автор, некий магистр Форли, конечно, не Сунь-Цзы и не Клаузевиц, но некоторые идеи были вполне здравыми, особенно с поправкой на местную специфику — наличие магии, разных рас и прочих фэнтезийных реалий.

Особенно меня заинтересовали главы, посвященные действиям в обороне и использованию особенностей местности.

Я начал понемногу тренировать наших солдат, отрабатывая самые простые, но эффективные приёмы. Ничего сверхъестественного: построение «стена щитов» (после нескольких попыток я понял, что «черепаху» они не освоят) для защиты от стрел, совместная атака копьями из-за этой стены щитов, отработка фланговых маневров небольшими группами.

Самым сложным оказалось научить их ложному отступлению — манёвру, при котором рота имитирует бегство, заманивая противника в ловушку или на заранее подготовленную позицию.

Новобранцы, не привыкшие к такой тактической изощрённости, поначалу путались, нарушали строй и вообще больше походили на спугнутое стадо, чем на воинское подразделение.

«Управлять людьми, конечно, не то же самое, что юнитами в стратегии, — думал я, наблюдая за неуклюжими попытками новобранцев выполнить команду. — Этим нельзя просто кликнуть мышкой и отдать приказ. Тут нужен подход, авторитет, умение объяснить так, чтобы понял даже самый тугодум. Но, чёрт возьми, это даже интереснее, чем любая компьютерная игра».

И, на удивление, с какой-то сотой попытки, но у меня начало получаться. Солдаты, видя, что я не просто командую, а сам показываю, как надо, и объясняю смысл каждого маневра, старались. Постепенно их действия становились все более осмысленными и слаженными.

Размеренная, почти мирная жизнь на руднике, посвященная обустройству быта и тренировкам, оборвалась неожиданно. В одной из шахт, где трудились гномы-рабы, произошел обвал.

Несколько гномов пострадали, один, по слухам, погиб, а саму шахту временно закрыли для расчистки. Наёмники Ордерика, недолго думая, пригнали всех рабов, около полусотни измождённых фигур, к нашей казарме. Их просто вытолкали из ворот рудника и бросили под открытым небом.

— Пусть пока у вас побудут, капралы, — заявил Ордерик, появившийся чуть позже, с наглой ухмылкой на своем хищном лице. Он даже не слез с коня, разговаривая с нами свысока. — Нам их сейчас девать некуда, шахта завалена. А вы тут все равно бездельничаете, мух гоняете. Присмотрите за ними. Только это… кормёжка и лечение — за ваш счет. Сэр Нэйвик сейчас… занят важными государственными делами в городе. И не вздумайте их отпускать, а то головы с плеч.

Вот так, просто и незатейливо, на нас свалили еще полсотни голодных, изможденных и обозлённых на весь мир гномов. И угрозу в придачу.

Мы не стали ему отвечать, хотя злобу и затаили.

Пленников разместили их в наспех построенном загоне рядом с казармой, который раньше предназначался для скота, случись он у нас. Зрелище открывалось удручающее. Грязные, в лохмотьях, которые едва прикрывали исхудавшие тела, с потухшими, полными безнадёжности глазами, они напоминали скорее призраков, чем живых существ.

Многие были ранены при обвале — ссадины, ушибы, переломы. Другие страдали от истощения, цинги и кожных болезней. Запах от них шёл такой, что слезы наворачивались на глаза.

Мой внутренний «борец за справедливость», обычно дремавший под слоем цинизма и сарказма, приобретённого за годы студенческой жизни и случайных подработок, проснулся и взревел. Я всегда считал рабство одним из самых мерзких вещей, изобретённых человечеством. И видеть это здесь, вживую, во всей его неприглядной красе, было особенно тяжело.

Мы с Эриком и Мейнардом, не сговариваясь, распорядились накормить гномов из наших запасов. Мы организовали бойцов для оказания им медицинской помощи: промыть раны, наложить повязки из чистых тряпок, которые нашлись у нас.

Использовали запасы одежды и снаряжения, стали их переодевать в чистое, а парочке солдат я приказал растопить баню.

Гномы поначалу дичились, смотрели на нас с ненавистью и подозрением, отшатываясь от любой протянутой руки. Они разговаривали только на своём глухом и резком языке, который я, к своему удивлению, начал понемногу понимать. Видимо, тот «языковой пакет», который мне «установили» при переносе в этот мир, включал в себя и основы гномьего. Не то чтобы я мог свободно болтать, но общий смысл улавливал.