Безжалостные клятвы - Росс Ребекка - Страница 15

Напряженное мгновение они смотрели друг другу в глаза. Оба молчали, но Форест явно заметил, что Айрис в комбинезоне с вышитой надписью «ПРЕДСТАВИТЕЛЬ «ПЕЧАТНОЙ ТРИБУНЫ». Кроме того, на ней были ботинки с новыми прочными шнурками; в одной руке она держала футляр с печатной машинкой, а в другой – большую кожаную сумку.

– Ты уезжаешь, – произнес Форест бесстрастно.

– Я же говорила, что уеду.

Опять повисло молчание. Он вздохнул и отвел взгляд.

– Я этого не одобряю.

Его голос прозвучал одновременно грубо и мягко, как будто ему больно говорить.

– Я тоже не хотела, чтобы ты уезжал, – сказала Айрис. – Когда ты ушел сражаться за Энву несколько месяцев назад. Тем не менее я понимала, почему ты это делаешь, и знала, что не могу стоять у тебя на пути.

Форест молчал, и Айрис решила, что на этом всё. Он больше ничего ей не скажет. Она прикусила изнутри щеку и направилась к двери.

– Айрис, погоди.

Она напряженно остановилась и ждала, слушая, как Форест поднимается со стула. Брат подошел ближе, и она ощутила слабый запах машинного масла и бензина – он недавно устроился на работу в автомастерскую на дороге. Как бы тщательно он ни мыл руки по вечерам, грязь под ногтями все равно оставалась. Иногда он так тер пальцы, что царапал кожу.

– Ты будешь мне писать? – спросил он, беря ее за локоть. – Будешь держать в курсе?

– Обещаю.

– Если не будешь, я переверну всю «Трибуну».

Она чуть улыбнулась.

– Хотелось бы на это посмотреть.

Форест усмехнулся.

– Нет, тебе бы не захотелось на это смотреть.

Казалось, он хотел еще что-то сказать, но не смог. Вместо этого он прикоснулся к золотому медальону на шее. Медальону, который когда-то принадлежал их матери.

– Носи не снимая, – прошептал он, надевая цепочку на Айрис через голову. – Обещай.

– Форест, я не могу его взять…

– Обещай.

Айрис поморщилась от его резкого тона, но, встретив его взгляд, увидела лишь страх, горящий в его глазах.

Она сжала пальцы на медальоне, держась за него как за якорь. Вспомнила, что рассказывал ей однажды Форест: когда он нашел медальон в окопе, в нем снова возродились сила и решимость. Он сосредоточился и выскользнул из хватки Дакра, вспомнил, кто он и откуда. Он смог освободиться от власти бога, только когда обрел осязаемое напоминание о доме – воспоминание, нанизанное на длинную цепочку.

– Я его не сниму, – прошептала Айрис. – По крайней мере, пока не вернусь домой и не смогу отдать его тебе.

Форест кивнул, от волнения морщя лоб. От его последних слов по спине Айрис пробежал холодок.

– Он тебе понадобится, Цветочек.

Роман смотрел на Авалон-Блафф из окна грузовика.

Пейзаж представлял собой груды обломков и скопление призраков. За окном проносились памятники людям, которые когда-то жили на этом холме: вытоптанные огороды, обрушенные каменные ограды, темные дверные проемы и стены, за которыми остались брошенные вещи. Мусор, обгоревшие соломенные крыши и сверкающие осколки стекла. Интересно, кто жил в домах, мимо которых они проезжали? Где эти люди сейчас? В безопасности ли?

Вот об этом он хотел написать. Он потупил глаза, когда понял, что упустил свой шанс.

Рядом с ним сидел Дакр, держа в бледных изящных руках газету. При виде газеты у Романа проснулось любопытство.

– Сэр? – осмелился он спросить. – Откуда вы узнали мой средний инициал?

Дакр с интересом взглянул на него.

– Ты о чем?

– Моя подпись в «Вестнике». Вы указали меня как «Роман К. Китт».

– Я указал только то, что ты мне сообщил.

– Тогда кто…

– До исцеления ты работал в «Вестнике Оута». Несколько раз в месяц выходили твои статьи. Ты стремился стать колумнистом.

Роман отчаянно соображал, стараясь ухватить воспоминания.

– Я не помню.

– Ну конечно не помнишь. Пока что. Твой прежний работодатель использовал твою старую подпись.

– Понимаю.

Дакр склонил голову набок.

– В самом деле, Роман?

– Вы знали меня до того, как нашли на поле умирающим.

– Я знал о тебе, – поправил Дакр и снова переключил внимание на газету. Роман увидел, что это не «Вестник», а газета под названием «Печатная трибуна». – Ты из влиятельной семьи. Твоя семья оказала мне большую поддержку. А я не забываю тех, кто служит мне верой и правдой.

Роман застыл. Сердце болело, отчаянно пытаясь вспомнить дом. Семью.

Он не мог отрицать, что хотел быть на своем месте. Хотел доверять тому, что видит. Бороться за что-то.

– Сэр? – обратился он. – Я хотел вам кое-что показать.

Дакр промолчал, но в его глазах вспыхнул интерес.

Роман хотел достать странную записку, но в груди что-то дернуло – резко, как рыболовная леска, брошенная в море.

«Погоди».

Он в нерешительности сжал кулак.

«Кто это написал? Что за магия доставила ко мне листок? Узнаю ли я когда-нибудь ответы, если отдам ему записку?»

– Ты хотел что-то показать? – напомнил Дакр.

– Да. – Роман открыл футляр с пишущей машинкой и достал недописанную статью. – Над чем я работал.

– Прибереги до вечера, когда приедем в лагерь, – сказал Дакр и снова обратился к «Печатной трибуне».

Поначалу равнодушие Дакра уязвило Романа. Но потом он понял, что «Трибуна», должно быть, определяет то, что Дакр пишет для «Вестника». Это как шахматная партия. Роман убрал статью в футляр.

Выпрямившись на сиденье, он наблюдал, как Авалон-Блафф исчезает позади, словно его никогда и не было. Странное письмо в кармане казалось тяжелым, будто железное.

Айрис почти дошла до «Печатной трибуны», когда снова почувствовала, что за ней кто-то идет и буравит взглядом спину.

Она остановилась и оглянулась. Руки устали от тяжести пишущей машинки и дорожной сумки.

Была половина восьмого утра; между зданиями лежали длинные синие тени. Мужчина, который шел за ней, был одет в темный подпоясанный плащ; надвинутая на глаза шляпа бросала тень на лицо.

– Мистер Китт? – позвала Айрис, пытаясь унять страх, но в голосе зазвенела легкая тревога, хотя она с вызовом вскинула голову. – Почему вы за мной следите?

Мужчина ничего не сказал и продолжал идти к ней. Тяжелые ботинки стучали по мостовой, а руки он держал в карманах плаща. Когда расстояние между ними начало сокращаться, Айрис сглотнула. Этот человек не был таким высоким и элегантным, как мистер Китт. Шире в плечах, ниже ростом. Плащ не скрывал, насколько он мускулист. Когда он наконец поднял голову и поймал взгляд Айрис, она увидела, что нос у него кривой. Одно ухо казалось хронически опухшим, а на челюсти виднелся заметный шрам.

Боксер или борец. Человек, чье ремесло – драки.

Первое, что подумала Айрис: «Он знает. Знает, что я украла пишущую машинку, и он идет, чтобы ее отобрать».

Она развернулась на каблуках, чувствуя, как вскипает кровь, и приготовилась бежать.

– Мисс Уинноу, – позвал он. – У меня для вас важное послание. От мистера Китта.

Айрис остановилась, словно ее ноги провалились в болото.

Она медленно повернулась. Незнакомец стоял в двух шагах, оглядывая ее с насмешливым блеском в глазах. Выражение его лица словно говорило: «Беги, но далеко не убежишь».

– Что за послание? – спросила она. – И почему вы не сказали раньше, вместо того чтобы преследовать меня?

– Я вас напугал? Прошу прощения, мисс. – Он приложил к сердцу огромную ручищу.

Девушка не понимала, говорил он искренне или насмехался над ней, и нахмурилась, подавив искушение отступить. До редакции оставался всего квартал. Пять минут ходьбы. Если она швырнет в мужчину сумку, то, может, у нее получится убежать…

Он достал что-то из кармана – конверт с ее именем – и молча протянул ей.

– Что это? – спросила Айрис.

– Возьмите и сами увидите.

Она в нерешительности смотрела на конверт.

– Ну давайте же, маленькая мисс, – сказал он. – Там то, что вы хотите.