Даша-обаяша для глозного босса Ладоса (СИ) - Цветова Мира - Страница 6

И сразу же щипает Кучерова, да так резко, что он подпрыгивает.

— Вашу ж, мать! Больно!

— Телпи, жулик, — отвечает ему малая, — эт я только лазминаюсь.

Стою, едва сдерживая смех, с удовольствием накидываю гусиных перьев на вентилятор.

— Неплохая альтернатива будильнику, кстати, надо запатентовать.

— А то, — улыбается малая, — и напоминалка холошая, стобы мультики не плопустить.

За моей спиной раздаётся страшный грохот.

Это Равиль, воспользовавшись тем, что мы отвлеклись на Кучерова, вскакивает со своего места и бросается в дальний конец кабинета, где есть ещё одна дверь, ведущая в какие-то подсобные помещения.

— Деващки, лови его, — весело кричит Геля, и все маленькие ипэшницы в колготках бегут следом за Равилем, — загоняйте его в угол и щекочите, пока не сдастся.

Я бросаюсь следом, кричу, чтобы маленький ипэшницы не лезли в бой без нас, но Безруков меня останавливает, чуть смеясь.

— Не боись, Гордей, девчонки себя в обиду не дадут, а из магазина этот мерзавец никуда не сбежит.

— Я за ипэшниц и не переживаю, я больше за Равиля волнуюсь. Мне его ещё допросить надо.

Вместе с Безруковым и остальными бежим через подсобные помещения следом за девочками, выходим в торговый зал с кучей отделов. В это время дня, перед закрытием, людей в магазине немного, поэтому грозыне крики девочек слышно издалека.

— Похоже, они загнали беднягу в отдел с унитазами, — усмехается Безруков, и все вместе мы идём туда.

Так и есть, Равиль в углу, видимо, пытался выбраться через небольшое окно в стене, но застрял ногой между перекрытиями и теперь не может выбраться, а девочки его щекочут и напевают:

— Ночь, что за стланная щекотка, лучше бы я поел селёдки, щекочу, надеясь, вновь... Гусь, воть щипать меня не надо, лучше сделай кусь мне взглядом, или поплоси свекловь...

Половина людей покатывается со смеху, глядя на заслуженные страдания Равиля, а другая... начинает подпевать девочек.

Вот это, конечно, сильно!

Маленькие бандитки не только развлекают, но и сплочают.

— Спасибо, дорогие ипэшницы в колготах, — говорю девочкам, пробираясь к застрявшему Равилю, — от меня каждой по мороженому.

— И коктейльчик бы ещё, — скромно добавляет геля, — всё-таки пели же, здоловьем лисковали.

— Всё будет, — обещаю я.

А сам подхожу к Равилю.

— Ну и зачем это всё? — спрашиваю у него устало. — В прошлый раз не смог смириться с поражением, решил взять реванш?

— Да пошёл ты, — бормочет Равиль, — в прошлый раз мой план провалился из-за вас, влюблённые голубки... я думал, что Настя сделает тебя козлом отпущения, как самого обычного охранника, а она вступилась за тебя, сказала, что ты не виноват... я ей деньги обещал, а она отказалась, дура глупая, выбрала тебя, осталась ни с чем!

Я оглядываюсь удивлённо на девушку.

Кто бы мог подумать, что тогда она за меня вступилась, хотя все эти годы приближённые первого босса и Равиля убеждали меня в обратном...

Если бы не Настя, я сидел бы в тюрьме за то, чего не совершал.

— В этот раз план был продуман отлично, — продолжает Равиль, глядя с ненавистью то на меня, то на девушку, — мы отлично сошлись с Кучеровым, я горел желанием тебе отомстить, а он горел желанием развалить твою компанию и основать своё охранное агентство, чёрт... мы всё продумали, мы даже подговорили твоего начальника безопасности, а кадровичка нашла идеального кандидата, на которого можно скинуть обвинения в краже, кто же думал, что эта дура наймёт Настю, которая припрёт с собой маленькую занозу.

— Сам ты заноза, — малая щипает его раз, — Меня Далья Голдеевна зовут, и я не заноза, а младшая помощница большого босса.

Я киваю, соглашаясь.

— Умница доча, будешь заместителем по кусю и щипкам гуся.

Ребятам говорю, чтобы увели Равиля, для признания и обвинения он сказал нам достаточно.

Малая берёт меня за руку, хочет что-то сказать:

— Пап, — шепчет она, — у меня к тебе два воплосика...

— И каких же?

— А это плавда, что ты до тлидцати лет с мамой зыл? --- шёпотом спрашивает малая.

Я даже теряюсь с ответом на долю секунду, но быстро говорю:

--- Это тебе Геля сказала? Нет... я не жил с мамой, но у неё была квартира по соседству со мной, а я за ней ухаживал, вот так. Какой второй вопрос?

— Сколее не воплос, а пледложение, от котолого ты не смозес отказаться.

— И что же это за предложение?

— Можешь не блать меня на лаботу замом по кусю, — тихо говорит малая, — я снащала садик и сколу закончу, а ты женись на маме.

Я от такой просьбы даже теряюсь на секунду.

— Думаю, после всего, сто она сделала лади тебя, — улыбается дочь, — она заслузыла, стобы ты позвал её замуз, пап!

Спустя время

Настя

— Доча, я уже могу открывать глаза?

— Мамуль, ну немного потелпи, нельзя полтить сюлплиз, мы с папой сталались, подбилали... ой, всё, мам, не заговаливай меня, лиса! Плосто идём со мной, сама усё увидишь!

Судя по звукам вокруг, мы находимся на берегу озера.

Судя по запахам вокруг, рядом с нами кафе, где готовят мясо.

А мне очень хочется есть...

После аттракционов, куда мы отправились с Дашей, чтобы провести день вдвоём, пока Гордей в командировке, дочь вдруг дала мне свою новую бандану и попросила завязать глаза, сказала, что меня ждёт “сюлплиз”, и спустя пять минут мы вышли на берег, а теперь Даша осторожно ведёт меня по пирсу, тихо напевая:

— Эй, моляк, ты слиском долго клякал, я твой кусь успела лазлюбить, мне тепель молской по нлаву дятел...

— Может, дьявол? — улыбаюсь, осторожно ступая по пирсу.

— Мамуль, — строго говорит дочь, — это автолское видение песни, а кто будет автола сбивать, останется на белегу без ко... так, всё, забалтываес тут меня, заходи на кател...

Держа дочь за руку, осторожно ступаю на бортик.

— Как хоть называет наш корабль?

— Кусьтаник! Потому сто цены на него кусались, как сказал... ой, молчу-молчу, подумаес.

Дочь помогает мне сесть на лавочку.

— Ну сейчас можно снимать повязку?

— Ещё немного подожди, немного отплывём, мам. И я тебе плавила объясню, как себя вести на воде. В общем, слушай...

Голос дочери тонет в рёве мотора, а хватаюсь за сидение, чтобы не упасть, от большой скорости захватывает дух и перехватывает дыхание.

Не успеваю опомниться, как мы, похоже, выезжаем на середине озера, мотор глохнет, а дочь заканчивает свой инструктаж словами:

— И если утонешь, то домой не возвлащайся, понятненька, мам?

— Да, — отвечаю, с трудом отойдя от скорости, — можно мне уже снять повязку.

— Тепель да.

Сдёргиваю бандану с глаз и вижу перед собой... Гордея.

Он улыбается неловко, глядя на меня, держит в руках коробочку с кольцом, старается говорить как можно спокойнее:

— Насть, извини за секретность, одна птичка напела мне, что согласишься на моё предложение, если только я сделаю его посреди моря или хотя бы озера.

Дочка же пожимает плечами, будто ни при делах.

— Интелесно, и кто зе это напел... я воть сказала, сто надо выбиласть такое место, стобы ты сбезать не смогла.

— Место выбрано идеально, — улыбаюсь я, — сбежать точно не смогу, но очень хочу есть...

Даша тут же подгоняет Гордея:

— Так, папа, ты слысал? Голодная зенсина - злая зенсина, делай сколее пледложение, и поедем есть саслычок под яблощный сочок.

Гордей только усмехается и смотрит на меня:

— Насть, знаю, я должен был сделать это предложение гораздо раньше, но судьба перевернула всё так, что предложение я делаю только сейчас, когда у нас уже растёт замечательная дочь...

— Ну ты и льстец, пап, — вставляет Даша, — но плодолжай...

— Я обещаю, — говорит Гордей, — что наверстаю всё упущенное и в двойном объёме дам вам всю ту любовь и заботу, которую должен. Я люблю тебя, Насть, и обожаю тебя, моя Даша-обаяша, а сейчас хочу задать главный вопрос, ты выйдешь за меня?