Другая жизнь. Назад в СССР-2 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 35

— А это разве одно и то же, твоя гимнастика и карете? — спросила Светлана.

К моему удивлению в её голосе слышалась явная заинтересованность.

— Ты показывал… В твоём карате удары и резкость, а твоя гимнастика плавная.

— Нормально всё будет, — улыбнулся я. — Пойдёшь ко мне заниматься? Я тебя научу от хулиганов отбиваться. Ты такая красивая, что они к тебе точно приставать будут.

— Уже пристают, — она опустила глаза. — К тебе шла, какие-то придурки пристали на остановке у пятидесятого дома. Еле отбилась…

Я нахмурился, представив ситуацию, при которой возвращающаяся от меня Светлана попадает в лапы нашим местным «утыркам». «Верхняя Сахалинская» тот ещё рассадник хулиганья. Я там тоже до последнего времени проходил с опаской между пятидесятым и сорок восьмым домом. Этот проход называли ночной раздевалкой и его старались проскакивать как можно быстрее.

— Скоро мама придёт, — сказал я. — Но это я просто сообщаю, чтобы ты не удивилась дверному звонку.

— Да, он у вас смешной. Мявкает, как моя кошка. Ах, я же не сказала! Мы же сиамскую кошку взяли! Котёнка. У маминых знакомых. Настоящая, с голубыми глазами. У них ещё есть. Не хочешь?

Кошку я не хотел, хотя мой «внутренний голос» мне подсказывал, что у него была кошка, вернее кот, от той же мамаши. И кот приличный, ходивший по своим надобностям в унитаз.

— Хм. Кота я бы взял. Надо с родителями поговорить.

— Ой! Это здорово! И я поговорю с мамой.

В дверь позвонили. Звонок жалобно и противно мявкнул, словно животному наступили на хвост. Поначалу знакомые даже пугались и смотрели под ноги. У нас и коврик был пупырчатый и мягкий. Вот и подпрыгивали гости, думая, о кошке под ногами. Ха-ха…

— О, Светочка! — чему-то обрадовалась мама. — А мне звонила твоя мама и говорила, что вы кошечку взяли. Сиамскую. Мне рекомендовала.

Мы со Светланой переглянулись.

— Я поговорю с папой, и мы котика возьмём, не возражаешь? — спросила она меня.

Я усмехнулся и развел руками. Правильно говорят, что от судьбы не уйдёшь.

Проводив Светлану до дома и не заходя к ним, хоть она и звала, я спросил:

— Когда снова в кино пойдём?

— Да, хоть завтра, — пожала она плечами.

Завтра — четвёртое сентября воскресенье. Можно было с утра сделать уроки, днём покупаться, а вечером сходить в кино. Поесть в кафе мороженное, то, сё… Прогуляться.

— Договорились. Во сколько зайти?

— В шесть заходи. Там фильм с Московского международного фестивали будут показывать. Уже неделю крутят. Сегодня показывали наш новый фильм «Мимино». Его ещё и в прокат не выпустили… Можно было бы сходить сегодня. Ещё есть время успеть.

— Я не могу сегодня, — скривился я с сожалением. — У меня тренировка по карате. Мы уже начали потихоньку заниматься. Вторник, четверг, суббота. Не могу пропустить. Уже двадцать человек в группе.

— Ничего себе. Без разрешения?

— Пока на свой страх и риск физрук, вроде как, ведёт гимнастику. Он своих, в основном, друзей — бывших спортсменов позвал.

— Хм! — Светлана посмотрела на меня оценивающе и я не понял, то ли одобрительно, то ли не очень.

— Ну, ладно. Завтра, так завтра… Ну пока⁈

Мы посмотрели друг-другу в глаза и наши губы нашлись, но не надолго. Дело было у её двери, а мало ли кто в дверной глазок может посмотреть, хотя я и прикрыл его своим телом. Но ведь были и соседи напротив…

Я шел домой и мне вспомнился недавний поход на футбол. Так-то я футбол смотреть не очень люблю, как и играть, но второго сентября Валерка-Грек уломал меня сходить на игру Владивостокского Луча с Барнаульским «Динамо», обещая провести без билета.

Это «провести» оказалось с подвохом. Мы проникли через оторванную доску стадиона в подтрибунное пространство и вылезли через проломленный деревянный пол на верхнем ряду. Вылезли, уселись и увидели парня, которого я ударил, а он стукнулся головой о рельс. Живого, естественно, да ещё и в толпе друзей. И второй, тот который окучивал Валерку, и которого я срубил ударом в ухо, был там же в этой толпе.

«Моя» жертва сидела с перевязанной головой, а прошло, между прочим, с мая месяца прилично времени, а значит из больнички вышел совсем недавно. Может, как и я когда-то, теперь восстанавливался. Почему я так думаю, потому что он увидел меня и у него мелькнул в лице вопрос, но он не стал им заморачиваться и отвернулся. Второй на нас не смотрел и мы, нырнув в ту же самую дыру, откуда выползли, стадион «Динамо» покинули. Валерка потом сожалел, что не посмотрел футбол, а я ехал в трамвае и мысленно благодарил Бога, что мальчишка остался жив.

— Чем ниже сядешь и тем самым ниже перенесёшь центр тяжести, тем устойчивее позиция, сильнее импульс передаваемого движения и понятнее, зачем напрягать мышцы. Они и так напрягаются. В высокой стойке тело расслаблено и заставить его напрячься в нужный момент большая наука. Не все боксёры могут концентрировать удар, напрягая тело. Поэтому мы пока очень долго будем стоять и двигаться в низких стойках, отрабатывая технику и чистоту движений ног и рук. Большую часть занятий. К динамике перейдём только через год, имейте это ввиду. Кто хочет быстро научиться карате, тот пришёл ко мне зря. И ещё… Вам я отвечаю на вопрос «почему», только потому, что вы — многоопытные спортсмены и отвечаю в первый и последний раз. Но всё равно. Вы должны понять, что вы, либо «тупо» делаете то, что требую я, либо «тупо» не делаете, и всё. Вопросов: «зачем», «почему», «для чего» задавать не надо. Можно задавать вопросы: «как» и «правильно ли у меня получается». Вот и всё. Я говорю, показываю — вы делаете или не делаете. И тогда, если вы «тупо» делаете, через полгода у вас что-то начнёт получаться. Повторяю — что-то похожее на карате. Все всё услышали и меня поняли? Молчание знак подтверждения. Отлично! Продолжим.

Мы сейчас занимались «чистым» карате, а не кунг-фу, изучая стойки и базовые передвижения в них. Это было второе занятие. Первого сентября физрук огорошил меня, что ещё летом набрал группу знакомых, и они занимались в спортзале «чёрт знает чем», но ждали конкретно меня. Я пришёл в тот день в семь вечера в спортзал и застал в нём разного возраста мужчин, которые с интересом и недоверием разглядывали меня.

Я построил их в шеренгу, усадил на пол и провёл показательное выступление, продемонстрировав защитную и атакующую технику карате. Получилось минут на двадцать. Судя по всему, я своих будущих учеников впечатлил, потому, что в дальнейшем они выполняли упражнения беспрекословно. Однако сегодня, уже с построения, начались вопросы, которые я пресёк таким долгим «спичем».

— От этих двадцати к концу года останется от силы пятеро, — подсказал мне «мой внутренний голос». — Да и вообще… Текучка будет страшная. Пока про карате мало кто знает. Только в семьдесят девятом, когда выйдет фильм «Пираты двадцатого века», где наши каратисты победят «ихних», в секции карате «повалят» сотни и тысячи желающих «всех победить» одним ударом ноги или кулака. Твоя цель сейчас сделать из тех кто останется инструкторов, чтобы в семьдесят девятом они взяли на себя основную тяжесть наплыва адептов. Хорошо, что у тебя есть Анатолий Иванович, который, хотя бы, выучил разминочный комплекс. Тебе нужно постоянно демонстрировать элементы высшего уровня. Высшие ката, комбинации стоек и ударов, да и самому тренироваться. Твоё карате ещё очень и очень среднее. Скорость у тебя, да. Можно сказать, — феноменальная, но переходы из стойки в стойку импульс и удары средненькие. Да и ударные поверхности весьма слабые. Хоть ты и отжимаешься на кулаках ежедневно, но просто нужно время и специальные тренировки. К тому, же есть и другие части тела, которыми нужно бить, а значит ими нужно уже начинать бить. Однако торопиться не надо, иначе останешься калекой. Ещё раз повторю — нужно заполненное тренировками время.

Так, или почти так, «предок» доставал меня по спорту и по рисованию. Мне стало нравиться рисовать. Да-да… Именно «стало нравиться», так как я одно время, когда вдруг почувствовал, что могу переносить картинку из памяти, практически копируя, потерял интерес к рисунку. Рисование перестало радовать. Раньше я мог сидеть часами и рисовать, стараясь изобразить представляемое мной, но смутно уловимое. Теперь же я мог видеть перед собой не только «сфотографированное» моей памятью картинку, но и придуманную и сформированную воображением.