Кадровик 4.0 (СИ) - Листратов Валерий - Страница 11

— Так где ты всё это время пропадал? — продолжает спрашивать староста.

— У меня ничего интересного, — обламываю весь интерес. — Просто отправили по делам Академии. За ингредиентами, — уточняю для достоверности.

— И ты это простое дело как обычно провалил, — ехидничает здоровяк и собирает бурные реакции группы.

— Ага, как обычно, — соглашаюсь с ним и тоже усмехаюсь.

Рассказывать этим ребятам правду нет ни смысла, ни желания. Неожиданно для себя понимаю, что девочки из группы смотрят на меня не с жалостью, а, скорее, с интересом. Логично, если учитывать, что раньше Витя был менее социальной личностью. Ловлю несколько быстрых взглядов.

Всё это, конечно, забавно. В свои семнадцать лет на некоторые вещи я вполне мог бы обидеться. Вот только с высоты своего опыта подобные высказывания не могу принять даже за легкую издевку. Смотрю на одногруппников так, будто передо мной выступают не очень талантливые актеры.

— Так, вы всё-таки на мой вопрос не ответили, — возвращаюсь к теме. — Кто ещё в комиссии?

Толпа нервно шушукается. Лидер группы незаметно отделяется от своей банды и делает неуверенный шаг ко мне.

— А это важно? — уточняет здоровяк и насмешливо щурит глаза.

— Да, конечно, важно, — отвечаю. — Если историк — единственный, кто принимает экзамен и его слово считается весомым, то данный экзамен нелегитимен. Даже если он является одним из двух экзаменаторов, всё равно нелегитимен просто по причине того, что он не ведёт у нас основной курс.

Паренек нервно подергивает широкими плечами и медленно переваривает полученную информацию.

— Не совсем так, — озадаченно произносит студент. — Историк — председатель комиссии, но не основной экзаменатор. Комиссия состоит из пяти человек.

То, что хотел услышать, я наконец услышал.

— Вот тогда, ребят, извините, но придётся вам как-то самим выкручиваться, — усмехаюсь. — Историк имеет право влиять на ход экзамена, если хотя бы трое из четверых экзаменаторов являются нашими руководителями направлений или преподавателями Академии.

Студенты таращат на меня непонимающие взгляды.

— Если коротко, то его председательство вполне легитимно. Даже если экзаменаторов будет всего трое — лишь бы присутствовал не он один, — объясняю простыми словами.

Необходимые страницы устава Магической Академии появляются у меня перед глазами. Буквы давно впечатались в память, и сейчас проступают всё четче и четче.

— Ну да, в принципе, комиссия порядка пяти человек будет, — подтверждает староста группы.

Девчонка с любопытством рассматривает меня.

— Списать, получается, нельзя? — с грустью спрашивает здоровяк и пинает камень.

— А как ты хотел списать? — спрашиваю его.

— Мою фейку оставят в другой части аудитории, я её уже натренировал, чтобы по знаку доставала нужные шпаргалки. Теперь всё переделывать.

— Откуда вы это всё знаете? — задаю очередной вопрос.

— Перед экзаменами проходила координирующая работа, — строго поясняет староста. — А ты, кстати, не потрудился на ней присутствовать.

— Я уже говорил, что меня попросту не допустили, — терпеливо поясняю. — Вопрос моего обучения будет решен после данного экзамена.

Киваю на здание главного корпуса. Студенты тут же теряют интерес к разговору, посмеяться не удается. Они делятся на несколько групп и обсуждают, у кто и какие шпоры успел приготовить.

С удивлением замечаю, как староста группы закатывает рукав рубашки и демонстрирует полностью исписанную руку.

— Если провести бумагой поверх букв, они станут невидимыми, — объясняет она другим девчонкам.

Подруги смотрят на неё восхищенными взглядами. Я в это же время просто прислушиваюсь к словам товарищей по несчастью.

— Виктор, вы теперь общаетесь с нами? — задаёт вопрос староста, снова стирая шпаргалки с помощью магии.

Она единственная всем видом не поддерживает издевательства здоровяка.

— Видимо, да. Так получилось, — соглашаюсь с девушкой. — Немного сменились ценности. Книги, как оказалось, не особо сговорчивые товарищи.

— Это хорошо, — староста отвечает легкой улыбкой. — А то в жизни группы вы не участвуете. Это в свою очередь плохо сказывается на вашем общении с людьми и преподавателями. Если честно, не удивлена, что вас отстранили от лекций.

Девчонка выговаривает мне свои наблюдения с гордо поднятым подбородком. У неё общение с преподавателями, очевидно, сложилось как нельзя лучше. Да и, судя по шпаргалкам, на старосту группы просто-напросто закрыли глаза. Активистка давно заработала себе отличную оценку.

— Учту, учту, — усмехаюсь.

Девушку обижать ни в коем случае не хочу, но и воспринимать ее слова всерьез не могу. Из-за посиделок с гномом я попросту вырван из динамики последних дней. Здесь, несмотря на беспокойство студентов, совсем другой мир — медленный и взвешенный. В стенах Академии есть правила, и все неукоснительно их соблюдают.

Смотрю на одногруппников и понимаю, почему нас так спокойно пропустили армейские части там, где уничтожили гильдию. Маг третьего года обучения ничего из себя, похоже, не представляет. Собственно, это легко понять из требований к экзамену.

Витя в теоретической части уже давно обогнал всех своих сокурсников. В практической, кажется, особых проблем у меня теперь тоже не возникнет.

Единственное, что странно — никто не обращает внимание на двух феев за моей спиной. Оборачиваюсь и понимаю, почему никто не сыплет вопросами, где я взял столько магии для содержания существ. Феофан вместе с Василисой давно устроились поодаль. Остальные фейки окружили их, и они все вместе дружелюбно болтают.

Фей подлетает в боевой стойке и демонстрирует несколько ударов. Судя по всему, выбалтывает подробности одного из боёв. Надеюсь, что речь идет не о сегодняшней ночи. Проблемы перед экзаменами мне точно не нужны.

— А что потом? Что потом? — выкрикивает одна из феечек.

Остальные хихикают и перешептываются. Феофан возвращается к рассказу, и все слушают его, раскрыв рты.

— Вот-такущий орк! С зубами! Ррр, — Феофан показывает руками размеры воображаемого орка.

Ага, значит, речь идет о путешествиях с караваном. Пусть делится. Феям не помешает послушать о путешествиях. Если верить словам магов, то на практике они видели только ремонт дорог или сломанную сантехнику. Наверняка я выполнял те же самые работы, когда посещал Крайний. Вот только дорогу я чинил один, а магов направляли целыми группами.

— Он смотрит на меня, я ставлю щит! — рассказывает фей, и вокруг него загорается радужная защитная пленка.

Феечки вокруг охают и отступают.

— Он подходит ближе, и я понимаю, что ему конец! — радостно объявляет Феофан и подлетает в воздухе.

Щит фея окаймляют огненные змейки. Раздаются аплодисменты феечек. Василиса тоже смотрит представление завороженным взглядом. Иногда она достает из внутреннего кармана зеркальце и прихорашивается. Во всей этой ситуации меня радует всего одно — Фео всё лучше контролирует защитную магию и уже способен осознанно контактировать с огнем.

В дверях корпуса появляется незнакомый маг и машет рукой. Рядом с ним летает всего одна феечка. Соответственно, можно сделать вывод, что маг довольно слаб, если учитывать магические силы. Но не стоит забывать, что опыт может быть совсем другой.

Студенты бросаются ко входу в главный корпус. Наверняка торопятся разобрать места или занять очередь. Захожу в аудиторию последним. Всё, что у меня могут спросить, я знаю. Причём, знаю теорию не только за третий курс, но и за весь период обучения. Пока демонстрировать этого всего не собираюсь.

Осталось понять, какое место Академия занимает в жизни государства. Пока мы здесь, нужно пользоваться библиотекой и возможностями, которые она предоставляет.

За деревянной кафедрой вольготно сидят пятеро преподавателей. Они оживлённо переговариваются.

К своему удивлению, замечаю знакомое лицо. Так и есть — старый маг Ник со своими заносчивыми феечками из каравана. Маг замечает меня и кидает неприятный злой взгляд. Его усмешка говорит сразу обо всём: экзамен для меня будет непростым.